Убей или умри!
Шрифт:
Тогда она стала подниматься поцелуями выше по моему животу и груди, и я почувствовал как прикасаются к коже её затвердевшие возбужденные соски. Её кожа пахла цветами и пряностями, и сейчас аромат стал еще сильнее.
Она стояла рядом со мной в тесноте душевой кабины, под струями воды, прижавшись всем телом, глядя мне в глаза, и меня как током пробило желание обладать этой дразнящей сучкой.
Трахнуть её… обладать… подчинить… Взнуздать словно непокорную кобылу. Я легко подхватил её под бедра, притиснул к стенке, сажая на свой член.
Она вскрикнула…
Марина сомкнула ноги за моей спиной в замок, я прижимал ее спиной к стене, и раз за разом приподнимал и еще глубже сажал на свой член.
— Вот так сучка… получай сучка… нравится тебе, сучка?.. — как ненормальный повторял я.
Струи воды, которые хлестали по спине, отвлекали не давая разрядиться и держа на самом пике. Марина вдруг забилась в моих руках громко вскрикнув… Я чуть не испугался, пока не понял, что она так бурно кончила.
— Ну ничего себе… — девушка скользнула вниз, не слишком уверенно становясь на ноги. Она развернулась ко мне, подставляя аккуратную округлую попку, и стала медленно покачивать бедрами, чуть приподнимаясь на носочки то одной ногой, то другой. Я взял её за талию подтягивая к себе, и входя, на этот раз сзади.
— Ммммм… да! — простонала Марина. — Просто охуенно…
Она уперлась ладонями в стену, прогнувшись так, что члену внутри неё стало тесно и горячо. Я двигался, чувствуя как головка трется внутри, упирается во что–то.
— Даааааа… — не выдержал я, напряжение нарастало, оно поднималось из паха вверх по позвоночнику, чтобы взорваться в мозгу…
— Не жалей меня… я не хрустальная… ухвати за волосы… делай всё, что захочешь.…
Я чувствовал себя учеником, но я старательно и с охотой учился. Я запустил пальцы Марине в волосы, сжал оттягивая к себе… увидел ее сумасшедшие глаза… полуоткрытые в крике губы…
— Ааааааа… — глубоко и протяжно застонала она, и я кончил в нее, а она сжалась внутри, словно выдаивая меня до последней капли.
Не удержался. Забыл. Кажется на лице у меня было все написано.
— Не переживай, папой не станешь… — усмехнулась Марина, и это прозвучало не зло, а наоборот, как–то заботливо, — я на таблетках.
Облечение во мне смешалось вдруг с ревностью. Раз Марина принимает противозачаточные, значит я не один такой, счастливец. И с чего я вообще взял, что могу рассчитывать на какое–то продолжение?
Тупая, бессмысленная ревность к девушке, которую я даже не считал своей. Даже Бисквитика я воспринимал более близкой, что ли. И в то же время не хотел отпускать от себя эту идеальную холёную блондинку, которая явно была мне не ровней.
Но рекламщица не спешила уходить, и даже одеваться. Мы отдыхали лежа на кушетке. Марина как–то так ловко и уютно устроилась у меня на груди, что нам было совсем не тесно. Я перебирал её волосы, а она рисовала узоры острым ноготком у меня на груди. Кажется, на какое–то время я даже провалился в сон.
Я снова на арене. Смотрю и вбиваю обломок катаны прямо Лансу в горло. Крит! Еще и еще! Крит! Крит!!! Бью как маньяк распластавшись на жертве, пока не оказываюсь на песке арены один. Ланс обнулился. Я победил.
Едва вылезаю из капсулы, как Ланс врывается к нам в раздевалку. Он худой и нескладный, с очень белой кожей, на плечах крупные рыжие веснушки.
— Урод! — орет он на меня, — Так не честно, урод!!! Это была моя победа!!! Мой кубок!!!
— Отъебись от меня! — отталкиваю его, . — Ты сдох, значит проиграл!
Ланс толкает меня в ответ, так что я чуть не падаю. Едва устояв резко бью в ответ прямо в переносицу. Удар не сильный, но точный. Аристократический римский нос Ланса — всмятку. Кровь хлещет на пол и мне на халат. В раздевалку прибегают люди, тренеры, кто–то еще… Меня хватают… держат, хотя я и не пытаюсь что–то делать. Ланса уводят…
Рывком возвращаюсь в реальность. Рядом мурлычет Марина.
— Если бы я знала, какой ты, — улыбается она, — поймала бы еще у тебя в комнате. И не теряла бы эти дни даром.
— И какой я? — мне становится любопытно.
— Перспективный, — смеётся Марина, — скажу так, виртуальные игры, не главный твой талант.
Она кокетливо потягивается, так словно поглаживает меня сразу и всем телом и прижимается еще плотнее.
Мне приятно. Даже если она сто раз врет, и у неё на самом деле другие, коварные и далеко идущие цели, мне приятно её слышать и лежать рядом с ней.
Я любуюсь ею, веду подушечками пальцев по животику… бедру…
— Какая нежная у тебя кожа… — говорю банальность.
Мне хочется говорить банальности, бессмысленную чушь, и слышать то же самое в ответ.
— Это всё деньги, малыш… очень большие деньги. Молодость… красота… комфорт… вкусная еда… девушки…вроде меня, — Марина фыркает смешком, — это всё мир больших денег. И ты сейчас стоишь на пороге. Не проеби его, и всё будет у тебя хорошо.
— Думаешь, я проёбываю? — я уцепился за суть вопроса.
— Ммм… это серьезный разговор, не стоит его смешивать с удовольствием. — Марина решительно встала, и её грудь качнулась прямо перед моим носом. — поехали, я тебя накормлю. А то трудишься… трудишься… — Она снова хихикнула.
Народу в коридорах поубавилось, не знаю, сколько времени мы были заняты, совсем потерялся. Глянул на мобильник, оказалось больше часа. Два пропущенных от Симбы, оба сорок минут назад, наверное ждал меня после теста. Еще пять, с незнакомого номера. Интуиция подсказывала, что это Бисквитик, и два от мамы. Еще от нее пришла смс–ка «Волнуюсь». Хороший я сын, сутки дома не был, и даже вестей не подаю.