Убийца - Лис
Шрифт:
Дэви напрягся, стараясь удержаться на ногах в тряском вагоне, и, опустив глаза, посмотрел на руки. Действительно. Дрожат. Опять. И как всегда, вместе с дрожью возникло ощущение зуда. Будто миллион пляшущих вразнобой иголочек. Или пузырьки газа ползут по рукам и выпрыгивают через кожу. «Все это у вас в голове, капитан Фокс, — говорил военный врач. — Нервная реакция на то, что вам пришлось пережить в том пешем походе по японским тылам». И врач ВВС в Куньмине говорил то же самое. Но Дэви не рассказывал ни врачу ВВС, ни тому врачу в Карачи, ни другим докторам, что эта колкая дрожь
Между тем толстяк уже вовсю сражался с сумками.
— Порядок, — сказал Дэви, не расставаясь с любезной улыбкой, так обеспокоившей военных врачей.
«Атлантический экспресс» замедлил ход у вокзала Райтсвилла, чтобы герой мог сойти, и Дэви увидел громадное скопище народа. Люди смеялись, размахивали флажками, сверкали трубы военного оркестра, музыканты раздували красные щеки, наяривая что-то бравурное; отстраненный взгляд скользил по ликующей толпе без интереса… Непонятно только, почему все они такие нарядные, в воскресных костюмах — в будний-то день. Дэви даже засомневался, не перепутал ли он дату: а может быть, сегодня Четвертое июля? Определенно шум они подняли изрядный.
Поезд остановился, и ему бросился в глаза гигантский транспарант с его именем, протянутый над путями. В следующий момент он увидел Линду.
— Линни, Линни…
— Ничего не говори, любимый. Просто дай мне обнять тебя крепче.
Мисс Эйкин, библиотекарь и специалист по генеалогии, в сбившейся набок шляпке, перегнулась через дверцу автомобиля и пронзительно закричала:
— Капитан! Капитан Фокс! Поставьте вашу подпись, пожалуйста! Пожалуйста, капитан! — Дрожащей рукой она протягивала ему лист плотной бумаги и авторучку.
— Это мисс Эйкин, милый, — сказала Эмили Фокс, покусывая носовой платок.
— Для вашей коллекции, мисс Эйкин? — прогудел Тальбот Фокс. — Теперь ты занял прочное положение в этом городке, Дэви. Давай, никто тебя не укусит. Расписывайся.
— А что такое-то? — Весь этот шум смущал Дэви, и он никак не мог понять, в чем его причина.
— Мисс Эйкин хочет получить твой автограф для своей коллекции знаменитых райтсвиллцев, дорогой, — на ухо объяснила ему Линда. — Она уже многие годы собирает эту коллекцию, помнишь?
— Пожалуйста, капитан! — опять взвизгнула мисс Эйкин.
— Но, черт побери, я же не…
— Но вы должны!
— Пожалуйста, дорогой, — попросила Линда.
Дэви взял ручку из костлявых пальцев мисс Эйкин. Все это казалось ему нереальным. Очень старательно он вывел: «Дэви Фокс, капитан ВВС США».
Вереница автомобилей триумфально катилась мимо развалюх Лоу-Виллидж, сплошь изукрашенных по такому случаю гирляндами из гофрированной бумаги и флагами. Люди высовывались из окон и сыпали конфетти. Барабанщицы из Американского легиона красиво маршировали перед автомобилем героя, отбивая ритм. Дэви стоял в открытой машине, улыбался и помахивал рукой.
Пальцы Линды сжимали его левую ногу, вонзившись в больную мышцу. Он был благодарен ей за эту острую боль.
Мертвый Майерс ухмылялся ему из красной пыли аэродрома в Куньмине и подначивал: «Ну ты ас! Еще и медали, и чествование».
«Поцелуй за меня мою маму, — выговорил мертвенно-серыми губами Бинкс с соседней койки госпиталя в Карачи. — Она живет в Кантоне, штат Огайо, давай, ты, герой зас. ый».
«Хорошо, Бинкс, хорошо. Ради бога, мне не трудно».
Угол Слоукема и Вашингтона. Поворот…
Магазинчик Логана. «Прекрасно разделанное мясо. Свежайшая птица». В испачканном кровью переднике мистер Логан стоит на пороге, широко расставив ноги, и машет рукой.
Старый Логан, забрызганный кровью. Он все тот же. Ничего не меняется.
Невозможно.
«Ты, герой в крови и дерьме.
Ладно, Бинкс. Не волнуйся.
Скоро это закончится, и они меня забудут. Я надеюсь. Надеюсь!»
— Не могу, Лин. Просто не могу! — Дэви терзался в объятиях жены на кровати в апартаментах отеля «Холлис», которые заказал для них Комитет по встрече: нужно же капитану и миссис Дэви Фокс отдохнуть перед торжественным ленчем.
— Ну что же делать, Дэви, придется как-то… — тихонько бубнила Линда.
— Какой ужас — прием! Речи!
— Будет губернатор, Дэви.
— Я не умею произносить речи!
— Скажи немножко, только то, что сам захочешь, дорогой.
— Если я выскажу им то, что думаю, то меня… меня бросят за решетку! Линни, Бинкс не хотел, чтобы его спасали! Бинкс не хотел, чтобы я тащил его через пол-Китая! Он хотел умереть там, где его сбили японцы…
— Дэви…
— Он сделал свое дело, он знал, что он человек конченый, и он не хотел, чтобы его «спасали» и отправляли домой. Бинкс был до смерти напуган тем, что узнал на войне о самом себе. Наверное, мы… мы все такие…
— Да, Дэви. Не надо ничего говорить.
— Бинкс злился на меня. Когда нас перевезли из Куньмина в госпиталь Карачи, мы лежали на соседних койках. Перед самой смертью он так разъярился, орал на меня, обзывал… по-всячески. Он был прав! У мужчины есть право умереть, если он знает, что полностью уничтожен, ни на что не годен и боится вернуться домой…
Дэви говорил, почернев лицом от прорвавшегося потока слов, а Линни целовала его глаза, губы, плечи, руки — все его тело. Она почти не слышала, о чем он говорит.
— Ты меня слышишь, Линни? Во мне сидит страх!
— Больше тебе нечего бояться, Дэви.
— Больше! Но ведь это только начало! Линни, ты не понимаешь? Я совсем не тот, за кого ты выходила. У меня руки в крови. Я знаю, что такое убивать. Я… — И он замолчал так внезапно, что Линда встревожилась:
— Да, Дэви?
— Ох, Линни, я так по тебе соскучился.
— И я, Дэви.
Но он не это хотел сказать. Линда отстранилась и внимательно на него посмотрела. А он уже улыбался — безличной любезной улыбкой, точно так же, как на вокзале, когда он стоял на нижней ступеньке вагона, пожимая требовательно протянутые к нему руки.