Убийца сейчас онлайн

Ефремова Татьяна Ивановна

«Вот и тащи теперь, – мстительно сказала я себе самой. – В следующий раз будешь умнее. Возьмешь пакетик яблочного и успокоишься. Или вишневого… Или персикового…»

Да уж, плохи мои дела! Совсем плохи. Разговариваю сама с собой, как будто за день с другими не наговорилась. Да еще и со здравым смыслом не дружу. Вот и отдуваюсь теперь за собственную невоздержанность.

Дождь хлынул аккуратненько в тот момент, когда я закрывала за собой подъездную дверь. Хотя, «закрывала» – это я неправильно выразилась. Учитывая, что все доставшиеся от природы руки, были у меня заняты пакетами с треклятым

соком, я просто-напросто старалась быстренько проскочить в чудом открытую дверь, и не получить от нее дополнительного ускорения.

Зато дома, рассовав покупки в холодильник, я снова полюбила жизнь.

Я даже поставила греть чайник и красиво разложила на тарелке порезанную колбаску. И лимон порезала заранее, не дождавшись чая.

Не буду сегодня ничего готовить. Даже пельмени, купленные в последний момент, не буду варить. Вот только салатик какой-нибудь совершенно легкий настрогаю. И чай с лимоном. В большой кружке. Я ведь хотела пить чай с лимоном и смотреть в окно на дождь? Пожалуйста! Дождь уже имеется, дело за малым – дождаться, когда закипит чайник. А потом – тихий вечер одинокой девушки: чай, салат и дождь за окном.

Под шум дождя еще засыпать хорошо. Только спать пока рано – надо еще звонка от Димыча дождаться.

Димыч позвонил в половине девятого и решительно поинтересовался:

– Что у тебя на ужин?

– Ничего, – растерянно ответила я, слегка огорошенная таким началом разговора, – чай с лимоном.

– А кроме чая? – раздраженно продолжил телефонный допрос любопытный опер.

– Ну, могу пельмени сварить, – промямлила я неуверенно.

– Вари. Я сейчас к тебе зайду, – сообщил Димыч и отключился.

Вот те на! И это вместо обещанной информации о загадочном телефонном номере? А как же мой тихий вечер с кружкой чая? Хорошо хоть пельменей купила.

Ворча себе под нос, я поставила кипятить воду и порезала остатки колбасы – гулять так гулять! Ладно, покромсаю еще салат этому обормоту. С сытым Димычем, вроде, можно разговаривать без особого морального ущерба. А вот голодный он просто зверь.

Димыч нарисовался на пороге минут через пять. Голодный, насквозь мокрый, в джинсах, заляпанных чем-то непонятным чуть ли не до колен.

– Что это? – не особенно надеясь на ответ, поинтересовалась я и ткнула пальцем куда-то в Димычевы ноги.

– Цемент, – сообщил он. – Я на стройке был. Испачкался. У них там, блин, везде цемент.

– Зачем тебя на стройку понесло?

– Свидетелей опрашивал. По убийству.

– Какие на стройке свидетели? Коненко же на набережной убили.

– А ты думаешь, кроме твоего Коненко, больше и убить некого? – возмутился Захаров. – Есть и другие достойные люди, не переживай.

– Так это другое убийство, что ли?

– Догадалась, слава тебе господи! У меня, и кроме твоего ненаглядного Коненко, дел хватает. А где пельмени-то?

Димыч стащил мокрые кроссовки и решительно двинулся на кухню. Я постояла немножко в растерянности и тихонько пошла следом.

Интересно все-таки, почему я, заплатившая за аренду этой квартиры не такие уж маленькие деньги, чувствую себя здесь в гостях, а наглый Димыч ведет себя совершенно по-хозяйски, хоть и пришел сюда только второй раз?

Тем временем Димыч,

обнаруживший на столе колбасу, потерял ко мне всякий интерес. Да, если честно, и терять то было нечего. Еда его всегда интересовала больше, чем я. По крайней мере, те несколько дней, что мы с ним знакомы.

– У тебя есть спортивные штаны? – поинтересовался Димыч, энергично пережевывая бутерброд.

– Есть. А зачем?

– Ну, переодеться мне надо во что-нибудь? Джинсы теперь только в стирку.

Ну это уже наглость! Мало того, что колбасу доел, так еще и на штаны мои претендует. Интересно, а вот под словом «стирка» он что подразумевает? Не собирается ли находчивый опер мне поручить это увлекательное мероприятие? Нет, пора ставить его на место. Черт с ним, с телефоном.

– В мои штаны ты не влезешь, – осадила я зарвавшегося Димыча. – Можешь ходить без штанов, я как-нибудь переживу. Стирать свои портки будешь сам. Можешь их пока в ванне замочить. И перестань лопать колбасу – аппетит испортишь. Для чего я тогда пельмени варю?

Димыч самодовольно заржал.

– Не испорчу, не бойся. Колбаса – это только для разминки.

Он ушел в ванную, и оттуда послышались шум воды, грохот и Димычевы приглушенные ругательства. Интересно, чем там можно так грохотать? У меня в ванной нет ничего подходящего. Или он ухитряется извлекать громоподобные звуки при помощи пластмассового тазика? Большой талант у парня, если так.

Я сложила готовые пельмени красивой горкой. Подумала и добавила сверху кусок масла. Не жалко, главное, чтобы тихо матерящийся в ванной Захаров добреть начал. А то ведь не расскажет ничего, если обиделся за штаны.

Стоп! А как же он домой пойдет, если джинсы постирает? Что же, мне опять придется слушать его богатырский храп и на кухню пробираться бочком? Нехорошие подозрения начали зарождаться в моей душе. Получается, Димыч заранее все спланировал, чтобы остаться у меня ночевать. Может, даже джинсы специально испачкал. И про телефон молчит. Время тянет, штаны замачивает – знает, что я полуголого человека не выставлю на улицу в дождь.

Ошеломленная таким коварством, я потянулась было к телефону, чтобы позвонить Марише и пожаловаться, в какую глупую ситуацию я угодила. Но вдруг очень ясно представила себе, как Мариша опять начнет петь о том, какая мы с Димычем симпатичная пара. Тоже мне, нашла пару. Да если бы я вызывала у Димыча хоть какую-то симпатию, разве так бы он себя вел? Мои представления о романтических ухаживаниях решительно расходились с поведением опера Захарова. Нет, романтикой тут и не пахнет. Ему явно от меня что-то другое нужно.

И тут меня осенило. Да он же просто использует меня как агента! С моей помощью выходит на нужных свидетелей. Или поручает мне самой что-то узнать. А я и рада стараться. Я ведь до сих пор считала, что помогая раскрывать убийство Вовки Коненко, я на самом деле ищу похитителя Ларки. Это ведь только сегодня стало окончательно ясно, что моя непутевая подруга пропала сама по себе.

А Димыч хорош! Небось, наблюдал, как я иду по следу, и посмеивался. Посмотрим, как он обойдется теперь без моей помощи. Я теперь палец о палец не ударю, чтобы ему помочь. Буду искать Лариску, а про Коненко даже и думать забуду.