Убийца героев. Том 1 - Том 2

Казаченков Дмитрий

Уж не знаю, кого во мне увидели все они, но крики ужаса стали доноситься со всех сторон. Люди и прочие разумные бросились от меня врассыпную, а я продвигался к замку, выкашивая солдат одного за другим. Хоть они и пытались давать отпор, у них ничего не выходило — я слишком быстро уклонялся и контратаковал.

Но вот я оказался перед воротами замка. Картина была удручающей: стена обвалена, а там и тут лежат тела защитников. Из распахнутых дверей доносились звуки боя. Разумеется, я рванул туда. Солдат явно теснили, а значит, это не их рук дело — тут поработал кто-то посильнее.

Я

направился вглубь коридоров, по пути вырезая попадавшихся под руку врагов. Коридор. Коридор. Снова Коридор. За поворотом я обнаружил Мишейру, бьющуюся сразу с тремя. Девушку давили числом, не давая контратаковать, но и ран они ей нанести не могли, вопрос только надолго ли? Одним прыжком я оказался рядом. Подсечка. Не успел воин в доспехах приземлиться, как в его грудь, пробив доспех по рукоять, погрузился клинок, напитанный тьмой. Второму мимоходом подрезал сухожилия на ногах, а когда он упал на колени, вопя от боли, я перерезал ему горло. Последнего девушка добила сама, вогнав меч ему в шею.

— Помоги отбить замок и найди Аню, я — за Элькой.

В ответ девушка кивнула и скрылась в противоположном направлении.

Я бежал, размышляя, где она может находиться. Первым делом проверил тронный зал: там тоже шёл бой, но моя помощь не требовалась, так, резанул одного, подошедшего слишком близко и побежал дальше. Спальня — никого. Коридор. Ещё один.

Эльку я нашёл в душевой. Обнажённая девушка с мечом наголо противостояла человеку в белой броне и с мечом, похожим на большой нож…

Когда я рванул к ней, девушку подвёл мокрый пол — она поскользнулась. Герой момента не упустил: напитал меч тьмой и рубанул. Мокрый пол тут же окрасился алым. Последним, что я услышал, был крик боли и звук упавшего тела…

Проснулся я, как обычно, рано. Меня окружали белые стены, а на окне красовалась толстая решётка. Встав с железной кровати с пружинами, я отправился в столовую, где спокойно позавтракал и принял свои таблетки. Они говорят, что мне от них должно стать лучше, но лучше ни черта не становится. Я всё её брежу иными мирами, где якобы убиваю разумных. Но это пройдёт. Должно пройти. Определённо. Мой сосед, Наполеон, тоже говорит, что всё бред. Интересно, а я и правда, сумасшедший? Вроде, если я над этим задумываюсь — значит, нет. Но тогда, почему меня здесь держат? Потому что у меня галлюцинации с кошмарами. Хотя, здесь хорошо: просто пьёшь таблетки, иногда ходишь к врачу, беседуешь с ним. В случае чего к тебе тут же на помощь придут милые медсестрички: одна тёмненькая и с короткими волосами, а вторая — длинноволосая блондинка. Правда, они обе молчат, как воды в рот набравши, но это не страшно. Главное, что они добрые и милые.

«О, а вот и одна из них!»

Ко мне направлялась блондинка. В руках у неё был извечный планшет, а на переносице — квадратные очки, за которыми находятся голубые, как небо глаза.

— Пойдёмте.

Всего одно слово, а меня будто током ударило. Я тут же вскочил со стула и направился вслед за ней.

— А мы куда идём? К врачу? Так я же, вроде только вчера там был? Эй, а нам разве не в другую сторону?

Мы шли по безлюдным коридорам, пока девушка не остановилась.

— Что-то случилось?

Она резко развернулась.

На её глазах выступили слёзы. Отбросив планшетку, она схватила меня за плечи и принялась трясти, как куклу.

— Очнись! Очнись! Давай, приди в себя!

— О чём вы? Я в сознании.

В ответ на это, она отвесила мне оплеуху. Мне показалось, что мир на мгновение мигнул.

— Очнись же ты наконец! Лиса одна не справится! Если эта хуета выйдет из-под контроля, то всё, пиздец! Ты не понимаешь?! Все умрут! Очнись, тряпка!

Ещё одна оплеуха. Нет, мне точно не кажется, мир мигает. Белый пол сменяется водой, в которую будто добавили красный краситель.

— Она одна эту штуку не удержит! Просыпайся, мать твою!

Снова удар. И ещё и ещё. Мир перестал мигать. Вместо этого теперь менялись очертания: исчезли окна, двери, белый коридор. Милая медсестричка в очках сменилась на высокую тёмную эльфийку с вьющимися каштановыми волосами и большой грудью.

«Почему я держу Аньку за горло?»

«Получилось!»

«Ага.»

Я разжал пальцы, и Заранна закашлялась.

— Прости, как ты? Я, видимо…

— Всё… КХА… в порядке… ты… туда глянь… КХА-КХА

Стоило мне посмотреть в сторону, куда указала девушка, как моё сердце упало. Внутри всё перевернулось, а к горлу подступил ком.

— Элька.

Только и смог выдохнуть я, подбегая к жене. Зрелище было ужасным: Позвоночник и бок рассечены, разорванные органы плещутся в вытекающей крови, а сама девушка судорожно дышит. Я аккуратно приподнял её голову

— С-сейчас… Я-я-я-я с-сейчас. Подожди.

Засуетившись, я полез в подсумок за зельями, но холодная рука девушки меня остановила. Казалось бы, откуда взяться силе в обескровленном теле? Но сейчас для меня это было сродни каменной стене. Я смотрел, не отрываясь, в её тёмные глаза.

— Не надо.

Она говорила шёпотом. Еле слышно, но для меня её слова были подобны раскатам грома.

— Сам видишь, никакие зелья уже не помогут. Они лишь продлят мои страдания. Как и тогда, помнишь?

Я кивнул.

— Времени осталось немного, так что, прошу, забирай мой меч. Брат отдал тебе кинжалы, так что и я поступлю так же.

Она дернулась в моих руках, кашлянула, и из уголка её рта вытекла тонкая струйка крови.

— Прости, что всё так сложилось. Я знаю, что ты пойдёшь мстить, но, прошу, убей его из моего пистолета. Хочу, чтобы последний удар был моим.

Она протянула слабеющую руку и коснулась ладонью моей щеки. А я чувствовал, как у меня медленно вырывают что-то. Вырывают что-то важное.

— Не забывай про девочек, их теперь снова двое. Не бросай их.

— Не брошу.

Я тоже шепчу. Боюсь говорить в полный голос. Боюсь моргать. Боюсь упустить последние моменты её жизни.

Она слабо улыбнулась.

— Поцелуй меня на прощанье.

Я чуть приподнял её, и наши губы соприкоснулись в последний раз. Я чувствовал, как из них уходит тепло. Такое чувство, будто она отдала всё его мне вместе с последним ударом сердца. Когда я отстранился, то на руках у меня уже было безжизненное тело, моей жены. Внутри стало пусто. Всё. Из меня вырвали всё, что можно было вырвать, оставив лишь тоску, печаль и пустоту.