Убийство с первого взгляда

Макнил Фергюс

Нэйсмит посмотрел через плечо. За ним по тропинке на некотором расстоянии шествовала пожилая дама с серебристыми волосами. И — никого похожего на жертву.

Тропа начала круто уходить вниз, вместе с ней пошла под уклон и стена. Над побитыми непогодой камнями Нэйсмит разглядел верхушки фруктовых деревьев, а также крышу и последний этаж огромного старинного особняка. Потускневшие от времени красные кирпичи выделялись на фоне яркого неба. На мгновение Нэйсмит остановился и задумался, но затем отрицательно покачал головой. Нет, для его жертвы этот дом был бы слишком дорогим.

Наконец тропинка закончилась. Нэйсмит вышел из тени деревьев и на

несколько секунд застыл на месте, заслоняя глаза рукой от яркого солнечного света. Перед ним протянулась пустынная дорога, которая спускалась по длинному пологому склону и заканчивалась у узкого мостика, перекинутого через железнодорожные пути. С противоположной стороны дороги шло старинное кладбище. Вход обозначала высокая каменная арка с врезанными в нее массивными железными воротами.

Нэйсмит перешел на ту сторону и остановился возле ограды, выкрашенной в черный цвет так давно, что краска отслаивалась большими кусками, обнажая ржавые прутья. Он улыбнулся, глядя на затянувшую ограду паутину, на скрытые в густой траве всеми позабытые надгробия.

Откуда же тогда шла его жертва?

Нэйсмит повернулся и, глядя на дорогу, попытался мысленно воссоздать образ мужчины, двигающегося в его направлении. Эта округлая фигура, энергичная походка и ужасная куртка…

Нэйсмит посмотрел направо, потом налево. Взгляд его задержался на небольшом дорожном знаке со стрелкой, указывающей вверх на холм.

На знаке было написано одно-единственное слово: «Университет».

Несколько секунд Нэйсмит задумчиво рассматривал надпись, а затем решительно зашагал по дороге.

20

Вторник, 10 июля

Нэйсмит сошел на перрон и надел куртку, после чего влился в поток пассажиров, спешащих к пункту проверки билетов. Высоко наверху, под стеклянной крышей, неразборчивым эхом прозвучало объявление диктора по станции. Шумно работали на холостом ходу двигатели тепловоза, а вокруг стоял неумолчный гомон от множества голосов — прибывшие на поезде люди торопились навстречу серому лондонскому утру.

Нэйсмит взглянул на часы и задумался. Времени было более чем достаточно, так что лучше прогуляться, чем соваться в переполненное метро.

Пробираясь через заполонившую центральный вестибюль вокзала Ватерлоо толпу, Нэйсмит рассматривал мелькающие вокруг лица. Озабоченные и улыбающиеся, усталые и сконфуженные — сотни людей проходили, не замечая ничего вокруг и не догадываясь, кто находится совсем рядом с ними. Здесь, в самой гуще толпы, он был настоящим невидимкой.

Свернув направо, Нэйсмит прошел через арочный выход и оказался на улице. Он почти бегом спустился по широкой каменной лестнице к гудящей сотнями моторов проезжающих автомобилей Йорк-роуд. Пешая прогулка должна помочь прояснить мысли.

Последние две недели выдались для Нэйсмита непростыми. Эта игра становилась настоящим испытанием на прочность, проверкой для его интуиции и, в некотором смысле, решимости. Ему пришлось провести много времени в Уинчестере, в том числе несколько часов он потратил на хождение по улочкам вокруг университета. Примыкавшее к нему кладбище стало для Нэйсмита центральным наблюдательным пунктом. Он довольно быстро отыскал подходящую могилу — от нее открывался превосходный вид на расположенный через дорогу центральный вход в университет — и стал ее навещать. Каждый раз он оставлял машину в разных местах и проходил на кладбище по разным улицам. Получше изучив окрестности, Нэйсмит начал задумываться,

а не понаблюдать ли за находящейся немного выше на холме большой больницей, но внутреннее чутье подсказывало, что он все же ищет сотрудника университета, и Нэйсмит решил и дальше в этом деле довериться своей интуиции.

— «Стандард», сэр?

Нэйсмит вздрогнул от неожиданности, но потом понял, что мальчишка предлагает свежий номер газеты. Он покачал головой и поднялся по ступенькам к памятнику Нельсону Манделе в Саут-Бэнк. Заметив, что на большую голову борца с апартеидом надет красно-белый дорожный конус, Нэйсмит улыбнулся. Он обогнул группу возбужденно галдящих школьников, прошел вдоль стены Фестиваль-холла и направился к Юбилейному пешеходному мосту через Темзу.

Когда Нэйсмит поднимался к мосту, до него донеслись звуки музыки. Наверху он обнаружил изрядно помятого пожилого мужчину, играющего на кларнете. Вроде бы и негромкая, но возвышенная мелодия летела над Темзой и перекрывала не стихающий ни на миг гул большого города. Задержавшись на секунду, чтобы кинуть монетку в лежащую у ног музыканта шляпу, Нэйсмит продолжил путь и взошел на мост.

Стояла безветренная погода, но вода под мостом была унылого серого цвета, почти такого же, как нависшее над головой хмурое небо. Здесь и там туристы с фотоаппаратами увлеченно позировали друг другу — кто облокотившись на перила, а кто на фоне собора Святого Павла. По соседнему железнодорожному мосту навстречу прополз поезд. Стук колес по рельсам и лязганье сцепки заглушили музыку одинокого кларнетиста.

Поначалу Нэйсмит предполагал, что при первой встрече его жертва, возможно, направлялась на поезд. Тропинка, на которой их свела судьба, проходила недалеко от железнодорожного вокзала Уинчестера, и мужчина в ужасной куртке шагал как раз в том направлении.

Он внимательно изучил расписание и решил понаблюдать за входом на вокзал из машины. Приезжал за час до времени первой встречи и на час позже. Однажды он сам приехал в Уинчестер на поезде, чтобы иметь возможность беспрепятственно наблюдать за пассажирами на самой станции. Платформ было всего две, и Нэйсмит мог спокойно ждать на одной из них и при этом следить, что происходит на соседней.

Но жертва не появлялась.

В конце концов, после долгого сидения на скамейке на перроне и безуспешного разглядывания лиц пассажиров, Нэйсмит постепенно смирился с мыслью, что его жертва либо обитает в здешних краях, либо перемещается на автомобиле. Вероятно, все дело заключалось в том, как мужчина был одет. Присутствовала у него некая толика чопорного, консервативного отношения к одежде — одна эта жуткая куртка чего стоила. Нэйсмит с трудом мог представить, чтобы человек вышел в таком наряде просто погулять.

Конечно, отсюда проистекала новая проблема. В этой части города с парковками было не очень хорошо. Нэйсмит решил пока и дальше разрабатывать гипотезу о преподавателе и сосредоточить внимание на университетских стоянках.

Перебравшись на другой берег Темзы, Нэйсмит медленно прошел мимо увитого листвой входа в Сады набережной Виктории и стал подниматься по узенькой Вилльерс-стрит, зажатой между нависающими над мостовой старинными домами. Здесь, среди кафешек и торгующих различными сортами кофе магазинчиков, было довольно шумно. В преддверии ленча из ресторанов и баров выносили и расставляли на улице столики. Из фургончика выгружали упаковки минеральной воды для местного тренажерного зала.