Убийство по лицензии

Успенская Светлана Александровна

Сердце Парнова учащенно забилось.

«Могилу для меня самого заставляют рыть, — похолодел он и тут же одернул себя: — Это невозможно! Это не предусмотрено условиями контракта!» Он испуганно замер — а вдруг эти типы не знают о контракте?

— Вот что, ребята, — начал он несмело, не желая обострять отношения с узколобыми исполнителями дурацких приказов. — Мне бы позвонить Вешневу…

— Копай, — был категорический ответ.

Делать было нечего. Парнов взял лопату в руки и стал неумело выворачивать пласты черной слежавшейся земли. Он ворочал

инструментом медленно и с неохотой. Мысль о том, что он копает себе могилу, наполняла его неизъяснимым отвращением к тяжелому физическому труду. В это время водитель деловито копошился в моторе, три других отморозка сидели на поваленном стволе дерева и молча курили.

Наконец один из них не выдержал и предложил:

— Может, черт с ним… Обольем бензином и пусть горит?

Гроб равнодушно выпустил изо рта дым:

— Полностью не сгорит.

— Ну и хрен с ним. Слишком уж долго возится.

— А он никуда не торопится, — гыгыкнул бандит.

Парнов инстинктивно быстрее заработал лопатой. Яма росла и углублялась прямо на глазах.

«Это невозможно, — пульсировала в голове только одна мысль. — Этого не может быть. Они просто хотят пощекотать мне нервы. Сейчас я выкопаю яму, они рассмеются и скажут: мы пошутили. И отвезут меня домой. Потому что не может быть, чтобы меня вот так просто убили».

Однако могила вскоре была закончена. Гроб подошел к ее краю, заглянул вниз и махнул рукой:

— Хорэ, разогнался…

Потом повернулся к Жмурику и сказал:

— Ну давай, кончай его… Жмурик удивленно отозвался:

— Почему я-то?

— Потому что, — медленно произнес Гроб, — ты у нас всегда чистенький, запачкаться боишься. Давай…

— Не, чего я, рыжий…

Парнов стоял на краю собственной могилы и полуобморочно слушал препирательства бандитов. Он все еще не верил в дурной исход спора.

Наконец Гроб достал из-за пояса вороненый «Макаров» и презрительно сплюнул сквозь зубы:

— Хрен с тобой. Я сам…

Пистолет медленно поднялся, и бездонное дуло уставилось прямо в глаза Парнову. Вдруг вдалеке послышался неясный шум.

— Кто это прется? — удивленно пробормотал Гроб, оглядываясь.

За деревьями мелькнул белый корпус машины с синими полосками на борту.

— Менты, тикаем! — завопил Жмурик и бросился к своей «шестерке».

Милицейская машина остановилась, из нее посыпались серые фигуры, раздался грозный окрик:

— Стой! Ни с места! Сдать оружие! — и сразу же запели одиночные выстрелы.

Бандиты бросились врассыпную. Не соображая, что делает, за ними бросился и Парнов.

Глава 25

В подъезд добротного сталинского дома в центре Москвы вошел молодой человек в темно-сером костюме и затемненных очках. В его фигуре чувствовалась военная выправка, короткий ежик на голове и темные очки тоже наводили на определенные мысли. Но охраннику, который дежурил в тот день в подъезде, было не до наблюдений — он усердно занимался чисткой оружия.

Этот

охранник выполнял, по сути, должность обыкновенного консьержа, в чьи функции входит лишь ограждать подъезд от посетителей, желающих справить малую нужду в уютном уголке лестницы. Однако поскольку дом был заселен почти исключительно состоятельными гражданами, имеющими солидные счета в банке в твердой валюте, то и консьерж в нем был тоже не простой, а из тех, кто имел обыкновение сначала бить по печени, а потом уже рассуждать.

Молодой человек в темных очках вместо пропуска предъявил красную корочку с золотым тиснением.

— Чем могу помочь, товарищ капитан? — с готовностью выпрямился охранник.

Молодой человек в темных очках негромко спросил:

— Жильца из 187-й квартиры знаешь?

— В лицо или по паспорту?

— В лицо.

— Знаю! Жена у него такая… — Охранник изобразил ладонями в воздухе что-то вроде цифры восемь. — И собака, дрянь эдакая, весь лифт изгадила… Только его самого уже недели две нет. В отъезде.

Молодой человек удовлетворенно кивнул. И вновь полез в нагрудный карман. Из него появилась зеленоватая купюра подходящего достоинства.

— Как он появится, сразу же дашь знать вот по этому телефону. Скажешь «47 ФВ прибыл» и повесишь трубку.

— Будет сделано, товарищ капитан. — Рука охранника помимо воли дернулась к невидимой фуражке. Пятидесятидолларовая купюра исчезла в твердой ладони. — Еще будут приказания?

— Вот еще что. — Молодой человек в темных очках кивнул. — Шепнешь ему только два слова. Так, как бы между прочим… Ну, знаешь, вроде как пароль: «Нескучный сад». Запомнил? Парк есть такой.

— Бывал. — Охранник серьезно закивал.

— Только не ори во всю глотку… Тихо, и чтобы ни одна собака не слышала. Никто! Даже тараканы в ящике твоего стола. — Молодой человек в очках с брезгливой улыбкой кивнул на черную точку, бодро перемещавшуюся по диагонали столешницы.

— Так точно! — ответил консьерж.

Молодой человек прощально поднял руку и ушел. Консьерж как ни в чем не бывало продолжал чистить оружие.

Парнов долго плутал по глухому, заросшему лещиной лесу, пока выстрелы не затихли вдалеке и вокруг воцарилась звенящая лесная тишина, полная неясных шорохов и шелеста опадающей листвы. Наконец совершенно обессиленный он рухнул на пенек. Пот лил с него градом, руки и ноги противно дрожали.

Он нашел лужицу с дождевой водой и напился, запаленно дыша. Вокруг было тихо и свежо. Деревья спокойно шумели желтоватой листвой в вышине, порывы ветра срывали паутину с кустов. На секунду проглянуло солнце, облило лес золотым светом и вновь скрылось за плотной пеленой облаков.

Пережитое волнение и два часа бега сказались на его способности рассуждать не лучшим образом, и теперь в голове бродили только обрывки бессвязных мыслей: «Я же говорил… Они не могут… Это все фарс… Комедия… Хорошо, что я сбежал… Могли убить шальной пулей…»