Убийца (Выродок)
Шрифт:
— Неплохо.
— Ага, скажи? Это все я сам придумал!
— Ну, ты резкий мужик, Бидон!
— Могу иногда…
— Рассказывай дальше, у тебя к этому настоящий талант!
— В полночь приехали те хрычи, что отправляли «голд». Привезли груз и небольшие бочки с горючим. Золото они уложили в кожаные мешки, чтобы оно не воткнулось в землю, когда упадет с высоты…
— Неглупо…
— Ага. Ну вот, мы взломали ангар, вывели самолет. Те продавцы привезли с собой механика, и он его проверил. Мы заправили баки и провели последнее совещание.
Я издал негромкое восклицание.
— Чего ты? — спросил человек сполузакрытыми глазами.
Теперь я понимал, почему все мои доллары — вернее, те, что я нашел у Рапена — были с маленькой дырочкой.
— Короче, — сказал я, — вы скинули рыжуху и зацепили леску висящим на веревке крючком.
— Откуда ты знаешь? — спросил он. Потом проворчал: — Ну, ясно: Рапен тебе все выложил! Мурыжишь тут меня для виду, а сам-то давно всю кассу зацапал, зараза! Что, натешился моими денежками, а, подлюга?
Я зарядил ему башмаком в морду. Из носа у него потекла кровь, и это его вовсе не украсило.
— Это чтоб научить тебя вежливости. И логике тоже. Тебе не кажется, что если б я знал всю эту историю, то не стал бы терять время на то, чтобы ее из тебя вытянуть?
Он утерся платком, которым, похоже, недавно чистили печные трубы.
— Продолжай!
— Ну, привезли мы посылочку, подцепили доллары. А было их, скажу тебе, ого-го! Рапен повел самолет в Веркор, мы сели на безлюдном поле и решили перекусить. Рапен перед отлетом заготовил в Нешателе корзинку со жратвой. После еды я сразу уснул. Этот сукин сын подсыпал в вино снотворного… Проснулся — ни Рапена, ни денег… Я, конечно, немножко обиделся…
В этом я был с Бидоном согласен. Тут было отчего схватить сердечный приступ. Я представил его одного в поле, рядом с самолетом, которым он не умел управлять…
— Да, ничего себе, наколка…
— Еще бы!
— И что ж ты сделал?
— Я умудрился вернуться в Швейцарию. Проехал границу на туристском автобусе. И на следующий вечер был уже в Нешателе. Те деляги нас все еще ждали. Они меня чуть не пристукнули. Представляешь — двадцать четыре миллиона! Мы поехали в гараж, где Рапен оставил свою тачку. Ее там уже не было. Оказалось, он тайком договорился с хозяином гаража, чтобы тот отогнал ее в Женеву, и сунул ему за это двести швейцарских франков… Словом, все продумал.
Я на мгновение замечтался. Этот виртуозный ход вызвал у меня ретроспективное уважение к Рапену. Это изнеженное создание, этот слащавый пижончик, которого я относил к отряду беспозвоночных, смог обставить контрабандистов, надуть гангстеров и умыкнуть двадцать четыре миллиона! Браво, браво.
— И что ты делал потом?
— Вернулся в Париж и стал ждать. Я тебе уже рассказывал, как подкупил того парня из банка, что следил за его счетом…
— Куда он, по-твоему, мог подевать деньжата? Может, все-таки забрал с собой в Италию?
— Вряд ли. Где ему было их хранить?
Действительно: хитрюга, которому удалось провернуть такое мощное дело, ни за что не рискнул бы тащить эту кипу долларов с собой через границу. Нет, скорее всего, он оставил их во Франции.
Положить их на счет он не мог: доллары на счет не принимают. Зато мог положить в сейф.
— У какого города вы сели?
— В двадцати километрах от Гренобля…
— Может быть, он нанял в Гренобле сейф?
— Нет, дело было в субботу, и после обеда банки не работали. Да я об этом уже думал, за кого ты меня держишь?
— Может быть, у него был сообщник?
— Если бы он хотел взять кого-нибудь в долю, то скорее предложил бы мне наколоть продавцов золота. Разве не так?
— Так…
Хотя, с другой стороны, исчезнуть с золотом на руках было бы крайне неосторожно.
Нам нужно было справиться с головоломкой. У нас были только кусочки, которые следовало собрать вместе.
— Когда все это было?
— Почти три недели назад…
В этот момент в дверном проеме появился силуэт Эрминии. До чего же она была красива! Ее шорты открывали длинные правильные ноги, которые уже успело немного позолотить здешнее солнце.
Она бросила на нас критический взгляд.
— Ну? — спросила она. — Как успехи?
X
Ее неожиданный приход раздосадовал меня, потому что я как раз подобрался к самой важной главе: той, где порядком запутавшийся парень ищет способ избежать неприятностей.
Разыгранный Бидоном спектакль вышел ему боком; и все же он держал меня в кулаке, поскольку во время «беседы» узнал, кто я такой на самом деле. Мимо подобных открытий обычно не проходят.
Я оказался в положении человека, который мчится с горы на машине без тормозов. Пока вокруг меня вертелся тип, знавший, что я за фрукт, я мог ожидать чего угодно, в том числе быстрого прощания с головой.
Эрминия посмотрела на меня, потом на моего «гостя».
— Что ему нужно? — спросила она.
— Ему нужен человек, которого я не могу ему предоставить…
Она спокойно села на стул.
— Он тебя шантажирует?
— Чем ему меня шантажировать?
— Для шантажа всегда можно найти множество мотивов…
Она посмотрела мне прямо в глаза. Ее зрачки были немного расширены — как у кошки в темноте.
— Например, — проговорила она, — он может знать твое настоящее имя…
Я оторопел, но постарался скрыть изумление, в которое меня повергли ее слова.