Уакерос
Шрифт:
Рядом с этим помостом высятся еще три или четыре размером побольше. На них разместились меднокожие, скуластые, темноволосые, крепкого сложения люди. Мужчины, женщины. На отдельном помосте сгрудились под присмотром двух старушек дети.
Все присутствовавшие чего-то ожидали.
Наконец, их долготерпение было вознаграждено.
Вдалеке, из сельвы вышла торжественная процессия. Впереди медленно, размеренным шагом шествовали четыре рослых воина гуеча. На их плечах разместились ручки роскошных золотых носилок, в которых восседал некто, с головой закутанный в белоснежный праздничный плащ. Вслед за носилками двигались суровые воины в замысловатых
Процессия приблизилась к ступенькам каменной лестницы, врезанной в берег озера. Фигуру в белом осторожно сняли с носилок. Все зрители поворачиваются спиной к воде. Смотреть на прибывшего строго запрещено. Можно сглазить весь священный обряд.
На воде, у самых ступенек тихо покачивался связанный из тростника легкий и изящный, но вместе с тем богато украшенный плот. В его углах находились четыре бронзовые жаровни, в которых едва курились пахучие травы.
Старейшина, спустившийся на плот, подошел поочередно к каждому из углов, и жаровни запылали. Сразу же на берегу ярко загорелись сотни факелов.
Жрецы подошли к закутанному в белый плащ и сбросили с него покровы. Перед служителями богов предстал полностью обнаженный юноша. Гуаска Тикисоке – Парящий Орел, которому предстоит ныне принять титул Великого Гуатавиты.
Тело молодого касика – победителя суачиас натерли душистой и очень липкой древесной смолой. Затем в руках жрецов появились короткие тростниковые трубочки, которые по команде старшего ехчки они поднесли к губам. Из трубочек изверглись струйки темно-желтого порошка.
Это золотой песок. Десятилетиями собирался он по крупицам для такой торжественной церемонии. Тот, которым пользовались сейчас жрецы, был припрятан предками пять веков назад и предназначался для наследника последнего Великого Гуатавиты, которого звали точно так же, как и нынешнего вождя. В этом совпадении старики усмотрели знамение, ниспосланное самой хозяйкой озера Фуратеной. Старый Гуаска Тикисоке стал свидетелем и успел оплакать закат могущества народа муисков, порабощенных бледнолицыми пришельцами, а его молодой тезка привел последних из сохранившихся в этой стране муисков к великой победе над суачиас. Победе, которая может стать началом возрождения былой славы и могущества коренных жителей Долины Замков…
Постепенно лицо, плечи, грудь, руки, спина, ноги молодого касика покрылись тонкой золотистой пеленой. Перед вновь повернувшимися лицом к озеру зрителями предстал золотой обнаженный человек. На языке суачиас – «Эльдорадо».
К Тикисоке приблизились четверо старейшин. Они также обнажены и держат в руках щедрые подношения владычице Гуатавиты, также взятые из того же источника, что и ритуальный золотой порошок. Тайник старого Гуаски нашли те белокожие друзья молодого касика, которые нынче удостоились великой чести присутствовать при священной церемонии его восшествия на престол.
Старейшины с великим благоговением подняли повелителя на руки и перенесли его на середину плота. К его ногам они сложили множество изделий из золота, а также кучу отборных изумрудов.
Плот отошел от берега и бесшумно заскользил по глади священного озера. Вслед ему неслись радостные песни. Победоносно грохотали барабаны, смеялись флейты, пронзительно заливаются морские раковины. От этого гула содрогались окрестные леса и горы.
И вдруг разом все смолкло. Плот достиг середины Гуатавиты.
Полились
– О, ты, сердце озера! Ты, трижды почтенная мать лагуны! Великая, могущественная женщина в змеиной плоти! Источник изобилия, благодетельница наших сынов и дочерей! Дай жизнь и радость твоим детям, взывающим к тебе с порога твоей обители. Пусть плодятся и множатся чада твои муиски, пусть недуги и злосчастья минуют их, пусть солнце и луна озаряют их живительным светом. Яви любовь, о великая мать, и прими в свое лоно священные жертвы и главный дар – сияющего солнцем посланца народа твоего. Да будет благостен и нерасторжим этот союз!
Тикисоке опустил развивавшийся над плотом флажок. И сразу же его спутники сбросили в озеро груду драгоценностей. Вслед за ними в воду прыгнул и сам молодой касик. Смывая золотой порошок с тела юноши, Гуатавита благосклонно приняла чудесный дар.
Все пятеро – касик и старейшины – поплыли к берегу. На мускулистом теле правителя не осталось ни одной золотой песчинки. Значит, угоден он женщине-змее, значит, правилен выбор народа муисков.
Ликующие крики огласили прибрежные скалы. В озеро полетел град золотых украшений. Это спешили выразить свою признательность Фуратене счастливые подданные Гуаски Тикисоке.
Церемония закончилась. Но не завершились торжества по случаю избрания нового вождя. Муиски пустились в пляс. Стали откупориваться сосуды с хмельной сапкуа – напитком жизни, настоянным на зернах маиса…
… – Нет, герр Адам, вы видели, сколько нашего золота даром сгинуло в озере! – возмущался Фриц Думкопф, запивая огорчение доброй чашей сапкуа.
Напиток оказался на диво вкусным и приятно пахнущим. А уж о крепости его и говорить не стоит. Слона с ног свалить может.
– Не ворчи, не ворчи, – урезонивал помощника Крюгер. – Можно подумать, что тебе мало досталось.
– Да, но могло быть и гораздо больше.
– А мог бы и вовсе ничего не получить. Если бы не добрая воля нашего приятеля Тикисоке…
Фриц умолк.
В словах его начальника был резон. Молодой правитель не остался в долгу перед людьми, помогавшими ему справиться с превозмогающими силами противника. Многое из того, что было найдено в тайнике Гуаски Тикисоке (а клад, действительно, принадлежал именно этому правителю древности – археологи сумели атрибутировать предметы, находившиеся в пещере), передал касик в качестве подарков друзьям. Все это уже было запаковано и отправлено за пределы страны на вертолете, принадлежавшем ВВС США. Мистер Персиваль Лоуренс посодействовал по знакомству.
Сам Мочалка ужом увивался вокруг Элизабет МакДугал. Предстояла очередная разлука. Когда-то еще приведет судьба встретиться?
Хорошо бы поразведать у англичанки, что за чертовщина приключилась в сельве с арьергардом фарковцев. Американцы сделали радиоперехват последнего разговора командира партизанского отряда со своим заместителем, но так ничего толком и не поняли. Какие-то гигантские змеи…
Обследование останков партизан не выявило ничего сверхъестественного. Не было никаких следов борьбы, а на телах не оказалось видимых признаков насильственной смерти. Большинство из фарковцев погибло от… страха. Что было причиной дикого ужаса, застывшего посмертной маской на лицах людей – так и осталось загадкой. Да и с гибелью отряда Федермана не все ясно.