Убийца с маникюром
Шрифт:
– А где?
Глеб кивком головы показал в сторону дому.
– Хорошо, я сейчас искупаюсь… – Но Кира не торопилась входить в воду. Она смотрела в небо, козырьком приложив ладонь ко лбу. – Что-то не нравится мне эта жужжалка…
– Может, это полиция за нами наблюдает? – предположил он. – Может, киллера выискивает?
– Да нет, для них это слишком дорого. А для нас нет. Почему бы нам не приобрести такой аппарат?
– А соседи? Жалобы начнутся…
Одно дело, когда над головой висит государственный беспилотник, и совсем другое – когда тебя беспокоит сосед своими
– Да и разрешение, наверное, нужно, – вслух подумал он. – Но идея хорошая…
– Хорошая, – кивнула Кира. – Но кому-то она пришла в голову раньше… Ну, вот, кажется, началось. Воздух! Бежим!
Зонтик мешал Глебу наблюдать за беспилотником, он не видел, что происходит в воздухе, поэтому поднятую женой тревогу расценил как шутку. Но Кира вдруг схватила его за руку, сорвала с шезлонга, потащила за собой. Судя по нарастающему звуку сверху, беспилотник стремительно приближался к ним. Да и Кира неспроста побежала к дому и увлекла его за собой. И все-таки Глеб оглянулся, задирая голову, – беспилотник действительно пикировал на них. Чтобы увидеть эту тревожную картину, он заплатил своим равновесием – споткнулся, упал, в ступне при этом что-то щелкнуло.
Кира обернулась, вернулась назад, схватила его за плавки, помогая подняться. Глеб перенес вес тела на подозрительно хрустнувшую ступню, и сильная боль прострелила ногу. Он бы снова упал, если бы Кира не взяла его на буксир. Она поддерживала его, и он прыгал на одной ноге, не теряя при этом равновесия. Хорошо, что дом совсем рядом. Кира схватила его за руку, открыла дверь, пропустила Глеба вперед и протолкнула в глубь коридора. Он упал, она свалилась на него.
А истошный рев двигателей был уже совсем рядом. Вдруг раздался страшной силы взрыв, и воздушная волна ворвалась в дом, тяжелым катком проходя над ними. Глеб своей шкурой прочувствовал эту втаптывающую мощь, голова чуть не расплющилась от взрывного давления, но все-таки он остался в сознании. Основную тяжесть ударной волны приняла на себя Кира. Мало того, обломок чего-то твердого ударил ее по затылку. В клубах едкого дыма и пыли он увидел кровь на ее голове.
Кира не подавала признаков жизни. Неужели она мертва? Глеб взял ее руку, нащупал пульс на запястье. Жива. Но ведь она еще может умереть. Надо срочно что-то делать…
Глеб ничего не понимал. Только что он был в палате у своей жены, а тут ему вдруг нельзя к ней. Тяжеловесный подполковник с крупными и резкими чертами лица поставил заслон на его пути. Глеб знал его, этот человек приходил к нему недавно, он-то и предупредил его о возможном покушении. Предупредил, принял меры, но так и не уберег их с Кирой. И после этого он смеет указывать ему, что можно делать, а что нельзя?
– Глеб, тебе нужно вернуться в свою палату.
И что это за странная манера обращаться к малознакомому человеку на «ты»? Майор Козырев страдал таким бескультурьем, и этот подражает ему. Но с Козыревым было проще, тот подавлял возмущение своей брутальной харизмой. Было в нем какое-то хоть и грубое, колючее, а все-таки обаяние, а этот хоть и выглядит не менее круто, чем Козырев, но его мужланские манеры только раздражают.
– Мне нужно повидать свою жену, – сквозь зубы проговорил Глеб.
– С ней все в порядке.
– В порядке?! Да она в коме!
Увы, но Кира пострадала очень серьезно. И от воздушной волны у нее сильная контузия, и еще кусок гранита ударил под основание черепа. И еще с позвоночником у нее проблемы… Врачи уверяют, что скоро сознание вернется к ней и с позвоночником у нее все наладится. Они обещают полное выздоровление, но можно ли им верить?
– Тем более тебе здесь нечего делать.
– Да как вы можете так говорить!
– Палата охраняется, доступ к больной закрыт.
– У нас своя охрана…
Глеб думал, что сломал ступню, но нет, это был всего лишь сильный вывих. Сустав уже вправили, ходьба вызывала лишь легкую, небеспокоящую боль. И контузия оказалась настолько легкой, что госпитализация не требовалась, и все-таки Глеб настоял, чтобы его тоже положили в больницу: он желал находиться рядом с женой. Хотелось бы, чтобы их палаты размещались поблизости одна от другой, но Кира лежала в реанимации, поэтому Глебу нужно было проделать путь, чтобы попасть к ней. Он пришел к ней, чтобы посмотреть на нее, а тут подполковник Штохин, и глаза у него как два запретительных знака.
– Пусть эта охрана тебя и охраняет. Хотя я не думаю, что она тебе понадобится.
– Что значит, не понадобится?
– Иди в свою палату, я сейчас подойду и все расскажу.
– Не иди, а идите!
Но Штохин в ответ на эту поправку лишь небрежно отмахнулся. Правда, когда все-таки зашел в палату к Глебу, то обратился к нему на «вы». И даже по имени-отчеству.
– Вы, Глеб Евгеньевич, хотите знать, что происходит? – с непонятным каким-то сожалением сказал он, усаживаясь на стул.
– А что здесь непонятного? Меня пытались убить, и Кира закрыла меня своим телом.
– Вы думаете, что это вас пытались убить?
– А разве нет?
– А вот у нас другая версия. Это вашу жену пытались убить.
– Да, и меня хотели убить, и ее. Она же моя жена…
– Так же как Маргарита Никольская была женой вашего отца. И отца вашего убили, и ее…
– Моего отца убили?
– Ну, в этом уверенности нет, возможно, он умер своей смертью. Хотя это и подозрительно… А вот Маргарита Сергеевна точно стала жертвой насильственной смерти. Потом было совершено покушение на вас. Мы решили, что кто-то покушается на ваш бизнес, но в действительности все оказалось несколько иначе. Вашу мачеху застрелила Кира Родичева.
– Это я уже слышал. И это неправда, – покачал головой Глеб.
– Нет, это правда, – спокойно проговорил Штохин.
– Кто же тогда стрелял в меня?
– Сообщники вашей Киры.
– Какие сообщники? Что вы такое говорите?
– У Киры были сообщники. Был и организатор. Это очень серьезная организация. Киллерская организация. С человеком из этой организации ваша жена познакомилась в тюрьме. Там она и получила свой первый, так сказать, пристрелочный заказ. Кира хотела отомстить Маргарите Никольской, и ей предоставили такой шанс. Она хотела отомстить и вам, и ей помогли в этом…