Убийства в Солтмарше
Шрифт:
Он отечески улыбнулся и опять открыл портфель.
— Естественно, инспектор и его ребята с Лори не церемонились, ведь первое убийство произошло у них в доме, хотя их там и не было, а люди никак не могут отвечать за то, что произошло в их отсутствие. Однако, друг мой, с убийством Коры их ничто не связывает.
— Как это? — Я припомнил, что Дафни терпеть не могла мистера Лори. — А подземный ход к таверне и коридор к нему, который прокопал Берт для своих… развлечений? — закончил я, поймав взгляд миссис Брэдли. Да, чуть не выдал
— Вот. — Сэр Малкольм пошуршал бумагами и отыскал нужную. — Супруги Лори утром отправились в банк, в Уаймут-Харборе, и позавтракали там в гостинице. Это точно установлено. Днем Лори спал в беседке — в этом клянутся садовник и его подручный, — а миссис Лори помечала новые скатерти, и ей помогали две девушки. В половине пятого Лори пили чай, потом включили радио и позвали послушать работников, и с момента открытия бара до самого закрытия оставались у всех на виду. Что скажете?
Сэр Малкольм отправился к телефону и через пять минут вернулся. (Миссис Брэдли все это время молча смотрела в огонь.) Вернулся он весьма довольный.
— Следовало поставить на негритенка, — заявил он, усаживаясь.
Миссис Брэдли была поражена.
— Не хотите ли сказать, что ребенок родился черный? — недоверчиво спросила она.
Начальник полиции с мягкой улыбкой закивал, словно китайский болванчик.
— В самую точку попали! — не слишком изящно, зато доходчиво ответил он.
Миссис Брэдли закачала головой так же выразительно, как он кивал.
— Говорю вам, уважаемый сэр Малкольм, — тихо, но твердо сказала она, — это совершенно невозможно.
— Чтобы вас убедить, я мог бы обратиться к Фостеру Вашингтону Йорку, но наш смуглянок станет отпираться. — Натянув собеседнице нос, сэр Малкольм явно повеселел. — Ребенка мы предъявить не можем, так чего мы добьемся?
— Продвинемся еще на шаг вперед.
— Однако, по словам миссис Лори, этой доброй женщины, ребенка скрывали только из сочувствия к бедняжке Мэг. Стоило ей представить, как она потом будет людям в глаза смотреть, с ней делалась истерика, и вот они ради нее хранили тайну.
— Тайну они хранили ради своей выгоды. Ребенок сильно напоминал кого-то, кто желал остаться неизвестным.
— Лори не были бы Лори, не извлеки они пользы для себя лично, — вмешался я, вспомнив, как хозяин таверны наживался на поставках кокосов для нашего аттракциона.
Начальник полиции почесал в затылке.
— В этом что-то есть, — признал он. — Супругам Лори было выгодно не выдавать отца — темную лошадку. — Он ухмыльнулся своему каламбуру. — Или же пустить слух про младенца-негритенка им велел настоящий отец?
Я посмотрел на миссис Брэдли. Она поджала губы, и я промолчал.
Наступила тишина, которую нарушил сэр Малкольм:
— Когда же исчез младенец?
— В тот день, когда родился, — вполголоса ответила миссис Брэдли.
Потом начальник полиции ушел, забрав расшифровку стенограммы, а мы
— Ну что, мой мальчик? — сказала она.
— Гори оно огнем, все еще больше запуталось!
— Не думаю. — Миссис Брэдли расправила плечи и глубоко вздохнула.
— Где же ты, истина, столь многогранная и столь однозначная? — произнесла она, обращаясь к большой вазе, стоявшей на полке. — Я знаю все до мельчайших подробностей и ничего не хочу доказывать. — Она повернулась ко мне. (Я сидел у стола, вертя в руках карандаш.) — Когда — или если — совершите убийство, не предпринимайте потом ничего. Ведите рутинную жизнь, пусть все видят ваше спокойствие и непринужденность, не меняйте своих привычек, а главное, мой мальчик, не перемудрите.
— Скажете тоже! — брякнул я; надеюсь, что не очень вызывающе.
— Именно. Убийца — я говорю не о Кэнди, которого стоит помиловать, даже если преступление совершено его рукой, — я говорю о настоящем убийце Мэг Тосстик и Коры Маккенли… у убийцы был сообщник. И обе эти замечательные личности отчасти следовали вышеуказанному правилу, но потом сбились с пути.
— Поподробнее, пожалуйста, — попросил я.
Миссис Брэдли улыбнулась. Сейчас она особенно напоминала греющуюся на солнце ящерицу.
— Убийца, — добродушно пояснила она, — почти ничего не сделал, а его сообщник тоже умен. Он продолжал жить, как будто ничего не случилось, не выказывая страха. Он изменил лишь одну свою привычку, но эта перемена идет вразрез с тем, что я о нем узнала, и у меня сразу зародились подозрения. Они оба перемудрили. Да, наверное, поняли, что я состарилась и уже не та.
Я хотел выразить сочувствие, но она, как обычно, заклохтала, и я сказал другое:
— Интересно, скоро ли мы узнали бы о смерти Коры, если бы не ваша догадка?
Миссис Брэдли покачала головой.
— Трудно сказать. Это, конечно, немаловажно. Чем больше прошло бы времени, тем труднее было бы опознать труп.
— Странно, что трупы Мэг и ребенка так и не нашли.
— Тело Мэг, наверное, прибило где-нибудь к берегу. Думаю, полиция проверила уже десяток утопленников, в том числе и задушенных, однако опознание теперь невозможно — да и не имеет значения.
— Послушайте, — сказал я чуть погодя. — А что насчет Берта?
— Что насчет Берта? — озадаченно переспросила она.
— По-вашему, он Кору не убивал, но разве можно знать точно? — Я торопился все сказать, пока она не вставила какое-нибудь насмешливое замечание, от которого сразу теряешь нить разговора. — Вы заявили начальнику полиции, что Кору, вероятно, убили прямо в Бунгало, и объяснили, каким образом она могла тайно вернуться берегом или мимо скал и по подземному ходу. Только вы не объяснили, как туда мог попасть ее любовник. И если она и вправду вернулась, то сама собой напрашивается мысль, что Берт ее и убил, а потом опять отправился к людям, с которыми обыскивал берег.