Убить императора
Шрифт:
Объявлениям предшествовал хрустящий ворох скучных и бесполезных статей: Император сделал такое-то заявление, Император сделал то-то, Император посетил Сенат и кого-то еще; новый закон, новые налоги и новые проблемы; ситуация в Пограничье, подозрительная активность Иных; мятеж на Зимбабве, паранойя террористических актов; «Мега-Софт», как всегда, хвалился успехами в области искусственного интеллекта. Уголовную хронику я пропустил, не глядя.
Мне приходилось листать все эти «страницы», потому как терпения на то, чтобы окончательно освоиться с управлением, уже не хватало. Вот оно, аллилуйя! Несколько страниц,
Так… Жилье, постылое куплю-продам, обмен какой-то херни и многое другое. Я знал, что искать следовало в разделах «Разное», «Ищу работу», или просто в «Услугах». Последние были бесстыдно захламлены откровенной вульгарщиной; застенчивые предложения порезвиться меркли перед особо экстремальными перлами. (Я вовсе не был монашком, но парню с захолустной планеты, сами понимаете, все это было в диковинку.) Проститутки: телефонные, сетевые (безумно дорогие виртуально-киберпространственные, или же позорно дешевые клавиатурно-буквенные), натуральные – любого пола, возраста и расовой принадлежности, включая, конечно, Иных. Цветной файл-каталог, видимо, высылался по первому требованию.
Как вы понимаете, все это меня не интересовало. Ну, интересовало, конечно, только всему свое время. Раздел «Разное» был слишком велик, разнопланов, а значит, заочно безнадежен. Его я оставил на потом. «Ищу работу» принес некоторые результаты: пара объявлений, типа «Решаю проблемы. Любые», «Крови-грязи не боюсь», я постарался запомнить. Видимо, у планшетки имелась своя оперативная память, но обращаться с ней я пока не умел.
«Услуги» все-таки тянули меня. Среди проституток, со всеми их непристойными предложениями, белой вороной смотрелось скромное: «Устраняю конфликты». И номер. Простенько, но со вкусом. В принципе, киллер мог написать «Устраняю людей», но вряд ли редакция газеты пропустила бы такое в «печать». И все же смысл почти не менялся. Нет человека, нет и конфликта. Раз и навсегда.
Почему-то это объявление заинтересовало меня больше всех прочих. Всего же в газете наемные убийцы предлагали свои услуги шесть раз. Запало, знаете, в душу. «Устраняю конфликты». Я не особо любил конфликты, и весьма любил деньги.
Все мы были молоды. Все мы когда-то любили.
Схватив планшетку, я поспешил вон из номера. В отеле, как уже говорилось, не было ни компа, ни оптоволокна. Значит, связываться с неизвестным абонентом придется откуда-то из другого места. Пустяки. На любом бульваре-проспекте было полным-полно салонов. Отправить сообщение я еще мог себе позволить, хотя обращаться со своим, с позволения сказать, капиталом стоило очень и очень бережливо. Поэтому я решил пока начать с того самого, что устраняет конфликты. По-настоящему классные киллеры в рекламе не нуждались, однако выбора у меня особого не оставалось. Получим ответ, а там посмотрим.
Итак, схватив планшетку, я поспешил вон из номера. Но, стоило только распахнуть дверь, как под ноги подвернулся какой-то мужичок-старичок. Он как раз поднимался по лестнице, в обеих руках – потрепанные саквояжи. Рассчитав траекторию таким образом, что столкновение должно было только сообщить мне ускорение, я устремился прямиком на него. Затея, достойная идиота, однако в тот момент я уже ничего не соображал, ополоумев от счастья.
В самый последний
Радость, надежда и счастье моментально сменились своими темными ипостасями: гневом, досадой и злостью. Красный, немного испуганный, но злой как черт, я обернулся к нахалу. А главное, что и сердится-то следовало на самого себя: сам виноват. И все-таки, я был прежде всего жесток, а уже потом – справедлив.
Старик ничуть не смутился. Поглядев на раскрытую дверь, он повернулся ко мне и тихо спросил:
– Это тот самый пентхауз, что обещал мне хозяин?
– Это пентхауз, – проворчал я, – но обещать вам хозяин ничего не мог. Здесь живу я.
– Да, мистер Сойер сказал, что здесь временно проживает некий работник. Это вы и есть?
Я вовсе не забыл наш уговор освободить номер по первому требованию. Вот только все эти старые пердуны меня уже здорово достали, к тому же я привык к просторной веранде. Занимать одну из тех комнатушек, в которых я каждый день чиню проводку, мне совсем не улыбалось. Вот он пусть там живет, он старый, ему все равно.
– Вот что, папаша, пойдем-ка со мной. – Я взял старика под локоть, собираясь спустить этажом ниже. – Я покажу тебе прекрасные апартаменты, пентхауз еще не доведен до ума…
Старик не шевельнулся. Рука была твердой, как сухой деревянный сук. Тогда я ухватил его за плащ, как говорится, за шкирку. Ярость продолжала клокотать внутри, а она – отнюдь не лучший советчик. Мозг отключился, хотя я всегда уважал стариков.
Старик стоял, словно каменная глыба. Длинные седые волосы, аккуратная бородка, над которыми холодно сверкали два бесцветных глаза, окруженных кругами глубоких морщин. Умный, совершенно спокойный и проницательный взгляд. Как раз то, чего мне в данный момент не хватало.
Но, наверное, это Судьба. Будь я на вот столько умнее, возможно, так и не узнал бы, чему этот Старик может меня научить. Я потянул сильнее.
В следующую секунду произошло что-то невероятное. Только что я стоял на обеих ногах, чувствуя твердую почву под ногами, а вот уже лежу на этом самом полу, уложенный на обе лопатки. Потолок мелькнул перед глазами, лампа быстро сверкнула. Пол коварно ударил в спину, воздух одним толчком вырвался из легких. Я обнаружил, что уже не могу вдохнуть.
Рука старика сдавила мне горло, вторая вывернула правую руку под хитрым углом. Левая моя рука держала драгоценную планшетку. Старик даже не особо напрягался, по крайней мере, на лице это не отразилось. Только в глазах появился неприятный блеск, как будто на острый алмаз уронили слезу. Холодные пальцы сдавили трахею, я задыхался.
Тогда старик наклонился – длинные белые волосы едва не касались моего лица, – и тихо сказал:
– Я мог бы убить тебя, но это было бы проще всего. Никогда я еще не убивал забесплатно. Живи.
Пальцы разжались, старик встал во весь рост. Воздух рванулся в легкие, но, прежде чем кислород всосался в кровь, до меня дошел смысл слов старика. Планшетка упала на лестничную ступень, скользнула ниже.
– Вы… – прохрипел я, – вы…
Палец на моей трясущейся руке указал на старика.