Убийца
Шрифт:
— Как тебя встретили дома? — задала я вопрос Джону.
— Никак. Все спали,— ответил он.— В лаборатории есть кое-что занятное. Ты наверняка захочешь взглянуть. По твоему совету Фельдман попросил ребят обшарить свалки с мусором. Кажется, мы нашли глушитель.
— Нашли? — удивилась я.
Джон открыл створку двери в лабораторию и придержал ее, пропуская меня. Эксперта не было, но я заметила окровавленную рубашку Билли и еще один предмет, который я не смогла определить сразу.
— Что это? — спросила я.— Уж не глушитель ли?
Предмет, на который я смотрела, оказался большой
— Использованный глушитель. Самодельный. Поглощает звук.
— Не понимаю, каким образом…
И попросила Крюгера мне объяснить. Бутылку набивают всяким тряпьем. Посмотри. Она крепится к дулу пистолета дюймовым зажимом. Бутылка из-под содовой с этим вогнутым донышком очень удобна для подобной цели — она здорово поглощает звук. Но эффективна только при двух-трех выстрелах, потому что после каждого выстрела входное отверстие от пули увеличивается и они звучат все громче и громче. Очевидно, это изобретение лучше всего работает на близком расстоянии.
— Боже, Джон. Как люди додумываются до таких вещей? Я об этом никогда не слышала.
Джон взял со стола блокнот и медленно его перелистал, чтобы я успела рассмотреть. На каждой странице были или диаграммы или фотографии самодельных глушителей, сделанных из подручных материалов, главным образом, из кухонной утвари.
— Это из оружейного магазина в Лос-Анджелесе,— пояснил Джон.— Тебе не мешает знать, как использовать для глушения выстрела переплет оконной рамы или использованные бутылки.
— Господи!
Лейтенант Беккар просунул голову в дверь.
— Вас к телефону,— сказал он, обращаясь к Джону, и пропал. Джон отыскал в лаборатории телефон, но его ждали не по этому аппарату.
— Извини, я только поговорю и вернусь,— сказал Джон.
— Хорошо,— пробормотала я, беря глушитель и стараясь вспомнить, где я видела что-то подобное. Через дырку в основании я принялась рассматривать комнату. В ходе этого занятия меня осенило, память не подвела меня. Теперь я знала наверняка.
Я пересекла лабораторию, выглянула в коридор, проверила, нет ли там кого, вышла и направилась к машине. В глазах у меня стояла Рамона Уэстфолл, показавшаяся на лестнице из подвала с рваным голубым махровым полотенцем в руках, которое она бросила на стул. Пластмассовая бутылка, наполненная каким-то напитком, чуть не выпала у нее из рук, когда она передавала ее Тони, чтобы он отнес ее в холодильник.
Я заскочила в свой кабинет, долго искала номер телефона Уэстфоллов. Позвонила и услышала четыре гудка, прежде чем автоответчик произнес:
— Добрый день. Это Рамона Уэстфолл. Ни Феррин, ни я не можем подойти в данную минуту к телефону, но если вы оставите свое имя, номер телефона и просьбу, я перезвоню вам сразу же, как представится возможность. Спасибо.— На звуках зуммера я повесила трубку.
Я взглянула на часы. Было без четверти пять. У меня не было ни малейшего представления, где находилась Романа, но у Тони была назначена встреча в нескольких кварталах отсюда. Если мне удастся повидать его, Рамона лишится алиби, в котором она снова попытается сослаться на племянника, как уже сделала однажды. В день смерти Даггетта Тони страдал головной
Я заперла кабинет, спустилась по парадной лестнице и пошла пешком к тому зданию, где уже была сегодня. Эта достопримечательность находилась в трех кварталах от моего офиса, и было неразумно ехать туда на машине, терять время на давку в автомобильных пробках и на поиски парковки. Тони нужно было поискать сначала на улице, под аркой. Следовало поторопиться и немедленно встретиться с мальчиком, пока Рамона не успела перехватить его. Я надеялась, что он еще не ушел домой. Рамона осознала, что земля горит под ней, особенно после того, как я появилась в их доме с юбкой и туфлями. Единственное, что мне нужно было от Тони,— подтверждение, что я — на правильном пути. После этого можно было звонить Фельдману.
Я зашла под арку и осмотрелась вокруг. Тони находился там в самом дальнем конце, и играл в видеоигры. Увлекшись, он полностью сосредоточился на игре и не замечал меня. Я ждала, наблюдая за маленькими фигурками, вспыхивавшими на экране. Тони проигрывал, и мне захотелось попробовать поиграть самой. Экранные создания неожиданно замерли на месте, и хотя тут и там продолжали сверкать выстрелы, но Тони перестал всем этим командовать. Он отвел взгляд от экрана.
— Ах, это вы?!
— Мне нужно поговорить с тобой.
Тони взглянул на часы.
— Через пять минут у меня встреча. Вы можете подождать?
— Я провожу тебя. Нам хватит времени поговорить по дороге.
Тони забрал вещи и направился к выходу на улицу. Закатное солнце казалось очень ярким после полумрака арки. Тем не менее надвигался туман, ноябрьские сумерки начали опускаться на землю. Я нажала на кнопку пешеходного перехода и мы остановились, ожидая, когда сменится свет.
— В прошлую пятницу, в ту ночь, когда умер Даггетт, не помнишь ли ты, где был твой дядя?
— Прекрасно помню. В Милуоки, в деловой поездке.
— А ты точно страдал головной болью?
— Да. Принял тилинол с кодеином, а после более сильные таблетки, когда эти не помогли. А что?
— А не могла ли твоя тетушка выйти из дома, пока ты спал?
— Нет. Вообще-то не знаю… Не понимаю, зачем вы все это спрашиваете.
Мне казалось, что Тони говорит неправду, но я молчала о своих подозрениях. Тем временем мы уже пришли. Тони вошел в фойе впереди меня.