Убийство на родео
Шрифт:
– Я не лгунья, – сказала она, – и не дура. Но только если это не связано с Кэлом Бэрроу. До встречи с ним у меня было свое представление о том, как девушка должна относиться к мужчине. Никаких вольностей, подтянуть подпруги – и в галоп. Потом я встретила Кэла и изменила свои взгляды. А вскоре случилось то, о чем вы сказали бы, наверное, будто я в него втрескалась, но как бы это ни называли, я-то знаю, что случилось. Я решила, что знаю, что и он чувствует то же самое, но он никогда не говорил об этом. И я, конечно, тоже молчала. Я только видела его и тут и там, и, когда я приехала в Нью-Йорк на эти состязания, он был здесь. Мне показалось, что он рад меня
– Нэн Кармин?
– Да. Он сказал, что у него в квартире просто вечеринка, и она пошла с ним. А когда они туда пришли, то никакой вечеринки там не было, а он стал грубым. И она тоже стала грубой, а потом ушла.
– Она рассказала вам об этом в воскресенье вечером?
– Да. Сразу, как вернулась в отель, она пришла ко мне в комнату. Наши комнаты рядом. А потом – это ухо, – Лаура подняла руку, чтобы отвести волосы. – Я рассказываю вам все. В воскресенье вечером я была неосторожна и ушиблась о хомут, но мне не хотелось давать Кэлу основание думать, что я не умею обращаться с лошадьми. Вот почему, когда мы встретились у мисс Роуэн, я рассказала ему, будто… ну, вы знаете, о чем. Я думала – это подтолкнет его. Ведь услышав о другом мужчине, который хотел заполучить меня, он мог решить, что пришло время кое о чем сказать. Я знаю, что вела себя, как дура, но я становлюсь абсолютной дурой, когда думаю о Кэле Бэрроу. Теперь я понимаю, что не знала его так хорошо, как считала. Мне казалось, что он будет ходить за мной по пятам, а я только этого и хотела от него. Я никогда не думала, что он может убить его.
– Да не убивал он! Сколько раз я должен говорить вам, что он не убивал? Кому еще Нэн рассказала о своем приключении?
– Она собиралась рассказать Роджеру, Роджеру Даннингу. Она советовалась со мной, стоит ли рассказать Роджеру. И я сказала, что да, потому что Даннинг просил нас быть с Эйслером поосторожнее и не раздражать его без особой надобности. Вот я и решила, что он должен знать. Нэн собиралась сразу же ему рассказать.
– Кому она еще рассказала?
– Думаю, никому. Она пообещала мне, что не станет ничего рассказывать Мэлу.
– Мэлу Фоксу?
– Да. Они с Мэлом собираются пожениться, и она боялась, что он может что-нибудь сделать Эйслеру. Я уверена, что она ему не рассказала.
– А вы?
– Нет, конечно. Я же обещала Нэн, что не скажу.
– Ладно. Вы – редчайший экземпляр из всех, когда-нибудь мною виденных. Мне известно кое-что о гениях, я работаю с одним из них. Так вот, вы – нечто прямо противоположное, антигений. Было бы бесполезным пытаться…
В этот момент зазвонил телефон, и я повернул свое кресло, чтобы взять трубку, – это был Лон Коэн из «Газетт». Он хотел знать, сколько я возьму с него за исключительное право знать о том, кто и почему задушил Вейда Эйслера. Я ответил, что задушил его я, и что когда я напечатаю свою исповедь, то сделаю для него лишнюю копию, а сейчас я занят.
Едва я положил трубку, как за моей спиной раздался голос Вульфа, звучащий негромко, но чисто, хотя он и шел через водопад, маскирующий дверку.
