Участие третьих лиц в исполнении гражданско-правового обязательства
Шрифт:
Прямо противоположная презумпция – в пользу недопустимости передачи исполнения третьему лицу – действует в договоре хранения. В соответствии со ст. 895 ГК РФ хранитель вправе передать поклажу и тем самым исполнение своего обязательства третьему лицу лишь при наличии согласия поклажедателя. Исключение допускается только в случаях, когда выполняются следующие условия: хранитель в интересах поклажедателя вынужден поступить подобным образом в силу непреодолимых обстоятельств и при этом не имел возможности получить согласие последнего. К группе договоров, ограничивающих право возложения исполнения на третье лицо, относится и договор авторского заказа, поскольку, исходя из сущности этого договора, исполнителем может быть только автор как лицо, обладающее требуемыми кредитором навыками.
Несмотря на то что нормы позитивного права восприняли модель участия третьего лица в исполнении обязательства на стороне должника, существо возложения, на основе которого допускается участие третьего лица в исполнении обязательства, оставлено законодателем без внимания. Гражданским законодательством не закреплены основания возложения на третье лицо исполнения обязательства, хотя, очевидно, они должны быть во всех случаях возложения. Представляется, что существуют две ситуации, в которых может быть осуществлено возложение исполнения обязательства на третье лицо. Первая – при наличии долга на стороне третьего лица во вспомогательном обязательстве, который уменьшится или прекратит свое существование при исполнении возложенного обязательства, существующего между должником и кредитором. И вторая – при отсутствии долга на стороне третьего лица перед должником. В каждой из этих ситуаций третье лицо обладает определенным интересом, реализуя который, воздействует на динамику обязательства.
Рассмотрим ситуацию, в которой
– прекращение вспомогательного обязательства, существующего между должником и третьим лицом; либо
– уменьшение размера обязанности третьего лица во вспомогательном обязательстве.
Участие третьего лица в исполнении обязательства может сводиться как к исполнению обязательства в полном объеме, так и к исполнению отдельной обязанности. В науке гражданского права существует дискуссия по поводу соотношения таких категорий, как «обязанность» и «обязательство», а также по поводу возможности частичного исполнения обязательства. Следует отметить, что ст. 313 ГК не упоминает о возможности частичного исполнения обязательства. Однако следует разграничивать возложение исполнения обязанности и возложение исполнения обязательства. Так, исполнение обязательства должником как юридический факт неминуемо приведет к его прекращению, поскольку в соответствии со ст. 408 ГК РФ надлежащее исполнение прекращает обязательство. Вместе с тем исполнение обязанности, как совершение обусловленных обязательством действий, не всегда влечет за собой прекращение обязательства. К примеру, при исполнении обязанности по поставке одной партии товара в соответствии с графиком поставки не происходит прекращения обязательства, а происходит лишь определенное изменение размера обязанности должника. Понятие обязательства и понятие обязанности не тождественны, находятся в различных понятийных плоскостях: они только пересекаются, но не поглощают друг друга [70] . Как справедливо отмечают исследователи, исполнение обязательства и исполнение обязанности по обязательству соотносятся как целое и часть [71] . А.М. Эрделевский писал, что исполнение обязательства представляет собой исполнение обязанности и принятие исполнения должником [72] . Тем самым ученый также разграничивает исполнение обязательства и исполнение обязанностей по этому обязательству.
70
Алиев Т.Т. Понятие и содержание осуществления субъективного права и исполнения юридической обязанности в гражданских правоотношениях // Российская юстиция. 2016. № 1. С. 7–9; Рожкова М.А. К вопросу об обязательствах и основаниях их возникновения // Вестник ВАС РФ. № 6. 2001. С. 69–85. Ученые указывают на недопустимость смешения правовых явлений «исполнение гражданско-правовой обязанности», «исполнение гражданско-правового обязательства» и «исполнение договора» (см., напр., Колодуб Г.В. Проблема соотношения правовых категорий (явлений) «исполнение гражданско-правовой обязанности», «исполнение гражданско-правового обязательства» и «исполнение договора» // Юрист. 2013. № 24. С. 38–43).
71
Степанов Д.И. Услуги как объект гражданских прав: автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 2004. С. 27.
72
Эрделевский А.М. О правовой природе исполнения обязанности. Подготовлен для системы «КонсультантПлюс». 2011 // СПС «КонсультантПлюс».
