Убийство на шабаше
Шрифт:
Беата закатила глаза.
— Дай-ка подумать? Ах, да, твоя смерть. Как ты ему объяснишь свое воскрешение?
— Так и скажу, что ты спуталась с языческой богиней и темной магией, после чего взялась воскрешать мертвых подруг, — фыркнула Адалинда, — я думаю, Питеру будет наплевать на техническую сторону вопроса.
Она накрасила губы и причмокнула ими. Улыбнулась своему отражению в зеркале.
Глаза у нее блестели от радости. Она была чудо как хороша.
Беата покачала головой.
— Он не должен знать, что ты жива. Это опасно.
— Толпе
— Я помешаю, — холодно ответила Беата, — ты нужна мне здесь. И ты физически не сможешь покинуть Хисшир, не умерев. Второй раз воскрешать тебя я не буду. Станешь мертвым идолом, даже более полезным, чем живым. Мертвецам прощают все их ошибки, глупости и предательства, но ты снова жива. И никуда не поедешь. Разбирай сумку.
Адалинда побледнела.
— Беата, ты совсем с ума сошла? Ты не можешь держать меня здесь силой!
— А мне и не понадобиться. Я тебе последний раз повторяю: покинешь Хисшир — умрешь и вернешься в ад. Что для тебя важнее: твоя жизнь или неземная любовь к Питеру?
Адалинда гневно отшвырнула косметичку.
— Ты не знаешь, что такое настоящая любовь! Только такая бессердечная гадина, как ты, может ставить такой выбор! Ты никогда никого не любила!
— А из-за кого я никого не любила, Ада?
Та замолкла и отвела взгляд.
Беата скрестила руки на груди и насмешливо улыбнулась.
— Твоя любовь осталась в прошлой жизни. Как там говорится? Пока смерть не разлучит вас? Вот и разлучила. А мне и умирать для этого не пришлось.
— Ты… ты ведь знаешь, что я сделала?
— Я все знаю, Ада. Так что бессердечная гадина перед тобой — твоих рук дело. Ты предала нашу дружбу и лишила меня настоящей любви. Наслаждайся результатом.
Адалинда отшатнулась. Ее зеленые глаза резко стали лиловыми, а золотые кудряшки распрямились и побелели.
Беата отметила, что внешность подруги теперь явно зависела от ее душевного состояния. Зеленый и золотой цвета означали умиротворение и увлеченность. Лиловый — страх, гнев и боль.
— А как же Джеральд? Вы ведь любите друг друга? — спохватилась Адалинда.
Лгать в ответ на этот вопрос не хотелось, но говорить правду было нельзя.
— Джеральд заставил меня выйти за него замуж. Получил в награду за уничтожение демона, — Беата скривила губы в холодной усмешке, — но я же бессердечная гадина, так что не переживаю по этому поводу. В обмен Калунна пообещала воскресить вас троих или отдать мне ваши годы жизни. Ты видишь, какой выбор я сделала. Думаешь, после всего этого ты заслуживаешь любви больше меня, Ада?
Адалинда сникла и «выцвела» окончательно. Глаза ее посерели, и Беата наконец поняла: серый цвет отражал ее пустоту. Сделать себя вновь живой могла только она сама, а вот морально убить — кто угодно.
— Значит, это — расплата за то, что я наделала, — тихо сказала Адалинда, — я знала, что ты никогда не простишь меня. Такое нельзя простить.
— Будь это так, ты оставалась бы в аду, — угрюмо возразила Беата, — просто сделки с демонами всегда заканчиваются паршиво. Ты получила свою любовь на всю жизнь, а потом умерла. Кончилась твоя великая любовь, Ада. Пришло время быть ведьмой, а не женой.
— Я поняла. Значит, ехать мне некуда. Питер наверняка забыл меня. Оставь меня, пожалуйста, одну. Фурия! Ко мне.
Белая кошка промчалась мимо Беаты и прыгнула на колени к сгорбившейся хозяйке. Адалинда обняла ее, уткнулась лицом в белую шерсть и зашептала:
— Только твоя любовь у меня осталась, да? Незаслуженная, но моя. Ты будешь любить меня?
Фурия замурчала.
Беата вздохнула и ушла.
Совесть глодала ее как ненасытный упырь, но по-хорошему Адалинда явно не понимала. Решится ли она на побег? Не слишком ли сильно Беата на нее надавила? Тревожась, она попросила Джеральда и Валери внимательно следить за Адалиндой, но нужды в этом не было. Та больше не пыталась вернуться к Питеру. Занималась лавкой, лечила людей и даже не устроила Беате бойкот, а продолжала общаться с ней, словно ничего не случилось.
Только вот Фурию с рук не спускала. И продолжала смотреть на мир равнодушными серыми глазами. Беата знала, что это пройдет через пару месяцев: Адалинда обожала страдать напоказ и разводить драму везде, где только можно. Но все равно чувствовала себя подлой дрянью, решившей отомстить заклятой подружке спустя двадцать лет после ее смерти.
К счастью, наступило лето, и пришла пора воскрешать Голди. Беате срочно нужен был кто-нибудь адекватный, веселый и не подкидывающий проблем. При жизни Голди была именно такой.
Если не считать того, что это она призвала хисширского демона, украла колдовской дар Валери и была самой хитрой и непредсказуемой из всех известных Беате ведьм.
Глава 5
Летом светало рано, и Беата предпочла не ложиться вовсе, чтобы не проспать ритуал. В этот раз в нем участвовали все три ведьмы. Адалинда оживилась, и ее глаза вновь зазеленели. Валери чуть не прыгала от радости. У Беаты на душе пели птицы.
Голди любили все. Она осталась в их памяти замечательным, «золотым» человеком и хорошей подругой. Ее возвращение сулило радость и веселье.
О темной стороне ее личности Беата думать не хотела.
Ее тело Калунна воссоздала в точности: Голди была довольно высокой для девушки, со спортивной фигурой и длинными ногами. Пышные каштановые волосы были коротко острижены: Голди предпочитала удобство, но и красоту не игнорировала. Такая прическа демонстрировала красивый изгиб ее шеи и аккуратные, маленькие ушки.
Беата сощурилась.
Вроде все было, как раньше. Или нет?
В середине лба Голди появилось заметное родимое пятно, по форме напоминавшее звездочку. Но не успела Беата что-либо подумать об этом, как Голди вздохнула и открыла глаза.