– Арчи, не двигайся и не оборачивайся. Она вытащила из сумочки револьвер и целится в тебя. Мисс Джей, мне ясна ваша цель: со смертью мистера Гудвина не будет никого, кто сможет сообщить о том, что вы сказали вчера мистеру Бэрроу. Вы понимаете, что будете осуждены, так как не можете надеяться избежать наказания за убийство мистера Гудвина, но принимаете это для того, чтобы спасти мистера Бэрроу от наказания за преступление, которое вы сами же и изобрели. Уловка отчаяния. Однако в ней нет смысла, потому что вас слышал я. Убить и меня вы не сможете, так как не знаете, где я нахожусь. Опустите револьвер. Добавлю, что мистер Гудвин работает со мной много лет, и я его хорошо знаю. Его не легко одурачить, поэтому я принимаю его заключение о том, что мистер Бэрроу не убивал.
Я оставался неподвижным, хотя это было нелегко. По моему позвоночнику бегали мурашки. Но хуже всего то, что я чувствовал себя чертовски глупо, сидя к ней спиной, пока Вульф произносил свою речь. Он замолчал, и тут же я не выдержал и повернулся.
Ее рука с револьвером покоилась на колене. Она смотрела на него так, словно удивлялась, как он мог туда попасть. Я подошел, взял его – старый курносый «Грабер» – и щелкнул затвором. Заряжен полностью.
Когда я вытряхнул последний патрон, в кабинет вошел Вульф. Подойдя ближе, он спросил:
– Арчи, мистер Бэрроу любит эту женщину?
– Несомненно, любит. Упоминание об этом событии даже могло бы придать ему смелости.
– Да хранит его Бог, – он посмотрел на нее. – Мадам, из всех живых существ вы самая опасная. Однако вы все же мне понадобитесь.
Он повернул голову к двери и заорал.
– Фриц!
Тот, должно быть, находился в холле, поскольку появился немедленно.
– Это – мисс Джей, – сказал Вульф. – Отведите ее в южную комнату, она там отдохнет. Когда будет готов ленч, отнесите ей поднос.
– Я хочу уйти, – возразила Лаура, – я сейчас же ухожу.
– Нет, в течение ближайшего часа вы будете находиться наверху. Я собираюсь разоблачить убийцу – я принял заключение мистера Гудвина, что это не мистер Бэрроу, – и вы, возможно, мне понадобитесь. Это – мистер Фриц Бреннер. Пройдите с ним.
– Но я должна идти…
– К черту вы пойдете! Мистер Кремер хотел узнать, зачем вы пришли к мистеру Гудвину. Вы хотите, чтобы я позвонил ему и рассказал – зачем?
Она подчинилась. Я взял с кушетки ее жакет и протянул его Фрицу. Тот вывел Лауру из комнаты и провел к лифту.
– Добудь мистера Даннинга! – и пошел к своему столу.
Я убрал револьвер и патроны в ящик стола, посмотрел в справочнике номер телефона отеля «Парагон» и потянулся к телефону.
Девушка на другом конце сообщила, что в комнате Даннингов не отвечают. Я попросил разыскать его, но мистера Даннинга нигде не могли найти. Тогда я оставил для него сообщение, а сам попытался поискать в Мэдисон-сквер-Гарден, где и поймал его.
Вульф поднял свою трубку, я остался на своей.
– Мистер Даннинг, это мистер Ниро Вульф. Мы встречались вчера в доме мисс Роуэн. Она наняла меня расследовать то, что она называет оскорблением гостеприимства – насильственную смерть одного из ее гостей – и я хотел бы вас видеть. Будьте любезны прийти ко мне, скажем, в половине третьего.
– Я не могу, – запротестовал Даннинг. – Это невозможно. Так или иначе, я уже рассказал в полиции все, что знаю. Я полагаю, что мисс Роуэн может нанимать вас, если хочет, но я не понимаю… короче говоря, я не могу. Все это – ночной кошмар, да, ночной кошмар! А сегодня вечером, если я еще буду жив, мы собираемся устроить состязание.
– Ночной кошмар был рожден убийством. Вы рассказали в полиции о визите мисс Кармин на квартиру к мистеру Эйслеру в воскресенье вечером?
Полусекундное молчание.