Убийство по-китайски - Лабиринт
Шрифт:
– Я князь Ульджин из Голубой Орды уйгуров!
– отчеканил он.
– У вас, варваров, - холодно сказал судья, - человек называет себя князем, если владеет двадцатью конями. Но дело не в том. Император в своей бесконечной милости сделал своим данником хана уйгуров, и тот торжественно поклялся в вечной верности трону, взяв в свидетели Небо и Землю. А ты, Ульджин, замышлял напасть на город. Ты предал хана твоего народа и готовил мятеж против трона. Нет преступления хуже мятежа, и карается оно страшной
– Ты зовешь их приспешниками, - вскричал уйгур, - а я зову их отважными людьми! Кое-кто из китайцев полагает, что следует вернуть нам то, что у нас отняли. Не пасете ли вы коней на наших пастбищах, не вспахиваете ли наши луга, превращая их в рисовые поля? Не вы ли загоняете нас все дальше и дальше в пустыню, где наши кони и наш скот умирают у нас на руках? Я не скажу тебе имена тех, кто хотел помочь уйгурам вернуть их земли!
Староста занес руку для удара, но судья остановил его знаком.
Наклонившись в кресле, он спокойно сказал:
– Мне некогда тратить время попусту. Твоя правая нога и так сломана ты не испытаешь особенного неудобства, если то же самое случится и с твоей левой ногой.
И судья вновь сделал знак старосте.
Два пристава опрокинули уйгура на спину и встали ногами на его ладони. Еще один принес деревянные козлы высотою в два фута.
Староста поднял левую ногу Ульджина, положил ее на козлы и привязал к ним, а затем вопросительно посмотрел на судью.
Судья кивнул, и один из приставов - мускулистый силач - нанес удар по колену тяжелой дубинкой.
Уйгур хрипло закричал.
– Не торопись, - приказал судья приставу, - наноси удары медленно.
Пристав два раза ударил по лодыжке и еще два раза - по бедру.
Ульджин кричал и ругался на своем языке, наконец, после нового удара по лодыжке, он выкрикнул:
– Настанет день, когда наши орды ворвутся в вашу проклятую страну, опрокинут стены и сожгут города. Тогда мы убьем вас всех, а ваших жен и детей обратим в рабство...
Тут он сорвался на протяжный вопль, поскольку палач еще раз изо всей силы ударил его по лодыжке. Когда палка вновь взлетела в воздух, чтобы нанести последний, крушащий кость удар, судья Ди поднял руку.
– Ты же понимаешь, Ульджин, - спокойно молвил он, - что этот допрос пустая формальность. Я всего лишь хочу, чтобы ты подтвердил то, что твой китайский союзник уже и так сказал мне, когда доносил на тебя и твое племя. Мне известен весь ваш заговор!
С нечеловеческим усилием уйгур вырвал ладонь из-под ноги палача. Приподнявшись на локоть, он выкрикнул:
–
– Увы, - холодно заметил судья Ди, - китайцы намного хитрее вас, глупых варваров. Твой приятель притворился, будто он на твоей стороне, а когда настал час, донес на тебя. Вскоре трон предоставит ему высокую должность в благодарность за ценные сведения. Неужели ты не видишь, что ты и твой невежественный хан остались в дураках?
Во время этой речи судья сделал знак Ма Жуну, который вывел Да Кея и поставил перед помостом.
Увидев распростертого на полу уйгура, Да Кей побледнел как смерть. Он попытался убежать, но Ма Жун вцепился ему в руку железной хваткой.
Когда же уйгур заметил Да Кея, он разразился целым потоком проклятий.
– Собачье отродье!
– кричал он.
– Жалкий предатель! Будь проклят день, когда честный уйгур доверился двуличной китайской шавке.
– Ваша честь, этот человек не в своем уме!
– закричал Да Кей.
Судья Ди не обратил на эти слова никакого внимания. Он спокойно обратился к уйгуру:
– Кто были твоими сообщниками в усадьбе этого человека?
Ульджин назвал имена двух уйгурских воинов, которых Да Кей нанял в качестве учителей фехтования. Затем он закричал:
– И знайте, что среди китайцев были еще предатели! Этот пес Да надул меня, но я клянусь, что кроме него я нашел и других ублюдков, которые готовы были на все ради денег!
И он назвал имена трех лавочников и четырех солдат.
Дао Гань записал их.
Судья подозвал к себе Цзяо Дая и прошептал ему:
– Немедленно отправься в усадьбу Цзяня и заточи в темницу этих четырех солдат. Затем со старшиной Лином и двадцатью людьми пойди в особняк Да Кея и схвати двух уйгурских мечников. А уж потом займись лавочниками. А после этого дойдет очередь и до Зверолова и его дружков с Северной улицы.
Когда Цзяо Дай убежал выполнять приказ, судья Ди обратился к Ульджину:
– Я справедливый человек, Ульджин. Я не позволю соотечественнику получить вознаграждение после того, как тот сам же и соблазнил тебя на это преступление. Если ты желаешь, чтобы этот Да Кей получил по заслугам, поведай мне всю правду о том, как был убит судья Бань!
Глаза уйгура заблестели злобным торжеством.
– Вот моя месть!
– воскликнул он.
– Слушай, чиновник. Четыре года назад Да Кей дал мне четыре слитка серебра, чтобы я пошел в управу и сказал начальнику Баню, что ночью он может застигнуть Да Кея на тайной встрече с посланцами уйгур-хана возле речного брода. Судья явился туда в сопровождении одного сыщика. Как только мы выехали за городские врата, я оглушил начальника, а затем перерезал ему горло и отволок тело на речной берег.