Убийство на родео
Шрифт:
– Во-первых, – спросил я, – почему вы на него набросились?
Она глотнула воздух.
– Я просто потеряла голову. – Она помолчала и повторила глотательное движение. – Я должна поблагодарить вас за помощь. Когда он спросил меня, зачем я пришла, я не знала, что сказать.
– Не стоит благодарности. А что вы ответите, если я спрошу вас об этом?
– Я пришла кое-что выяснить. Мне нужно знать, говорили вы им о том, что вам вчера рассказал Кэл? Я думаю, что вы им сказали, потому что они арестовали его.
Я покачал головой.
– Они задержали его как важного свидетеля: и веревка принадлежала ему, и
– Значит, вы не рассказывали им? Вы клянетесь, что не рассказывали?
– Я даю клятву только на свидетельском месте, а пока что я не на нем. Я никому не говорил, но сейчас передо мной дилемма. Мисс Роуэн наняла мистера Ниро Вульфа расследовать убийство, и он спросит у меня полный отчет о случившемся на вечере. Из-за своего обещания я не могу рассказать ему о том, что мне доверил Кэл. Поэтому в своем отчете Вульфу мне придется оставить пропуски, что ему не понравится. Если бы Кэла можно было увидеть, я получил бы у него разрешение на то, чтобы рассказать об этом Вульфу. Но это невозможно.
– Так вы не рассказали даже Ниро Вульфу?
– Нет, как видите.
– Вы обещаете мне, что не расскажете полицейским? Что вы никогда не расскажете им, что бы ни случилось?
– Конечно, нет, – я посмотрел на нее. – Думайте головой, если вы обрели ее снова. Возможность обвинения Кэла в убийстве зависит не только от меня. Они выяснили, что в воскресенье вечером Эйслер принимал у себя на квартире женщину, и собираются исследовать отпечатки пальцев. Что, если они найдут ваши отпечатки и узнают, что вы с Кэлом хорошие друзья? А они обязательно узнают об этом. Я был бы страшным идиотом, если бы стал ждать, когда меня потащат на свидетельское место, чтобы вытянуть из меня под присягой всю правду.
Я поднял руку:
– Послушайте, суть проблемы в том, что вот сейчас, когда мы с вами разговариваем, вы считаете, что Кэл убил его, а я знаю, что он его не убивал. Вам должно быть стыдно: вы знакомы с ним два года, а я встретил его только на прошлой неделе, но узнал его глубже, чем вы. Когда он отозвал меня вчера в сторону и просил, как лучше спустить шкуру одной гадине, он не собирался совершать преступления. А убийство Вейда Эйслера заранее продумал тот, кто взял веревку Кэла. Я не говорю уже о том, как Кэл выглядел и что говорил, когда показывал мне найденное им тело. Будь у меня хоть малейшее сомнение в том, что не Кэл его убивал, разве стал бы я что-либо пропускать в сообщении мистеру Вульфу? Но я не могу обещать, что буду или не буду чего-то говорить, что бы ни случилось.
– Вы ошибаетесь. Я не думаю, что его убил Кэл, – сказала она, – я знаю, что он не убивал. Это сделала я.
Мои глаза расширились:
– Что вы сказали? Убили Эйслера?
– Да, – она снова глотнула воздух. – Не понимаю, как все получилось. Конечно, я должна была им рассказать, что это я убила его. Но если бы меня арестовали, то Кэл сказал бы, что это он убил из-за того, что я рассказала ему о вечере в то воскресенье. Но я заявлю, что ничего ему не говорила, и у них будет мое слово, и они подумают, что он просто пытается меня выгородить. Поэтому все зависит только от вас. Вы должны пообещать, что не скажете им о том, что Кэл рассказал вам вчера. Ведь убила его я, а зачем вам защищать меня? Какая вам разница, что со мной случится, если я убила человека?
Я внимательно посмотрел на нее.
– Знаете, по крайней мере, я получил ответ на вопрос, почему вы набросились на Кремера: вам хотелось внушить ему мысль, что вы – страшный человек. Это было не так уж глупо, по крайней мере, наполовину. Но послушайте меня. Возможно, вы смогли бы навязать эту мысль полицейским или хотя бы на некоторое время сбить их с толку. Но мне – нет. Помните то первое, что сказал мне Кэл, когда я подошел к кладовой и застал вас вместе с ним? Он сказал, что вы думаете, будто Эйслера убил он. А сейчас вы…
– Кэл ошибался. Как я могла думать, будто убил Кэл, если знала, что убила я?
– Ерунда. Дело не только в словах. Я видел его лицо, как сейчас вижу ваше. Его поразило ваше убеждение. Да вы и до сих пор думаете, что убил Кэл, и поэтому ведете себя, как слабоумная.
Она опустила голову и закрыла лицо руками, прижав локти к груди. Ее плечи тряслись.
Я повысил голос:
– Худшее, что вы могли бы сделать для него, так это пойти и заявить, будто убили вы. Им хватило бы десяти минут, чтобы уличить вас до лжи. И что бы тогда было с Кэлом? Но может случиться так, что вам придется рассказать в полиции о вечере в воскресенье, только, конечно, не то, что вы говорили Кэлу. Если они найдут в квартире Эйслера отпечатки ваших пальцев, то вас заставят дать о них отчет, так что лучше рассказать им раньше, чем они спросят об этом. Это не страшно, нужно просто пойти и рассказать, что случилось.
– Они не найдут отпечатки моих пальцев, – сказала она.
Или мне показалось, что она это сказала? Голос звучал приглушенно, так как она все еще закрывала лицо руками.
– Вы сказали, что они не найдут ваших отпечатков? – переспросил я.
– Да, я уверена, что они их не найдут.
Я вытаращил на нее глаза. Дело было не столько в словах, сколько в тоне, или даже не в тоне, а в чем-то еще. Если хотите, назовите это безумным предчувствием – никто не знает, откуда берется предчувствие. Но оно было настолько диким, что я чуть было не отмахнулся от него, хотя этого никогда не стоит делать.
– У вас не может быть уверенности, – вкрадчиво начал я. – Вы должны были чего-нибудь коснуться. Я был в его квартире на вечеринке. Войдя туда, вы останавливались в холле с мраморными статуями?
– Нет. Он… мы прошли дальше…
– К гостиной? Вы остановились там?
– Да.
– И он повел вас взглянуть на птиц в больших клетках, да? Он всегда так делал. Клетки из нержавеющей стали превосходны для отпечатков. Вы коснулись какой-нибудь из них?
– Нет. Я уверена, что нет.
Она опустила руки и подняла голову.
– Как близко вы к ним подошли? – продолжал я допытываться.
– Зачем?.. Не очень близко… Я уверена, что не дотрагивалась до них.
– Я тоже. Кроме того, я уверен, что вы – чертовски хорошая лгунья. В квартире Эйслера нет ни мраморных статуй, ни клеток с птицами. Вы никогда там не были. Так что вы – двуличная дура? Какого черта вы ходите и просто так врете направо и налево?
Я ожидал эффекта, но не такого: она выпрямилась в кресле и подарила мне прямой взгляд, прямой и спокойный.