Убийство Президента Кеннеди
Шрифт:
Сначала Марина была удивлена, увидев мужа, затем возмутилась. Его появление было совершенно неожиданным. Предполагалось, что, прежде чем приехать, он должен позвонить по телефону и попросит разрешения Рут. Ли знал, что женщины не желают его визитов на неделе, чем, видимо, и объяснялось то, что он не позвонил. Гнев его жены имел, однако и другую причину. В понедельник 18 ноября у Марины возникло внезапное желание позвонить Ли в его меблированную комнату. Для Ли с его глупостью было типично, что он не предупредил ее о том, что живет в Далласе под вымышленным именем. 18 ноября, когда Рут набрала по просьбе Марины номер, голос на другом конце линии ответил ей, что никто да вмени Освальд не проживает до адресу Норс Бэкли-авеню, 1026. На следующий день Ли позвонил Марине и сказал ей, что его хозяйка и соседи знают его как Ли О. Х. По совершенно непонятной причине Ли очень рассердился
Сегодня был четверг, и хотя Ли сказал Марине, что приехал мириться, она продолжала — сердиться на него. Раскаивающийся, бледный и расстроенный, Ли несколько раз пытался завязать разговор. Он говорил ей о своем одиночестве, о том, как ему не хватает детей. Рут для него — длинная, глупая женщина», которую он терпеть не может. Марина отказывалась выслушать его, и Ли еще больше нервничал, но не уходил. Как сказала Марина, «он очень старался мне понравиться». Ли занялся вместо нее пеленками и всячески проявлял интерес к Джун и к малютке. Поскольку Марина оставалась непреклонной, Ли стал умолять ее не сердиться на него, так как его это очень расстраивает. Затем он предложил Марине уйти от Рут. Он устал жить один. Ли объяснил их нынешнюю ссору тем, что хотя они муж и жена, но «не живут вместе». Вновь и вновь он повторял, что не может выносить мысли о том, что жена предпочитает ему Рут, и не хочет, чтобы она продолжала «оставаться с Рут». Ли хотел, чтобы Марина и дети были с ним, и, если: она только кивнет в знак согласия головой, он «наймет завтра же в Далласе квартиру».
В этот момент подъехала машина — Рут закончила покупки. Она сразу же увидела Ли, игравшего на траве с Джун, и Марину, которая сидела в стороне с недовольным видом. Как и Марина, Рут удавилась, обнаружив Ли здесь, но не стала упрекать его. Вместо этого она решила отвлечь его, упомянув о предстоящем прибытии Джона Кеннеди, о — котором она очень много думала. Находясь в Торговом центре, она уже думала о том, чтобы устроить как-нибудь так, чтобы они с Мариной смогли завтра утром взять с собой детей в Даллас и найти по пути следования кортежа подходящий пункт для наблюдения. Она даже вспомнила в этой связи о Ли, подумав о том, как было бы удобно, если бы он работал в здании книжного склада на Элм-стрит, откуда так хорошо будет виден кортеж автомашин. Рут знала это здание. Тысячу раз въезжая в город через тройной подземный тоннель, она поднимала глаза на красно-бело-синюю неоновую рекламу фирмы «Герц» по прокату автомашин, находившуюся на крыше этого здания, по которой едущие мимо водители узнавали точное время и температуру. Однако школьные учебники в Далласе хранились в двух помещениях, находившихся в разных местах, и у Рут сложилось впечатление, что Ли работал в другом здании, расположенном в нескольких кварталах от площади, более старом и более известном. Поэтому Рут воздержалась от того, чтобы обратиться к Ли с просьбой. Подойдя к нему с пакетами в обеих руках, как делал и он, когда был главой семьи, она лишь сказала ему по-русски:
— Наш президент приедет в город.
Освальд ничего не ответил. Он прошел мимо нее подошел к машине, чтобы помочь вынести покупки.
В 18.30 он сел с ними за стол, но почти не разговаривал во время обеда. В присутствии Рут он не маг особенно уговаривать Марину. Ковыряя вилкой в тарелке, он сидел в конце длинного стола с отсутствующим видом, напряженный и мрачный, готовясь к новому наступлению. Как только посуда была убрана, он возобновил свои просьбы, пока она наконец не ответила ему холодно, что его мольбы ев не трогают. Она намеревается остаться здесь, с Рут — так будет куда разумнее. В конце концов он тратит меньше денег, пока она здесь, а он в Далласе. Однако деньги не имели уже для Освальда особенного значения. Оказавшись перед перспективой дальнейшего одиночества, он еще больше разволновался. Сначала казалось, что Марина готова идти — ему навстречу. Его скаредность всегда была причиной раздоров между ними. Ссылаясь на то, что при двух маленьких дочерях ей трудно все стирать вручную, она попросила его купить стиральную машину.
Теперь уже по-настоящему пресмыкаясь, он капитулировал. Он хотел вернуть ее любой ценой и поэтому пообещал ей стиральную машину.