Соответственно, необходимо определить, что понимает законодатель под термином «возложение исполнения обязательства» – возложение исполнения обязанности или возложение исполнения именно обязательства. Представляется, что, несмотря на указание в законе на возложение исполнения обязательства, имеется в виду исполнение обязанности. К примеру, между кредитором и должником возникло денежное обязательство, в соответствии с которым на стороне должника имеется долг в размере 1000 рублей. Находясь в обязательственных отношениях с третьим лицом, имеющим перед должником в основном обязательстве долг в 800 рублей, должник возлагает на третье лицо исполнение своей обязанности. При этом, поскольку третье лицо обязано в данном случае погасить долг лишь в пределах обязанности перед должником, на стороне последнего все еще остается долг в основном обязательстве. Сходная ситуация может возникнуть при возложении на третье лицо поставки лишь одной партии товара вместо должника. Следовательно, возникает вопрос о частичном прекращении обязательства. По логике законодателя, выплатив долг должника по основному обязательству, третье лицо своими действиями частично прекращает обязательство исполнением, погашая связь кредитора и должника в части, в результате чего возникает новое обязательство с меньшим размером долга. Однако это не так, поскольку обязательство не прекратится и на его месте не возникнет новое, меньшее по размеру, а произойдет лишь изменение размера обязанности в рамках существующего обязательства. В этой связи следует согласиться с тем, что не может существовать «частичного прекращения обязательства», и речь в таком случае идет об изменении объема обязанности, поскольку прекращение обязательства всегда связано с полным его погашением [73] . Таким образом, законодатель подразумевает возможность возложения на третье лицо исполнения именно обязанности должника в основном обязательстве. То есть третье лицо может исполнить основное обязательство частично, уменьшив его размер, одновременно прекратив вспомогательное обязательство, существующее между ним и должником, либо уменьшив таким образом объем своей обязанности перед последним. Безусловно, при определенных обстоятельствах (при исполнении обязанности должника в полном объеме) исполнение обязанности должника третьим лицом приведет к прекращению обязательства в связи с его надлежащим исполнением, и в этом случае речь идет о таком исполнении обязанности должника третьим лицом, которое повлечет прекращение обязательства его исполнением.
73
Соломин С.К. Понятие прекращения обязательства // Гражданское право. 2014. № 3. С. 37–38.
Возложение исполнения обязательства должником на третье лицо представляет собой юридический факт, в результате которого третье лицо в силу такого возложения обязано произвести исполнение обязательства, существующего между кредитором и должником, не становясь при этом его стороной. Третье лицо, исполняя долг за должника в основном обязательстве, при исполнении возложенной обязанности не становится стороной правоотношения, оставаясь за границами его субъектного состава [74] . Необходимо отличать отношения по возложению исполнения обязательства на третье лицо от действий пособника. Границу между действиями пособника и третьего лица, на которое возложено исполнение обязательства, можно провести, в первую очередь, по лицу, которому производится исполнение. Так, при возложении исполнения третье лицо исполняет обязательство (его часть) непосредственно кредитору в основном обязательстве. Пособник же исполняет обязательство не кредитору в основном обязательстве, а кредитору, являющемуся должником в основном обязательстве. В таких случаях действия должника по привлечению третьего лица, как отмечают некоторые исследователи, лишь создают фактическую предпосылку исполнения обязательства [75] . При этом личность третьего лица при таком его участии в исполнении обязательства безразлична для кредитора основного обязательства и находится за рамками отношений «должник – кредитор».
74
См., напр., Хохлов В.А. Общие положения об обязательствах:
75
См., напр., Толстой В.С. Исполнение обязательств. М.: Юрид. лит, 1973. С. 71–73.
Не вызывает сомнений, что возложение может представлять собой соглашение между должником и третьим лицом, в соответствии с которым третье лицо (являясь должником в этом конкретном соглашении) обязуется исполнить обязательство, существующее между должником и кредитором. Действительно, исполнение, предложенное третьим лицом за должника при возложении исполнения, предполагает наличие выраженной воли последнего. Исследователи отмечают, что ст. 313 ГК РФ позволяет выделить такие субъективные основания исполнения обязательства третьим лицом, как воля должника на исполнение его обязательства третьим лицом; воля третьего лица на исполнение обязательства должника; воля кредитора на принятие исполнения обязательства должника третьим лицом [76] .
76
См., напр., Есауленко О.В. Сравнительно-правовой анализ оснований исполнения обязательства должника третьим лицом в правопорядках России и Германии // Вестник гражданского права. 2014. № 6. С. 166–193.
Возникает вопрос о возможности использования такого соглашения с применением конструкции договора в пользу третьего лица. Анализ норм позитивного права приводит к выводу, что такую конструкцию невозможно рассматривать с точки зрения договора, заключенного в пользу третьего лица, во взаимосвязи ст. 313 и 430 ГК РФ. При заключении договора в пользу третьего лица (кредитора в данном правоотношении) у кредитора возникло бы право требовать от третьего лица исполнения в свою пользу, равно как и право отказаться от получения исполнения по такому договору. При возложении исполнения обязательства, в отношении которого допускается такое возложение, на третье лицо, кредитор не имеет права требовать исполнения от третьего лица и, в соответствии с положениями п. 1 ст. 313 ГК РФ, не может отказаться от принятия надлежащего исполнения. Более того, должник и третье лицо могут в любой момент расторгнуть соглашение о возложении исполнения обязательства, вне зависимости от волеизъявления кредитора, в отличие от правил, закрепленных нормой о договорах в пользу третьего лица. Форма соглашения о возложении должна удовлетворять общим требованиям о форме сделок и не связана с формой договора между должником и кредитором. Возложение исполнения денежного обязательства может осуществляться и путем заключения договора займа между третьим лицом и должником с указанием на передачу денежных средств третьему лицу. Такое условие реального договора займа не противоречит действующему законодательству, в связи с чем перечисление заемных средств на счет третьего лица по просьбе заемщика или в соответствии с условиями договора является надлежащей передачей объекта займа [77] . Вместе с тем в рассматриваемой ситуации третье лицо имеет интерес, отличный от погашения существующей правовой связи между ним и должником.
