Убивая маску
Шрифт:
— Похоже, вы приняли какое-то решение. Озвучь его.
Прикрыв на секунду глаза, мужчина начал опускаться на землю. Пара секунд и вот перед нами ёкай в позе догэдза — самом уважительном, я бы даже сказал, пресмыкающемся, поклоне в японской традиции. Руки вытянуты вперёд и лежат на земле, голова почти касается земли.
— Минамото-сама, — произнёс он. — Я, говорящий от лица клана Крыс, что с той стороны, прошу освободить нас от договора служения.
— А… — только и произнесла Рейка, после чего вновь посмотрела на меня с вопросом на лице. Мне оставалось лишь вздохнуть на это всё. Увы, не прокатило.
— Мы благодарим вас, Сакурай-сама, — произнёс он, так и не шелохнувшись.
И только после этого поднялся на ноги.
— Это всё? — спросил я, надеясь на продолжение.
— Да, Аматэру-сама, — ответил он. — Мы благодарим и вас. Нам стыдно, что мы тянули так долго. Вы были правы во всём. А теперь, с вашего позволения, я удалюсь.
Поклонившись, он метров десять пятился и только после этого развернулся и уже нормальным шагом пошёл на выход.
Жалко-то как. Ну да ладно. Зато теперь они свободны, и пусть я не могу захомутать их на несколько лет, но уж нанять для одной конкретной миссии теперь, думаю, получится. Ох, блин, а ведь получается, я нехило так прибавил работы Мацусите. Надо бы предупредить его, что Крысы свободны.
— Син, — вновь дёрнула меня за рукав Рейка. — А что вообще происходит?
Мне было лень ей всё объяснять, поэтому решил использовать так нелюбимую ею тему.
— Политика, — пожал я плечами.
— А-а-а… — скривилась она. — Пойдём лучше постреляем. Там столько народу ещё хэдшоты от нас не получило.
— А знаешь, пойдём, — усмехнулся я. — Остаток вечера я полностью в твоём распоряжении.
— Яху! — вскинула она руки. — Хана вам, нубы галимые!
— Рейка, — произнёс я укоризненно. — Ну что за выражения, право слово.
— Кхм-кхм, — прокашлялась она. — Новички должны страдать?
— Сойдёт, — махнул я рукой. — В конце концов, это и правда их судьба.
Глава 7
Я сидел в кресле большой гостиной, она же центральная, она же общая, она же семейная, а по обе стороны от меня, на подлокотниках кресла, сидели Норико и Акеми.
— Стой! — остановила меня жена. — Вот, смотри, отличный диванчик.
Рассмотрев подробнее картинку глянцевого журнала, я состроил скептическое выражение лица.
— Да ну, ерунда, — произнёс я. — Нафиг нам подобное вычурное нечто. Все эти завитушки — прошлый век.
— Ну так мы его и не для этой гостиной выбираем, — пояснила Акеми. — В Старой гостиной этот диван будет отлично смотреться.
— Если только там… — произнёс я неуверенно. — А разве в Старой гостиной кто-то бывает? Зачем нам вообще новый диван?
— Отсутствие людей в помещении — не повод о нём забывать, — ответила Норико.
— Так, а зачем… — начал было я. — Да плевать. Хотите купить, покупайте. Сколько он стоит-то? — попытался я найти цену в журнале.
— Да кого это волнует? — отмахнулась Норико.
— Десять миллионов, — произнесла Акеми.
— Сколько?! — глянул я на неё.
— Йен, — уточнила она. — Десять миллионов йен.
Миллион рублей?! Долбанный миллион рублей за диван?!
—
— Да нормально, вроде, — произнесла Норико неуверенно.
— Это раритет, — ответила Акеми. — Антиквариат. И Норико права — у нас в Старой гостиной есть вещи и подороже.
— Это какие? — вновь удивился я.
— Тот стул, что ты от души пнул пару дней назад, — ответила мне Акеми.
Ой…
— Ну, предположим, не от души, он бы развалился, пни я его настолько сильно, — начал я на автомате оправдываться.
— Ну так мы берём диван? — спросила Норико.
— Берём… — произнёс я нехотя.
На что был поцелован в обе щёки.
— А теперь, есть у меня… — решила внести новое предложение Норико.
Я же в этот момент, чуть повернул голову и поднял руку, заставляя её замолчать.
“Внимание, умиление, усмешка”.
Кто?
“Маленький, злобный, но смешной шиноби”.
В этот раз это было даже не эмоция, а образ.
Сорей, что ли?
— Так, дамы, — произнёс я, поднимаясь из кресла. — У меня тут дела образовались, так что мне надо отойти. Вы выбирайте что вам там хочется, я потом посмотрю.
— Что так резко?! — возмутилась Норико.
— Потому, что дело важное, — ответил я.
— А узнал ты о нём как? — проворчала она.
— Ведьмачьи штучки, — усмехнулся я. — Не сердись, милая, я не вру, мне действительно надо отойти.
Вообще, после того как я напрямую обратился к Дому, он словно получил разрешение общаться со мной, так что за последние пару дней я много чего любопытного узнал. Например, несмотря на то, что Дом отлично различает людей на территории поместья, всех кто не относится к Роду Аматэру, он воспринимает как… инструменты. Фудзикава Асами — опасный инструмент, Сорей — забавный. Исключением являются только Рейка и Акеми — одна моя сестра, вторая — моя женщина. При этом, хоть он их и выделяет, они, как и остальные мои жёны, да и жена Казуки, не более чем Женщина Господина №1, Женщина Господина №2, и так далее. А вот по отношению к Атарашики он испытывает сожаление и толику вины. К Казуки он относится как к милому ребёнку. К детям он ничего не испытывает, для него это просто очень ценные предметы, которые надо защищать. Лучше всего он относится к Бранду, который очень сильно на него похож — такой же верный. А хуже всего к Идзивару. У них с Домом что-то вроде холодной войны и, если бы не какая-то там связь со мной, кошаку пришлось бы несладко. Как минимум так же, как и Фудзикаве, которая каждое мгновение чувствует на себе давление дома. Пусть и небольшое, но ощутимое. У неё, конечно, есть связь с Норико, но та не урождённая Аматэру, а просто Женщина Господина №1.
Впрочем, это всё просто любопытная информация, гораздо интереснее то, что у Дома нет ограничений в плане влияния только на магических существ. Просто когда-то какой-то из глав Рода приказал присматривать именно за магической частью мира, и с тех пор этот приказ никто не менял. На вопрос, станет ли он помогать против вторженцев-людей, если приказ не изменится, Дом ответил возмущённо-утвердительно. После череды вспышек эмоций и образов, я понял, что общую защиту жителей поместья с него никто не снимал, просто повода проявить себя с тех пор не было. Никто так и не смог сюда прорваться.