Убийства в стиле action
Шрифт:
– А она сама не работала?
– Несколько лет работала в брайтонском туристическом агентстве. Они с Роем хотели ребенка, но ничего не получалось. Врач посоветовал найти работу поспокойнее, не требующую такой нагрузки. Поэтому она взялась за почасовую работу в регистратуре в медицинском центре, собиралась переходить на другую, когда… – Голос Марго Боквилл прервался.
– Исчезла? – подсказал Пью.
Женщина кивнула, глаза ее наполнились слезами.
– Для нас это было тяжелым ударом, – вставил Дерек
– Конечно. – Пью вытащил блокнот, сделал несколько пометок. – Долго они пытались завести ребенка?
– Несколько лет, – сдавленно вымолвила Марго.
– По-моему, это тяжелый момент в супружеской жизни.
– В супружеской жизни любой момент тяжелый, – буркнул Дерек.
Все долго молчали.
Марго поднесла к губам чашку с чаем.
– Вы намекаете, что мы чего-то не знаем?
– Не хочу строить догадки на данной стадии. Просто хочу сказать, что методы расследования исчезновения вашей дочери, на мой взгляд, оставляют желать лучшего. Говорю это, как офицер с девятнадцатилетним стажем работы в лучшей полиции Соединенного Королевства. Вот и все.
– Мы не подозреваем Роя, – заявила Марго Боквилл. – Не делайте ошибочных выводов.
– Уверен, что не подозреваете. Пожалуй, надо с самого начала прояснить одну вещь. Я вовсе не охотник на ведьм. Речь идет лишь о закрытии дела. Что даст вам с мужем возможность жить дальше.
– Это зависит от того, жива наша дочь или мертва.
– Правильно, – подтвердил Кэссиан Пью. Выпил еще чаю, прошелся языком по зубам. Вытащил из кармана визитку, положил на стол. – Если что-то полезное вспомните, звоните мне в любое время.
– Спасибо, – кивнула Марго Боквилл. – Вы хороший человек. Сердцем чувствую.
Пью улыбнулся.
51
Октябрь 2007 года
Эбби заморгала, просыпаясь от путаного сна, слыша какое-то непонятное жужжание. Живот болит. Лицо онемело. Жуткий холод. Неудержимая дрожь. Перед глазами стена, выложенная кремовым кафелем. Самолет?.. Каюта на пароходе?..
Медленно, но неуклонно ощущается что-то неладное. Невозможно шевельнуться. Слышится запах пластика, цементного раствора, дезинфекции.
Что-то начало вспоминаться. Вдруг внутри взорвалась бомба – она вспомнила все.
Затряслась от страха. Попыталась поднять к лицу правую руку и не смогла.
Рот не открывается.
Голова сильно запрокинута на онемевшей шее, в спину впивается что-то твердое. Кажется, бачок унитаза. Смотреть можно только прямо перед собой. Даже вниз взглянуть трудно. Наконец поняла, что голое тело обмотано серой липкой лентой по талии, груди, щиколоткам и запястьям. Судя по ощущению, рот заклеен и лоб зафиксирован.
Это вторая ванная в ее
Эбби от ужаса чуть не вырвало. Давно ли она сидит здесь? Попыталась переменить положение, но путы слишком крепкие.
Он ушел? Все забрал, а ее тут оставил?
Болит живот и желудок. Тело немеет под тугим пластырем, по правой руке забегали колючие мурашки. Жесткое сиденье впивается в ягодицы.
Она старалась вспомнить, что находится за унитазом, обо что можно было бы разорвать липкую ленту. Ничего не припомнила.
Включен свет, поэтому в вытяжке крутится вентилятор. Вот откуда жужжание.
Страх перешел в отчаяние. Он ушел. После всего, что она претерпела. Как можно было допустить такое? Как можно быть такой дурой? Как, как, как?..
Отчаяние превратилось в злость.
А потом снова в страх при виде шевельнувшейся тени.
52
11 сентября 2001 года
Сидя на краю углового дивана в гостиной, Лоррейн открутила крышечку с миниатюрной бутылочки водки, вылила содержимое в стакан на кубики льда и ломтик лайма. Недавно сестра принесла полный пластиковый пакет бутылочек, запас которых у нее, по-видимому, неиссякаем. Должно быть, в полетах таскает из бара.
Девять вечера. На улице почти стемнело. По-прежнему идут новости. Лоррейн весь день смотрит сквозь слезы повтор жутких картинок и заявлений политиков. Сейчас на экране люди, собравшиеся в пакистанской телестудии: врач, консультант по информационным технологиям, горластая теледокументалистка, директор компании. Она ушам своим не верила. Все одобряют сегодняшние события в Америке.
Дотянулась до пепельницы, полной окурков, раздавила сигарету. Сестра Мо на кухне готовит салат, разогревает пасту. Лоррейн смотрела на экран, слушала, изумлялась. Это ж цивилизованные люди… Один из них радостно рассмеялся:
«Соединенным Штатам Америки пора понять, что нельзя больше командовать миром. Нам не нужны их ценности. Сегодня они получили урок. Сегодня им в свою очередь врезали по носу!»
Документалистка кивнула и принялась энергично развивать его доводы.
Лоррейн взглянула на стоявший рядом телефон. Ронни не звонит. Тысячи человек погибли… А они рады? Мужчины и женщины выпрыгивали из небоскребов… Это называется «врезали по носу»?
Схватила трубку радиотелефона, прижала к горящей щеке.