Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)
Шрифт:
Кладовщик кивнул.
— Все, хватит с меня, — громко сказал он.
— Что случилось?
— Больше туда не полезу.
— Но почему, черт возьми?
— Это шерсть из Маунт-Мун.
— Знаю. Ну и что?
— Вы разве газет не читаете?
Сэмми Джозеф изменился в лице:
— Ты с ума сошел. Господи, да ты просто ненормальный.
— Три недели прошло, а ее так и не нашли. Я же был на войне. Теперь понял, что мне напоминает этот запах. Фландрию!
— Иди ты к черту, — решительно заявил мистер Джозеф. — Ты вообще где находишься? Что за концерт ты тут устраиваешь?
Кладовщик
— Ты оставил крюк внутри.
— К… крюк.
— Достань его, Альф!
— …!
— Давай, давай. Да что с тобой? Сейчас же вытащи крюк.
Кладовщик с ненавистью посмотрел на Сэмми Джозефа. Отошедший лист железа загремел на крыше под напором ветра, наполнив все помещение зловещими звуками.
— Шевелись, — не унимался Сэмми Джозеф. — Это всего лишь крыса.
Кладовщик сунул голую руку в прореху и стал судорожно шуровать в шерсти. Упершись левой рукой в тюк, он наконец выдернул крюк и, как бы не веря своим глазам, показал Джозефу.
— Вот, глядите!
Предупреждающе махнув рукой, он бросил свою добычу к ногам закупщика. Обвившись вокруг крюка, на полу блестела золотистая прядь волос.
I. По дороге в Маунт-Мун
1
Из городка у подножия горного перевала выехала почтовая машина. Она медленно поднималась по круто уходящей вверх дороге, пока ее пассажирам не открылся вид на железную крышу паба, на крошечных, похожих на детские игрушки лошадок, привязанных к столбам веранды, на темные подвижные точки, которые на самом деле были овчарками, и на маленькую двуколку с автомобильными колесами, неторопливо удаляющуюся от поселка. За всем этим возвышались предгорья, прорезанные узкими ущельями и заросшие соснами, сбегавшими на широкую равнину, которая, казалось, медленно поднималась вместе с сидящими в машине.
По мере приближения к перевалу горы становились все внушительнее, хотя их вершины скрывала тяжелая пелена облаков, которые все ниже нависали над землей. Перевал, казалось, уходил в небеса. Заморосил дождь.
— Въезжаем в плохую погоду? — предположил сидевший впереди пассажир.
— Вернее, выезжаем из нее, — возразил водитель.
— Разве?
— А вы взгляните на небо, сэр.
Опустив стекло, пассажир высунулся из окна.
— Черным-черно, и тучи низкие, — сообщил он. — Но пахнет свежестью.
— Посмотрите вперед.
Пассажир послушно посмотрел на залитое дождем переднее стекло, но не увидел за ним ничего, что подтверждало бы правоту водителя, — лишь черные конусы гор, занавешенные тучами. Вершина перевала терялась в струях дождя. Дорога шла над ущельем, по дну которого мчался горный поток, но шум его сюда не доходил. Водитель переключил передачу, и двигатель, жалобно взвыв, заревел. В днище машины застучала щебенка.
— Ого! Вот мы и наверху! — оживился пассажир. — Боже, какая
Вершины гор расступились. Над перевалом пронзительной голубизной сиял чистый квадрат неба, словно вдруг раздвинулся занавес. Тучи уплыли куда-то вниз, открыв глазам совершенно новый пейзаж.
Это было огромное плато, довольно высокое и окруженное горами в венцах из вечных снегов. На нем искрилось кружево рек, спускавшихся с ледников, и поблескивали три озера с необычной молочно-зеленой водой. Под ярким, как мантия паладина, небом простиралась золотисто-желтая голая равнина. Горы, лишенные леса, густо заросли гигантскими пучками травы. И только вдали виднелись куртины сосен и пирамидальных тополей, выдававшие присутствие одиноких ферм. Воздух был неправдоподобно чист и прозрачен, словно он только что излился из голубого небесного кубка.
Пассажир снова опустил стекло, все еще мокрое и слегка дымящееся на солнце. Он посмотрел назад. Завеса облаков, окончательно отступив, чуть виднелась за цепью гор.
— Мир в его первозданном виде, — произнес он.
Водитель протянул руку к отделению на приборной панели, где россыпью лежали сигареты. Его кожаное пальто противно пахло рыбьим жиром. Пассажир с нетерпением ждал момента, когда они окажутся в этом неизведанном мире, который пока лишь маячил вдали. Он взглянул на горы, полумесяцем обступившие плато.
— Где здесь находится Маунт-Мун? — спросил он.
Водитель махнул рукой куда-то влево:
— Они встретят вас у развилки.
Дорога бледной полоской пересекала плато, раздваиваясь у подножия гор. Пассажир заметил крохотный автомобиль, стоявший у развилки.
— Это, должно быть, машина мистера Лосса, — сообщил водитель.
Пассажир вспомнил о письме, лежавшем в его бумажнике. В памяти всплыли строчки: «…Ситуация становится похожей на русскую рулетку или, выражаясь менее фигурально, приобретает отчетливый криминальный характер… Мы здесь находимся в постоянном нервном напряжении. Казалось бы, со временем оно должно уйти, но нет… а ведь прошло уже больше года… Я не осмелился бы злоупотреблять вашим временем, если бы не абсурдное подозрение в шпионаже… Больше не желаю подвергаться этой изощренной пытке…» И угловатая нервная подпись: «Фабиан Лосс».
Машина съехала вниз и покатила по плато, поднимая клубы пыли. Сверкающие горные пики пронзали облака, казалось, доставая до самого неба. Но когда тучи наконец рассеялись, взору открылся самый величественный из них — сияющий пик Аоранги [22] . Пассажир был столь поглощен разворачивающейся картиной, что не следил за дорогой и не заметил, как машина подъехала к развилке. Дорожный знак с двумя расходящимися стрелками вернул его к действительности. Когда машина остановилась у столба, он увидел указатели: «Главная дорога — юг» и «Маунт-Мун».
22
Гора Кука. На языке маори — Аоранги (Сияющее Белое Облако). — Здесь и далее примеч. пер.