Затем Ли понял, что Марина только играет с ним. Она саркастически предложила ему убираться и потратить деньги на себя — ей не нужно его великодушия. Она нашла себе
Вполне возможно, что этот момент оказался поворотным для Освальда. У него ничего не осталось, даже гордости. После того как она оборвала его, Ли, по словам Марины, «замолчал, уселся перед телевизором, а потом пошел спать». Между их окончательным разрывом и его ранним уходом в спальню прошло около двух часов.
На Ирвинг опустилась тьма. Президент Соединенных Штатов Америки резко разговаривал с вице-президентом в номере. отеля в Хьюстоне в двухстах сорока милях к юго-востоку, а Освальд сидел, сгорбившись, в темной комнате, Матерям, занятым своими детьми, было не до него. Марина заглянула однажды в комнату и увидела, что он сидит, уставившись на экран телевизора «Зенит», где шел старый фильм о битве времен второй мировой войны. Казалось, что он напряженно смотрит на мелькающий экран «Зенита». В действительности он сходил с ума.
Сумасшествие — это не вирус, оно не поражает внезапно. Болезнь Ли Освальда развивалась в течение всей его жизни. Его мать оказала бесспорно большее влияние на его жизнь, чем Марина или Рут. Они имели дело с ненормальным человеком, проблемы которого возникли задолго до его встречи с каждой из них. И хотя создавшееся положение, возможно, и содействовало его вспышке, возлагать на кого-либо из них ответственность за это было бы несправедливо и неправильно. У них были свои собственные серьезные проблемы, и сам Ли в большой степени содействовал возникновению проблем, стоявших перед Мариной.
Но то потрясение, которое было вызвано столкновением с женой 21 ноября, возможно, сыграло решающую роль. Представляется также очевидным, что полное затмение его разума произошло незадолго до девяти часов вечера в этот день, через несколько минут после того, как в Хьюстоне Жаклин Кеннеди закончила свою краткую речь на испанском языке и вместе с президентом пробиралась сквозь толпу людей, заполнивших холл, направляясь на обед в честь конгрессмена Альберта Томаса. Время это установлено в результате наблюдений двух женщин в доме на Западной Пятой улице. В девять часов Марина заметила, что муж вошел в ее спальню и закрыл за собой дверь. Одновременно Рут, которая только что уложила своих детей спать и прошла через кухню в гараж, чтобы покрасить лаком игрушечные кубики, увидела, что в гараже горит свет. Она поняла, что там побывал Ли. Марина была вместе с ней. Кроме того, Марина всегда гасила свет. Для Ли, с его небрежностью, было характерно оставлять свет включенным, и Рут не стала над этим задумываться. Однако он мог пойти в гараж только по одной причине — за винтовкой.
Можно лишь строить догадки, положил ли он винтовку в коричневый бумажный мешок, взял ли то и другое с собой в спальню или оставил их в гараже.
Второй вариант кажется более вероятным. Если бы он взял их с собой в спальню, он рисковал бы тем, что их могла обнаружить. там Марина — единственный человек в мире, который мог угадать истинный смысл припрятанной в спальне винтовки. Она могла споткнуться о нее, если бы грудной ребенок, кроватка которого находилась в нескольких футах от ее кровати, разбудил ее ночью. Оставив винтовку там, где она была, Ли мог достать ее столь же просто и с меньшей опасностью днем.
За маленькими окнами спальни продолжал моросить дождь. Поднялся ветер. Он глухо хлопал до почтовым ящикам, проводам и неплотно прикрытым рамам, мягко шелестел среди неубранного мусора, шумел в водостоках. Наступила пятница, но еще была ночь.
Глава вторая
ПРЕЗИДЕНТСКАЯ АВТОМАШИНА SS 100 X
Двадцать второго ноября в пятницу утром за два часа до рассвета у стоянки для автомашин, что напротив отеля «Техас» в Форт-Уорте, начали собираться сторонники президента. Поднимаясь небольшими группами по Коммерc-стрит, они останавливались у невзрачных витрин магазинов, закуривая и зевая. Было чудом, что они вообще сюда пришли. Дождь продолжал лить, и у них не могло быть уверенности в том, что выступление Кеннеди здесь вообще состоится. Однако это выступление было задумано как уступка сторонникам Ярборо среди рабочих, и репутация Кеннеди как человека выносливого была одним из элементов его обаяния. Людей становилось все больше fir больше, пока наконец их не собралось так много, как перед парадом. Мелькали зонтики стоявших тут и там хорошеньких секретарш. В основном же в толпе были мужичины — члены профсоюзов в плащах и крепких ботинках. Они дружески похлопывали друг друга, добродушно окликали наблюдавших за ними конных полицейских в желтых дождевиках и вытягивали шеи, пытаясь разглядеть кого-либо 1 из представителей легендарной секретной службы.