Убийство под аккомпанемент

Марш Найо

«О Боже, — с отчаянием думала Карлайл. — Как же он с этим справится?» Она ощутила давление руки на плече и услышала голос Неда.

— Могу я предположить, что вне зависимости от решения кузена Джорджа для нас, остальных, нет необходимости и дальше наблюдать за исполнением служебного долга?

— Решительно никакой.

— Карлайл, дорогая, — негромко сказала леди Пастерн, точно подавала сигнал женщинам удалиться после обеда, — не пойти ли нам?

Карлайл встала. Эдвард стоял совсем близко, и ей показалось, что вид у него все еще сердитый.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

— В полном. Не знаю, что на меня нашло. Я немного переутомилась в Греции, и наверное… — Ее голос замер. Она думала о длинном лестничном пролете, ведущем к ее комнате.

— Моя милая девочка, — сказала тетя. — Никогда себе не прощу, что тебе пришлось пережить такое испытание.

«Но она спрашивает себя, — думала Карлайл, — что я затеяла и чем занималась. Все они умирают от любопытства».

— Возможно, немного вина, — продолжала тетушка, — или виски. Бесполезно предлагать, Джордж, чтобы ты…

— Я принесу, — быстро вызвался Эдвард.

Но мисс Хендерсон уже исчезла и вернулась со стаканом в руке. Забирая его, Карлайл ощутила особый, присущий Хенди запах мыла и талька. «Как у ребенка», — подумала она и выпила. От почти неразбавленного виски ее передернуло.

— Хенди! — охнула она. — Ну ты и наливаешь! Со мной все хорошо, честное слово. Это вам, тетя Сесиль, нужен «оживитель трупов».

Леди Пастерн на мгновение прикрыла глаза на такой вульгаризм, зато подала голос Фелиситэ, которая за все это время не произнесла ни единого слова:

— А я хочу выпить, Нед. Давай устроим оргию в столовой, а?

— Графин там, если хочешь, дорогая. — Мисс Хендерсон также высказалась впервые.

— В таком случае, — сказал Эдвард, — если вы не против, Аллейн, я откланяюсь.

— У нас ведь есть ваш адрес? Хорошо.

— До свидания, кузина Силь. Если я чем-то могу… — Нед стоял в дверях. Карлайл отказывалась на него смотреть.

— До свидания, Лайл, — сказал он. — До свидания, Фэ.

Фелиситэ быстро шагнула к нему и, внезапно закинув руки ему на шею, бурно поцеловала. С мгновение он стоял, наклонив голову и сжав ее ладонь в своей. Потом ушел.

Под тяжелой маской изнеможения на лице тети Карлайл увидела слабый отблеск удовлетворения.

— Идемте, девочки, — почти бодро сказала леди Пастерн. — В постель.

Она величаво провела их мимо Аллейна, который открыл перед ними дверь. Когда Карлайл поворачивала на лестницу, то услышала голос лорда Пастерна.

— А я тут! — кричал он. — И тут я останусь! Вы не отошлете меня в кровать или еще куда-нибудь, разве что под арестом.

— Пока я ничего подобного не предполагаю, — внятно ответил Аллейн, — хотя мне кажется, сэр, что стоит вас предупредить…

Конец его фразы отрезала закрывшаяся дверь.

IV

Аллейн закрыл дверь за удалившимися дамами и задумчиво посмотрел на лорда Пастерна.

— Думаю, — повторил он, — следует предупредить вас, что если вы вопреки моему совету решите остаться с нами, все, что вы скажете или сделаете, будет занесено в протокол и может быть использовано…

— Вздор! — визгливо прервал его лорд Пастерн. — К чему эта канитель? Я никого не убивал, и вы не можете доказать обратного. Приступайте к своей драгоценной рутине и не мелите чепухи.

Аллейн глянул на него в некотором изумлении. «Треклятый старикашка!» — невольно подумал он. Лорд Пастерн моргал, ухмылялся и тряс брылями.

— Как вам угодно, сэр. Но чепуха чепухой, а вам было сделано положенное предупреждение, и, более того, я должен повторить его при свидетелях.

Перейдя лестничную площадку, он открыл дверь в бальный зал и позвал:

— Фокс, можно вас на минутку? — после чего вернулся в гостиную, где ждал молча, пока не вошел инспектор Фокс. Тогда он сказал:

— Фокс, я предложил лорду Пастерну отправиться спать, но он отказывается. Прошу вас засвидетельствовать следующее. Я предупреждаю его, что с этого момента все его слова и поступки будут занесены в протокол и впоследствии использованы как улики. Конечно, это пустая формальность, но не знаю, что еще можно сделать, не прибегая к более решительным мерам. Дополнительный персонал прибыл?

Глядя с явным неодобрением на лорда Пастерна, Фокс подтвердил — мол, да.

— Попросите их работать повнимательней, хорошо? Спасибо, Фокс. Я продолжу тут.

— Спасибо, мистер Аллейн, — сказал Фокс. — Я тогда возьмусь за кабинет.

Он повернулся уходить.

— Эй! — воскликнул лорд Пастерн. — Куда это вы? Что вы задумали?

— Если мне будет позволено заметить, милорд, — строго сказал Фокс, — вы ведете себя крайне неразумно. Крайне неразумно и глупо делать то, что вы делаете, если могу так выразиться. — Он вышел.

— Идиот рукастый, — отозвался лорд Пастерн.

— Напротив, сэр, — с полнейшей вежливостью ответил Аллейн, — исключительно способный офицер полиции, которого уже давно следовало повысить в звании.

Выйдя на середину гостиной, он несколько минут разглядывал длинную комнату, держа руки в карманах. Он медленно ее пересек, потом снова и снова, осматривая при этом любой предмет, оказывающийся у него на пути. Наблюдая за ним, лорд Пастерн вздохнул несколько раз и громко застонал. Наконец Аллейн остановился у кресла, рядом с которым стоял рабочий столик на колесиках. На столике имелись пяльцы и шкатулка для рукоделия изысканного и элегантного устройства. Осторожно подняв крышку, он наклонился осмотреть ее содержимое. Внутри были аккуратно разложены бесчисленные пасмочки вышивального шелка. Шкатулка была снабжена всеми мыслимыми инструментами, и каждый лежал в отведенном для него углублении: игольницы, ножницы, длинные шильца, наперсток, мерка слоновой кости, сантиметр в футляре с перегородчатыми эмалями, шелковые ленточки удерживали на месте тупые ковровые иглы и острые шильца. Сев, Аллейн принялся с дотошным тщанием изучать шкатулку.