Убей и умри
Шрифт:
Девушка тоже сняла маску. Она оказалась еще уродливее, чем они думали. А голос ее был еще противнее.
Коттрел с усилием старался ни о чем не думать. Он не знал, что она могла понять. Совершенно неожиданно он сказал:
— Эдвина, вы не возражаете?
— Имя Эдвина? Почему?
— Мне кажется, вам подходит. Может быть, я когда-то читал книгу, в которой героиню звали Эдвина.
— Вы имеете в виду, что ведьму звали Эдвина.
— Пусть будет по-вашему.
Они прибыли в Штаб. К ним бежали люди, но Коттрел подал знак Генералу, который немедленно
Линн поймала взгляд Коттрела и спросила, не нужна ли она, и должна ли идти с ним.
Коттрел кивнул.
Вера сказала детям:
— Все оставайтесь на своих местах. И ничего не говорите. Пожалуйста. Ради меня.
Они подчинились, хотя у некоторых из них вырвался приглушенный вздох, когда Девушка вошла.
— Это Эдвина, — сказал Коттрел. — Эдвина, Вера…
Девушка посмотрела на детей, сидящих на полу. Они разглядывали ее с явным любопытством, хотя и молча, подчинившись приказу.
Вдруг она резко рассмеялась.
— Понятно, одаренные дети. Едва обученные, но зато много. Я должна была понять. Это одна из причин, по которой я пришла.
— Эдвина… — сказал Коттрел.
— Эдвина, — передразнила она его зло. — Ваш бесполезный зов — неужели вы думали, что он заставит меня прийти? Я пришла по другой причине. Чтобы разрешить эту ситуацию.
Она выхватила длинный кинжал. Линн, к своему огромному изумлению, закрыла собой Коттрела. В дальнейшем она объясняла это автоматическое действие не любовью к Коттрелу, а тем, что он был необходим Шану.
Но кинжал был направлен не против Коттрела. Девушка вонзила его в свое сердце под крики и всхлипывания детей.
Было слишком много потерявших сознание Лудильщиков, чтобы Альфиане, имеющие маски, могли справиться с ними, а тысячи других альфиан, которые могли бы помочь, придут в себя одновременно с Лудильщиками.
Однако, когда первые Лудильщики, оказавшиеся на границе действия газа, стали приходить в себя, прошло совсем немного времени, прежде чем они поняли, в чем дело. Около сотни Лудильщиков, увидев, что они все еще живы, хотя давно должны были умереть, предприняли немедленные решительные шаги, чтобы исправить положение. Остальные, увидев, что корабль по-прежнему стоит на земле, сообразили, что перехода в другое тело не будет. И они просто сдались, перестав быть самоубийцами.
Пробуждение Девушки на корабле было необычным. Ее новое тело поддерживалось в состоянии, близком к жизни, настолько, насколько это вообще возможно. И ее переход, в отличие от предыдущих двенадцати тысяч, которые уже совершились, должен был быть чрезвычайно активным. Ведь ей приходилось делать все самой.
Вся Шестерка уже давно пришла к соглашению, что когда-нибудь этот эксперимент придется совершить одному из них. Никого из них не устраивало то тело, которым они обладали в данный момент. Все они хотели принять участие в этом таинстве, к которому они приобщили Лудильщиков. Все они хотели новой и лучшей жизни в новом и лучшем теле.
Было естественно, что именно Девушка первой решилась на этот эксперимент. Ее новое тело было изысканным. Теперь это тело принадлежало ей, и казалось, что до сих пор она и не жила по-настоящему. Она в мгновение ока превратилась из ведьмы в ангела, во всяком случае, внешне.
В отличие от совершавших переход Лудильщиков, которые находились в коме до момента возвращения на Бету, она была в сознании и полностью владела своим прекрасным новым телом, которое сразу же бросилась осматривать в зеркало.
Все было замечательно. За исключением…
Девушка закричала.
Нормальный человек, почувствовавший себя ненормальным, может в ужасе закричать.
С ней же было как раз наоборот.
Она была в юном, стройном и прекрасном теле, но она больше не была ведьмой, и знала, что это значило.
Четверка убьет ее.
Произошло то, чего никто даже не предполагал. Лудильщики, которые боялись, что она даст им умереть, не сделав перехода, ошибались. Она собиралась контролировать и совершить переход как обычно, только в своем новом теле.
Но теперь она была обычной девушкой. Очень красивой, но совершенно обычной. И когда она это поняла, даже ее удивительная красота не была для нее утешением.
Действительно, что толку быть красивой четыре дня перед тем, как тебя убьют.
У нее промелькнуло последнее предчувствие, то, что пришло к ней из прежней жизни, напоследок: она поняла вдруг, что может прожить четыре года. Она решила обдумать все это потом.
Сейчас она знала, что по возвращении на Бету умрет. Четверка, которая теперь соберется вместе, так же, как Пятерка собиралась после гибели Организатора, будет считать полет полной неудачей. Она успела сделать переход только для нескольких Лудильщиков, убитых лучниками. Для усыпленных газом она ничего не могла сделать — ведь они не были мертвы. А теперь и вовсе была бессильна.
Четверке было бы очень интересно услышать то, что она сейчас могла рассказать. Но они тогда не станут делать перехода для себя, если это будет означать потерю всей их силы. Им будет очень интересно, но это не помешает им убить ее, чтобы сохранить знание для себя.
Потребовалось много времени, чтобы убедить Лудильщиков в том, что они могут умереть и родиться вновь в новом, молодом теле. Затем было два удачных опыта. И если бы все так и продолжалось, у Шестерки не возникло бы проблем с Лудильщиками.
Тогда они потеряли корабль, теперь — команду. Только несколько сотен Лудильщиков вернется.
А Пятерка превратится в Четверку.
Она должна уйти с корабля. Альфиане были ее единственной надеждой на спасение.
Управление кораблем не входило в ее обязанности. В любой момент, как только ситуация прояснится, корабль стартует.
Она поискала одежду для себя, но нашла только новый белый комбинезон. Ничего не могло быть лучше. Комбинезон был совершенно новый, его никто никогда не носил, и наденет его девушка, которая еще не жила по-настоящему.