Убежище
Шрифт:
– Ну уж от тебя такой чепухи я не ожидала, – рассмеялась принцесса. – И отвечу тебе со всей решительностью: невидимые костюмы нужны только жуликам и только для того, чтобы воровать материю. Иного варианта нет! Пошли дальше. Нам надо попасть до темноты к оружейнику и сапожнику.
До ужина Сева с Кристиной успели побывать у оружейника Густава Умелого, который сделал для Севы меч размером со спичку, но очень острый, и перочинный нож длиной в ноготь. Он все просил прощения за то, что время поджимает, и он не успеет
В свободное от работы время Густав Умелый играл в солдатики. Он сам отливал их из олова, одевал в латы, выковывал им оружие. Днем они были игрушки как игрушки, зато ночью просыпались и сами сражались в свое удовольствие. Этому никто не удивлялся, но некоторые соседи жаловались королеве – говорили, что пушечные залпы мешают спать.
Густав пригласил Севу навещать его после возвращения из путешествия. Он обещал отдать под его команду половину пехотинцев и тридцать конников Зеленого знамени. Он подвел Севу к краю кавалерии, чтобы познакомиться.
Барон фон Шлотфельдт, командир эскадрона Зеленого знамени, неожиданно поднял закованную в латы руку с мечом, чуть не уколов Севу в глаз. Сева даже отпрыгнул от неожиданности.
– Ты ему понравился, – сказал оружейник Густав Умелый.
Последним они навестили сапожника.
Он обещал сшить Севе к утру сапожки, а потом сказал:
– Вообще-то я специализируюсь по хрустальным туфелькам – видишь, сколько их у меня стоит!
Полок шесть было заставлено сверкающей обувью.
– Зачем вам столько? – удивился Сева.
– Уж очень много Золушек развелось. И сериалы, и мультики, и спектакли, и трагедии… Ты не представляешь, сколько в мире школ, в которых есть драматические кружки! Вот посмотри – последний заказ из Руанды-Урунди. Специально вырезал из черных бриллиантов.
У сапожника тоже трудились феи и гномы. Правда, особенно они себя не утруждали.
Гномы играли в шахматы или в кости, феи болтали, собравшись в кружок, или примеряли туфельки, которые делались здесь на заказ, а в комнате, где валяли валенки, на куче шерсти храпели тролли.
Лишь сам сапожник, сгорбившись над пеньком, набрал целый рот гвоздиков и вколачивал их в подошву.
И тут загремел колокольчик.
К нему присоединился еще один – и покатились по коридорам и туннелям подземелий снежного дворца мелодии – зовущие, влекущие и манящие.
– Что это? – спросил Сева.
– Это сигнал на ужин, – ответила Кристина.
Чуть не сшибив Севу с ног, мимо него понеслись к выходу гномы, полетели феи и эльфы и рванулись, как в бой, глупые тролли.
Страшный топот заполнил коридор.
– Чего они так спешат? – спросил Сева.
– На ужин бегут.
– Такие голодные?
– Нет, после ужина сразу раздается сигнал отбоя, и после этого тушат свет. И до утра во дворце почти совсем темно.
– А почему так спешно?
– Не поспешишь, гномы и феи устроят танцы на всю ночь, – ответила Кристина.
Они шли по коридору к столовой.
– А ты не танцуешь? – спросил Сева.
– Еще чего не хватало!
– Я тоже не танцую, – обрадовался Сева. – А то я боялся, что если это королевский дворец, то меня заставят танцевать.
– Ну если только современные танцы, – неуверенно сказала Кристина, глядя под ноги. – Но мама не выносит современных танцев.
– Современные танцы – это другое дело, – согласился с царевной Сева.
Глава двенадцатая
Большие доллары выкупа
Георгий Георгиевич метался по кабинету.
Как тигр, попавший в клетку.
Как свободолюбивый народ в колониальной зависимости.
И многие видели эти метания и понимали причину.
Прошли сутки с момента похищения Аглаи Тихоновны, но никаких сведений от похитителей не поступало. Уже неоднократно господин президент кричал, что готов отдать все, включая сам Фонд, в обмен на жизнь и здоровье жены.
По его просьбе Элина Виленовна, полная сочувствия к страданиям шефа, уже не раз звонила в Главное управление уголовного розыска и спрашивала следователей Хватов, братьев Бориса и Глеба. Но братьев не было на месте. Они были в поиске.
В гневе Георгий Георгиевич требовал, чтобы гражданин Каин явился пред его очи. Но Каин, который ушел по делам, не возникал.
Георгию Георгиевичу было горько и страшно. Никто не мог ему помочь.
И вот в шестнадцать ноль три раздался телефонный звонок.
– Кто? Что? – закричал Полотенц в трубку.
Ему ответили.
Полотенц замер.
Те, кто был в тот момент в кабинете, и те, кто оставался в приемной, тоже замерли.
И ждали.
Наконец шеф положил трубку, осторожно, как ядовитую змею.
– Это они, – сказал он.
Гробовая тишина встретила эти слова.
– Ну и что? – не выдержала Элина Виленовна. – Они раскаялись?
– Как бы не так, – ответил Георгий Георгиевич. – Как бы не так.
– А что же?
– Если мы не положим требуемую сумму наличными, желательно сотенными новыми купюрами в условленном месте, они и пяти центов не дадут за голову Аглаи…
Тут моральные силы оставили Георгия Георгиевича, и он уселся за письменный стол, опустил голову на руки и зарыдал.
– Когда деньги нужны? – спросила Элина Виленовна, которая даже в такие моменты могла владеть собой.
– Сегодня вечером. В одиннадцать тридцать после окончания трансляции футбольного матча между «Манчестер юнайтед» и «Реалом» по каналу НТВ.