Убийство-2
Шрифт:
Теперь Странге злился уже на нее, и это тоже было ново.
— Зато он был рядом с Давидом Грюнером, когда тот сгорел. Так что без него не обошлось.
Она развернулась и пошла по тропе в лес.
— Лунд! — крикнул он ей в спину. — Сара!
Вдали от воды запах был не так силен, хотя знакомая суета на месте убийства — мужские голоса, вспышки света, беготня и громкие приказы — не оставляли ее и там. Это она, Лунд, принесла сюда, на тихий шведский остров, эти страшные приметы, это из-за нее погибла женщина, которая могла бы сейчас жить.
Ульрик Странге может
6
Пятница, 18 ноября
08:04
На следующее утро Лунд и Странге приехали в управление очень рано. В комнате для совещаний за стеклянной перегородкой уже сидели Брикс, Рут Хедебю и, как всегда озабоченный, Эрик Кёниг.
В телевизионных новостях убийства все еще приписывали террористам. Уже четыре жертвы, а полиция и служба безопасности так и не выяснили, кто стоит за Мусульманской лигой.
Странге выключил телевизор.
— О чем можно так долго болтать? — Он кивнул на трех людей за стеклом, увлеченных разговором. — И почему они нас не зовут?
Перед Лунд на столе лежали последние отчеты, но она только делала вид, что читает их. Она думала о своей жизни в Гедсере, о тех беззаботных днях, похожих один на другой, когда единственной ее заботой было отлавливать несчастных нелегалов. Что-то ей подсказывало, что скоро она снова этим займется.
— Может, соизволите сказать мне хоть слово?
Странге подтянул стул поближе к ней. Несмотря на короткую ночь, он не выглядел уставшим. А может, просто не подавал вида, сохраняя свою обычную энергичность и готовность в любую минуту приняться за новое задание.
— Что вы хотите от меня услышать?
— Да что угодно! Нам сейчас нельзя сдаваться. Мы только-только что-то нащупали. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Мы что-то нащупали.
— Ничего подобного. Мы умеем только находить новые трупы.
Точно так же было и с делом Бирк-Ларсен: то казалось, что убийца уже найден, а потом все запутывалось еще больше. И все оттого, что они постоянно натыкались на стену лжи, об этом кричал ей Майер, уже сидя в инвалидном кресле в госпитале. Им лгали все: политики, школьники, учителя, даже родственники и коллеги-полицейские, заботясь только о своих личных интересах и не думая об убитой девушке. И еще в одном прав Майер: они провалили дело, потому что были разобщены.
Сейчас все обстояло примерно так же, хотя Ульрик Странге ничего этого, разумеется, знать не мог.
— Мы бродим кругами по одной и той же комнате, — прошептала Лунд, — потому что та, которая нам нужна, находится неизвестно где и под замком.
В этот момент дверь распахнулась, в кабинет вошел Кёниг, а за ним — мрачная Хедебю и невозмутимый Брикс. Совещание закончилось.
Шеф службы безопасности направился прямо к ним.
— По поводу того инцидента в Афганистане, — сказал он. — Мы не знаем в точности, что там произошло. Однако некая фундаменталистская группировка считает, что солдаты все-таки
Лунд только вздохнула и ничего не сказала.
— Все указывает на это, — продолжал Кёниг. — Взять хотя бы веб-сайты. Налицо прямые угрозы против солдат и системы, которая их оправдала. Это направление и должно стать главным в расследовании. Кто бы его ни вел.
Хедебю слушала, сложив руки на груди и не глядя ни на кого. Лунд прекрасно понимала, к чему все идет.
— Результатов пока не достигнуто, — сказала заместитель комиссара полиции. — Поэтому я прошу Брикса с сегодняшнего дня составить новую следственную команду.
Странге вскочил:
— Что?
— Вы можете отдохнуть несколько дней… — попыталась смягчить удар Хедебю.
Лунд не слушала. Все это она уже проходила. Поэтому стала смотреть на подборку фотографий, вывешенных на стене. Обуглившийся череп Грюнера. Умоляющий взгляд Анны Драгсхольм в объектив видеокамеры. И разрезанный пополам жетон Мюга Поульсена, окрашенный его кровью.
— Мы уже далеко продвинулись. — Странге еще пытался спорить.
— Вы упустили свидетеля! — крикнула Хедебю. — В то время, когда рядом находился убийца!
— Она сбежала! Не могли же мы держать ее в наручниках!
В голосе Хедебю зазвучали визгливые нотки. Она не любила, когда ей перечили.
— Вы знали, что религиозные фанатики взялись истребить весь этот отряд. Вы допустили грубейшую ошибку, и не пытайтесь отрицать это…
Сколько фотографий. Лунд переводила взгляд с одного снимка на другой, не понимая, почему они так мало говорят ей. Раньше, когда она еще работала в полиции, она умела не просто смотреть, но и видеть, и дар воображения помогал ей постепенно выстроить всю картину.
— Это возмутительно, — негодовал Странге, пока заместитель комиссара полиции приводила свои доводы.
— Вы не могли бы помолчать! — прикрикнула на них Лунд. — Я пытаюсь думать.
Стало тихо. Затем Хедебю решила, что с нее хватит:
— Вы оба можете отправляться домой.
— Что, если это кто-то другой? — предположила Лунд, будто не слышала последних ее слов. — Что, если это вовсе не фундаменталисты, которым не понравился отряд Рабена? — Она встала, прошлась перед снимками жертв. — Все это так… симметрично. Так логично. Разве так работают террористы? Составляют списки, разрабатывают план?
— Что вы хотите сказать? — заинтересовался Брикс, хотя Кёниг и Хедебю переглядывались с недовольным видом.
— Представьте, что нас намеренно вводят в заблуждение. — Лунд повернулась к нему, впилась в него глазами. — Представьте, что кто-то создал миф и заставил нас в него поверить. Листовки, Единоверец, Мусульманская лига. Эта марионетка Кодмани.
— Да что она такое несет, Брикс? — раздраженно бросила Хедебю.
Лунд посмотрела на нее:
— Вы можете подумать спокойно хотя бы минуту? Драгсхольм хотела возобновить дело. Она просила Томсен дать повторные показания. — Повернувшись к фотографиям, она углубилась в раздумья. — Кто-то не хочет, чтобы тому делу снова дали ход.