Убийства в Солтмарше
Шрифт:
Я повиновался. Негр схватил брелок, точно талисман, каковым его, наверное, и считал. Постепенно он успокоился. Встряхнулся, словно хотел от чего-то избавиться, и произнес:
— Я вам расскажу, что знаю.
— Ну и хорошо.
— Только мистеру Берту не говорите. В нем ровно дьявол сидит.
Мы пообещали молчать.
Он присел на краешек гладильного катка и стал рассказывать. Картина складывалась следующая. Сначала Фостер проводил Кору на станцию. После чая, когда Берт ушел обыскивать вместе с другими берег, слуга сообразил, что на ближайшие часы
— И что вы увидели, придя домой? — спросила миссис Брэдли.
— Ничего.
— А если подумать? Вы вошли через парадную дверь или через заднюю?
— Ясное дело, через заднюю, как всегда.
— Все было так же, как когда вы уходили?
Лицо слуги просветлело.
— He-а. Вот как вы это спросили, мне припомнилось. Пришлось открывать парадную дверь, задняя-то была на засове. Я еще подумал: «Эх ты, глупый негр, иди уж через парадную дверь».
— А вы вообще ходили через парадную?
— Коли ходил, так только во сне. Не, я в жизни там не ходил один, вот разве с хозяином шел или с хозяйкой.
— Ясно. А кто обычно запирал на ночь заднюю дверь? Вы, мисс Кора или мистер Берт?
— Я запирал, когда все были уже дома. Не хватало еще, чтобы всякие… не к ночи будь помянуты, — он выразительно закатил глаза, — заходили в потемках в дом и пялились мне через плечо. А ту запирал мистер Берт перед тем, как спать ложиться. А я к ней и не подходил. То-то мне и странно было идти через парадную в тот вторник.
— И что вы стали делать, когда вошли?
— Стал ужин готовить для мистера Берта. Только он ужинать не захотел.
— Так устал? — спросил я, вспомнив, в каком состоянии сам пришел в ту ночь домой.
— Выпил стаканчик-другой виски и спать пошел.
— Сколько было времени?
— Половина второго. Я нарочно поглядел. Мистер Берт снял ботинки и кинул в бедного негра, да еще ругался, а потом пошел спать. И я тоже пошел. Я уже и раньше спал, а тогда пошел снова.
Миссис Брэдли кивнула, и мы поднялись.
— Спасибо, Фостер, — сказала она. — А вы часто ходите в кино?
Чернокожий слуга ухмыльнулся:
— Миз Кора сама мне велела в тот вечер. Дает мне десять шиллингов, а сама подмигивает и говорит: «Он пойдет в паб, потому что без меня не уснет, если хорошенько не нагрузится, так вот, иди в Уаймут-Харбор и развлекись, образина ты черная».
— Ну, что скажете? — спросила миссис Брэдли, когда мы спускались с холма.
— Наверное, вы правы, и Кора в ту ночь вернулась. Она и заперла заднюю дверь на засов?
— Да. Сообразительность ее подвела. Она хотела себя обезопасить и заперла дверь машинально, совершенно не думая.
— Запереть мог и слуга.
— Маловероятно. Как видите, он привык пользоваться задней дверью. Он мог, уходя, запереть ее на замок, но не на засов.
— А может, все-таки Берт запер — еще раньше?
— Вы
— Вы попросите полицию проверить слова Йорка насчет кино?
— Вряд ли.
— А если он и не ездил? Уж больно он волновался, когда расписывал, как Кора его отпустила. Может, он был дома, когда она вернулась, и он принял ее за привидение, задушил…
— И спрятал тело в подземном коридоре, а потом отнес на кладбище, так, что Берт не заметил, а потом выкопал Мэг Тосстик, положил в гроб Кору, а тело Мэг отнес на берег и бросил в воду и…
— Вы мне голову морочите! — догадался я.
— Ни в коем случае! — с насмешливым негодованием воскликнула она.
— Думаете, Фостер Вашингтон Йорк не смог бы разобраться с трупами?
Миссис Брэдли гукнула и похлопала меня по спине.
В тот вечер, когда все ушли спать, мы долго говорили с Дафни. Посреди разговора она вдруг вскочила: ей послышались какие-то звуки за окном. Я засмеялся и сказал, что это цветок постукивает о стекло. Дафни возразила. Я подошел к окну и отдернул занавеску. Снаружи к окну прижалось чье-то лицо. Я, наверное, вскрикнул. Во всяком случае, нечего и говорить, испугался. Дафни завизжала. На шум прибежал старый Куттс. Мы вышли наружу и спросили, кто там. Дафни пряталась за нашими спинами. Оставаться в комнате она боялась.
Это оказался Фостер Вашингтон Йорк. Бедняга, не в силах вынести мысли о том, что в его доме произошло убийство, пришел просить убежища. Мы не знали, как с ним быть. В конце концов поставили для него в комнате Уильяма раскладную кровать, а самого Уильяма переселили ко мне. Я, нечего и говорить, был не в восторге, да и Дафни это событие спокойствия не прибавило, но бедняга пребывал в таком отчаянии, что мы решили с ним не спорить и оставить до утра.
Ночью я проснулся: за тонкой стенкой стонал и молился Фостер. Бедняга, видно, дошел до ручки. Как подумаешь, какого страху он натерпелся! Нечего и говорить, глупо и смешно подозревать такого в убийстве. У него не хватило бы духу. Приятно было знать, что в Солтмарш есть кто-то еще, кроме меня, кому не хватило бы духу убить Кору Маккенли.
Глава XVI
Миссис Гэтти опять сбивается с пути, а миссис Брэдли морочит головы
При таком-то интересном стечении обстоятельств миссис Гэтти решила взяться за старое. Представляю, как расстроилась миссис Брэдли. Первые вести о ее выходках принес нам юный Уильям.
Мы с Дафни сидели вдвоем в столовой и разглядывали каталог мебели и обоев. Миссис Куттс — вот радость! — была на заседании благотворительного комитета, а сам Куттс — на футбольном матче.
— Слыхали, чего? — крикнул Уильям, врываясь в столовую. — У старушки опять мозги поехали. Мы ее по всей деревне искали. Достала где-то острый прут — каким быков погоняют — и ткнула им старину Брауна прямо в тыльное место!