Убить героя
Шрифт:
— Вам подготовить комнату отдыха? — спросила подошедшая помощница.
— Я пока побуду здесь, — ответил Роско, подумал. — Ну, может только сбегаю лицо ополосну, чтобы побыстрее прийти в себя. И позовите врача.
— Вам плохо? — Изумрудные глаза широко распахнулись, обнажая натуральный испуг.
— Нет. Но скоро проснется господин Шанталар и… — Роско вздохнул, — возможно… у нас начнется отторжение.
Глава 17.2
Пробудился Шун легко и спокойно. Ничего не болело, в голове образовалась такая ясность, какой там отродясь не бывало. А еще что-то глубокое, основательное разлилось по телу, вытеснило все остальные
Он лежал на боку, в поле зрения попадали дверь и небольшая часть комнаты. Шун нахмурился, когда заметил краем глаза бетонную глыбу и провал в потолке, которые явно нарушали порядок вещей. И тут же пришла в голову мысль, что вокруг слишком уж тихо. Да и с освещением явные проблемы, ведь длинные галогенные лампы светили лишь над его кушеткой.
В другое время он бы обязательно принялся осматривать комнату, искать людей, пытаясь выяснить, что же произошло за время его медицинского сна. Но сейчас Шуну было все равно. До такой степени, что он даже не удосужился повернуть голову, чтобы получше рассмотреть зияющую в потолке дыру.
Когда-то давно, на переломе юношества, ему приснился реальный до мельчайших подробностей сон про конец света. Черт знает, какова была причина апокалипсиса, и как люди узнали про надвигающуюся катастрофу, но какой-то человек во сне сказал: "У нас есть время до пяти часов утра. Потом магма начнет подниматься на поверхность и все затопит. Мы не сможем спастись даже в горах". И ночь напролет люди веселились или, наоборот, предавались полному отчаянию. Но в пятом часу утра все стихло, страсти улеглись, музыка и крики резко оборвались. Шун стоял в каком-то еле освещенном подвальном помещении, смотрел в пол и ждал, что с минуты на минуту магма просочится сквозь бетонные перекрытия, начнет плавить его ноги. Нужно было бежать, спасаться, бороться за свою жизнь до последней секунды, но Шун этого не делал. Он продолжал стоять и смотреть, чувствуя, как пол медленно нагревается. Вот тогда у него было похожее ощущение, такая же отрешенность, апатия. Ожидание. Он встречал неминуемую смерть, что выбиралась из недр земли, и это было так фатально, так окончательно… Так прекрасно. Последние секунды жизни, наполненные кристальной ясностью.
Какой вещий сон, оказывается… Шун закрыл глаза. Та волна, что шла сейчас с подземных уровней здания, была не менее смертоносной. Интересно, она подействует лишь на людей? Или конец придет всему?
— Смотрю, у тебя уже стадия принятия, — сказали за спиной.
"Ох, только не этот голос… — подумал Шун. — Уж лучше пусть меня сразу разорвет".
Он медленно перевернулся на другой бок и безучастно уставился на четыре тела, распятых яркими пятнами по серой стене: Вигман, Гала и два охранника. Интересно, где Миро и Асвальд? Неужели им удалось спастись? Какая жалость…
Из рук трупов красиво ветвилась цветущая сакура, вот только аромата она совсем не давала, и Шун поначалу даже решил, что это какая-то иллюзия или голограмма. Но мысль эту пришлось тут же отмести, потому что крови под трупами накапало прилично, и пахло ей довольно ощутимо.
Кзавер сидел в центре своей инсталляции, приняв смиренную позу буддийского монаха. Этот факт мог бы повеселить Шуна, вот только сейчас эмоциональное поле вокруг горе-художника было стерильно чистым. Так он…
— Высший? — фыркнул Кзавер. — Вот еще! Есть нечто гораздо более совершенное, но тебе не понять.
— Читаете мысли? — пробубнил Шун.
— Мне это не нужно. Переоцененное умение, знаешь ли. К тому же, реальной отдачи от него — процентов десять. Остальное — ментальный шум.
