Уайклифф разрывает паутину
Шрифт:
В конце концов чутье истинного знатока подсказало ему Сэмюэля Пеписа. Шесть страниц – как таблетка седуксена, честное слово.
Глава девятая
Еще один рассвет ослепительно ясного дня. В половине седьмого Уайклифф уже был в кухне. Он варил себе кофе и поджаривал ломтик хлеба страшно довольный собой, потому что ухитрился пока не потревожить сна Хелен. Бормотал радиоприемник. Поскольку никаких свежих кризисов или скандалов
– На юго-востоке в начале дня будет ясно, без осадков, но установившаяся здесь область низкого давления позже принесет в Корнуолл дождь с порывистым ветром. Такая же погода быстро распространится на весь юг Англии и к вечеру достигнет Лондона, а также юго-востока страны.
Ему предстояла полуторачасовая поездка. В десять встреча с прессой, а до этого еще многое нужно было успеть сделать.
Появилась Хелен в ночной сорочке.
– Это я разбудил тебя?
– Едва ли. Хочешь яйцо всмятку или что-нибудь еще?
– Нет, спасибо. Между прочим, есть свежесваренный кофе.
– Когда я снова увижу тебя?
– Вероятно, в уик-энд.
– Не забудь, что Рут приедет.
Она вышла проводить его. Машин на шоссе оказалось немного, и доехал он быстро; в половине девятого уже был в штабе расследования, но Керси и Люси Лэйн опередили его. Первым делом Уайклифф сообщил им:
– По предварительному заключению Фрэнкса, Хильда не была беременна.
– Вы имеете в виду, что…
– Что утром в субботу врач сказал ей, что анализы дали отрицательный результат.
Его подчиненные переварили это известие не сразу.
– Почему же она сказала…
– Чего она добивалась?
– У меня только лишь предположения. Она могла пойти на это в силу странностей своего характера или чтобы свести с кем-то счеты. Не исключено также, что это был способ приобрести над кем-то власть, получить, так сказать, рычаг…
– Но власть не над Ральфом Мартином, я надеюсь?
– Мальчик слишком честен для этого. Ему уже мерещилась семейная жизнь с ней. На сей момент я хочу подчеркнуть главное – ни слова репортерам. О том, что она беременна, ни разу не упоминалось, так что теперь нет никакой необходимости выступать с опровержениями. Люси, тебе все же придется информировать об этом семью.
– Мне сказать им, что она врала сознательно?
– Да. На каком-то этапе им все равно придется переговорить с врачом. Впрочем, в любом случае они имеют право об этом знать. Так, какие еще вопросы?
Слово взял Керси:
– У старика Пенроуза нет описи имущества Генри Рула, хранившегося на ферме, но он согласился помочь таковую составить. Я перепоручил эту работу оценщику из Сент-Остелла. Он будет в Трегеллесе сегодня после обеда.
– Необходимо, чтобы там находился наш человек. Эта бумага нам нужна как официальный документ. Мне сегодня предстоит встреча с Иннесом, но прежде нужно справиться с прессой.
Брифинг для репортеров сложился непросто.
– Прежде всего, должен сообщить вам, что Агнес Рул, чье тело было обнаружено внутри бытового морозильника на ферме Трегеллес, умерла естественной смертью, и нет причин подозревать преступление.
– Тогда почему же ее труп спрятали в морозильник?
– В настоящий момент это нами выясняется. Когда следствие будет завершено, нами будут предприняты соответствующие меры, чтобы вас проинформировать.
Подобно политикам, он научился маскировать правду словесной шелухой.
– А что с девушкой? Уже есть данные вскрытия?
– Мы имеем только предварительное заключение.
– Это убийство на сексуальной почве?
– В деле нет никаких примет, которые обычно сопутствуют такого рода преступлениям.
– Ее задушили?
– Нет. По всей видимости, причиной смерти послужил удар по голове.
– Мотив известен?
– Если бы нам удалось установить мотив убийства, поймать преступника было бы куда легче.
Диалог с прессой продолжался примерно полчаса. Потом Уайклиффу удалось ускользнуть от дальнейших расспросов, и всего несколько минут спустя он уже ехал знакомым теперь маршрутом прочь от городка, вверх по склону холма, мимо ворот кемпинга и дальше – по дороге на Горран Хейвен. У поворота на проселок к Трегеллесу никаких указателей не было, и Уайклифф его едва не проскочил. Машина запрыгала на рытвинах и ухабах. Дом Мойлов выглядел заброшенным и полуразвалившимся. Отсюда уже было видно море – серебряная полоса в отдалении под ослепительно синим безоблачным небом.
Он припарковал машину перед бунгало Иннесов рядом с их «ситроеном». Как и прежде, входная дверь была распахнута настежь. Он постучал, но никто не отозвался. Показалась только изящная золотистого окраса охотничья собака, окинула его недовольным взглядом и удалилась. Уайклифф постучал еще раз и вскоре услышал звук колес инвалидного кресла Полли Иннес. Тут же она показалась из-за угла коридора, направляясь в его сторону. На ней была та же испачканная краской серая блуза, в которой он уже ее видел однажды.
– О, мистер Уайклифф!.. Куда это Тристан запропастился… Тристан! – выкрикнула она тоном капризным и раздраженным.
Ответа не последовало, но было слышно, как где-то в глубине дома в туалете спустили воду.
– Заходите, пожалуйста.
Хитрым маневром колеса своего кресла она ухитрилась открыть дверь в гостиную раньше, чем это смог сделать за нее Уайклифф.
– Присядьте пока… Тристан скоро придет. А меня прошу извинить – кое-какие дела в студии.
Уайклифф остался один в этой странной длинной комнате с мебелью темного дерева, немарких цветов драпировками «либерти» и многочисленными рядами книг в дорогих переплетах. Тут и там по небольшим нишам и полочкам сиял боками бело-голубой фарфор. Все сдержанно и неброско за исключением пестроватых индийских миниатюр на стенах.