77
Судебная практика придерживается схожей позиции. См., напр., Постановление ФАС Уральского округа от 02.06.2011 № Ф09-2940/11-С4 по делу № А50-20011/2010 // СПС «КонсультантПлюс». Исследователи также не оспаривают такой подход судов – см., напр., Лагутова О.Ю. Договор займа в проекте Гражданского кодекса Российской Федерации // Юридический мир. 2012. № 12. С. 26–28; Микрюков В.А., Микрюкова Г.А. Общие положения о заемных обязательствах // Законодательство и экономика. 2014. № 10. С. 57–63.
На практике исполнение возложенных обязанностей может осуществляться в различных формах. При исполнении возложенной обязанности третье лицо, к примеру, может указать в соответствующих документах (накладных, актах приемки и других), что исполнение производится за должника, даже не указывая, на основании чего произошло такое возложение. В соответствии с правилами, установленными ст. 313 ГК РФ, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо. Такая законодательная конструкция в части «кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом» позволяет вести речь не только о наличии обязанности кредитора принять исполнение, но и о наличии у должника права возложить исполнение обязательства на третье лицо.
Рассматривая дело, связанное со спором о возможности перечисления третьим лицом задатка по заключенному между кредитором и должником договору, ВАС РФ в Постановлении Президиума от 28.10.2010 № 7945/10 указал, что должник вправе исполнить обязательство, не требующее личного исполнения, самостоятельно или, не запрашивая согласия кредитора, передать исполнение третьему лицу. Далее суд отметил, что праву должника возложить исполнение на третье лицо корреспондирует обязанность кредитора принять соответствующее исполнение [78] . С этим утверждением невозможно согласиться. Общепризнанно, что каждому субъективному праву корреспондирует юридическая обязанность [79] . Однако субъективное право и юридическая обязанность корреспондируют друг другу только в том случае, если они составляют содержание одного правоотношения. В этой связи неверно было бы вести речь о существовании правоотношения по исполнению возложения, существующего отдельно от основного правоотношения, в котором кредитором выступает обладающий правом возложения обязательства на третье лицо должник, а должником – кредитор по основному обязательству, несущий корреспондирующую праву должника обязанность по принятию исполнения, предложенного третьим лицом. Если рассматривать «право должника возложить исполнение на третье лицо» в рамках самостоятельного правоотношения, то в таком правоотношении третье лицо обязано принять возложение, т. е. фактически обязано возложить на себя обязанность по исполнению обязанности должника. Если же рассматривать возложение исполнения как обязательство, то его объектом выступают активные действия по возложению исполнения. Вместе с тем, поскольку с точки зрения легального определения объекта обязательства как активных действий по передаче вещи, оказанию услуги, выполнению работы, либо воздержания от действия [80] , действия по «возложению исполнения» не подпадают под это определение и не могут являться его объектом. Вышеизложенное позволяет прийти к выводу, что правоотношения по возложению исполнения на третье лицо существовать не может.
78
Постановление Президиума ВАС РФ от 28.10.2010 № 7945/10 по делу № А40-66444/09-3-599 // Вестник ВАС РФ. 2011. № 1. С. 159–163. Следует отметить, что аналогичная точка зрения бытует и в научной литературе, см., напр., Цатурян Е. Обеспечение госконтракта: теория и практика // ЭЖ-Юрист. 2016. № 6–7. С. 12; Тигранян А.Р. Оспаривание сделок по исполнению третьим лицом обязательств несостоятельного заемщика // Банковское право. 2016. № 1. С. 21–30; Бычков А. О переводе долга // ЭЖ-Юрист. 2015. № 15. С. 12.
79
См., напр., Алиев Т.Т. Понятие и содержание осуществления субъективного права и исполнения юридической обязанности в гражданских правоотношениях // Российская юстиция. 2016. № 1. С. 7–9; Соломин С.К. Новеллы обязательственного права: постановка некоторых проблемных вопросов // Закон. 2015. № 9. С. 142–149; Хохлов В.А. Общие положения об обязательствах: учебное пособие. М.: Статут, 2015. С. 50–75.
80
См., напр., Згонников П.П. Проблемы правового регулирования соотношения обязательства, договора и обязанности // Современное право. 2015. № 10. С. 56–61; Вятчин В.А. О понятии и отличительных особенностях обязательств в гражданском праве России // Юрист. 2014. № 9. С. 37–41.