— Но тех высших
— Я, — согласился Кзавер.
Шун подумал, что для расправы художнику не потребовалось ни трансформационного материала, ни преобразователя, и слабо улыбнулся. Уж если вся логика этого мира полетела к чертям, то нечего и переживать лишний раз. Он медленно сел на кушетке, ощупал голову, словно ее могли реально вскрыть ради полного считывания. Вздохнул, осматривая полуразрушенную комнату. Это был явно не подземный уровень. Сквозь дыру виднелся еще один этаж, потолок его тоже частично обрушился, обнажив ночную черноту неба. Складывалось ощущение, что на здание Агентства прилетело что-то небольшое, но очень тяжелое. Или имеющее достаточную скорость. Интересно, что же это было? Метеорит? Шун перевел взгляд на Кзавера.
— О, я здесь совершенно не для того, чтобы отвечать на твои вопросы, — брезгливо усмехнулся тот. Удивительно, но несмотря на обилие эмоций, расцветающих и гаснущих на его слишком уж подвижном лице, поле Кзавера оставалось все таким же мертвым. — Я не злодей этой истории, который глупо раскрывает перед героем свои тайны и намерения, а потом погибает нелепейшим образом. Не надейся.
— А кто же вы? — спросил Шун, свесив ноги с кушетки.
— Просто зритель, что попал на спектакль без билета, сделав небольшое одолжение главному актеру.
— И зачем же вы тут сейчас сидите?
— Да вот хочу посмотреть, как тебя разорвет, — хохотнул Кзавер. — Жду этого с момента нашего знакомства, знаешь ли. Слишком уж ты неприятный тип.
— Вам так не нравится, что Стальной Пес оберегает меня? — улыбнулся Шун.
Кзавер ответил не сразу. Он все сидел в своей смиренной позе, уложив руки на бедра ладонями вверх, лицо его больше ничего не выражало. Однако поле ожило и заходило ходуном, выплескиваясь за пределы комнаты. Шуну пришла в голову мысль, что с такой плотностью и размером поля художник вполне может убить его одним лишь усилием воли.
— Но к чему же торопиться? — процедил Кзавер. — Прихлопнуть тебя я всегда успею. А вот на части человека рвет долго и крайне мучительно.
Шун никогда даже не думал играть на чьих-то чувствах, но сейчас ощущения ему определенно нравились. Нравился Кзавер, вмиг растерявший свое мертвецкое спокойствие, нравилась мимолетная власть над существом, которое превосходило его, Шуна, по всем параметрам. И он, не раздумывая особо, продолжил:
— Кажется, вы превозносите Пса до самых небес, господин Кзавер. Уж не знаю, по какой именно причине. Как по мне — человек он вполне себе обычный. Я бы даже сказал — немного навязчивый. Признаюсь, его забота начала меня утомлять. И я нахожу крайне странным тот факт, что вы сидите сейчас вот тут со мной, в ожидании смерти, а не занимаетесь более важными делами. И все это лишь потому, что ревнуете меня к такой посредс…
Договорить Шун не успел, горло его перехватило спазмом. Шун закинул голову назад и улыбнулся. Ну, давай, добей.
— Смотрите, какие мы смелые. — Кзавер противно захихикал. Словно гиена, учуявшая близкую падаль. — Думаешь, умрешь — и все закончится? Полетишь себе на небеса? Или перейдешь в следующую локацию? Или проснешься в контактном кресле? — Кзавер поднялся. — Это я могу себе позволить не бояться смерти. Потому что не умру, а пробужусь. А ты — всего лишь симулякр. — Он подошел ближе, склонил голову на бок. — Ты ведь в курсе, что это значит? — Ослабил хватку на горле Шуна, но тот промолчал. И Кзавер пояснил: — Это виртуальный объект, не имеющий оригинала в реальности. Ты бот. Дополнительная пешка, созданная с одной лишь целью, — загнать в угол чужого короля. Переиграть свершившуюся уже партию, что закончилась поражением. Вот ты кто.