Учебники Судьбы. Один за всех
Шрифт:
Высокий смуглый мужчина, кареглазый, с тугой косичкой волнистых иссиня-чёрных волос, лежащей на тонкой шее до ворота белоснежной рубашки, снился в кошмарах почти каждую ночь. Янкель резко просыпался, не понимая сразу, где он и как тут оказался. Потом понимание приходило, а вот желание спать пропадало, и мальчишка лежал, мучаясь от духоты, храпа соседей и тревожных мыслей.
Там, дома, осталась семья – большая, по меркам многих здешних. Семья, в которой Янкель чувствовал себя связующим звеном между прошлым и будущим. Одним из многочисленных звеньев. Среди девяти братьев и трёх сестёр он был
Семья – единый организм. Каким бы ни был Янкель, на помощь всегда придут родители, старшие братья, дяди и тёти, даже богатенькие дедушки или бабушки. А здесь…
Тот случай с остатками кабана раз и навсегда показал: каждый сам за себя. Нельзя брать лучший кусок просто потому, что ты этого хочешь. Не стоит надеяться на понимание и сочувствие просто потому, что ты такой, какой есть.
Тут Янкель не чувствовал поддержки. Оборвалась цепь. Он не звено – он ученик крутой школы. Но не отличник, не лидер… Единственное, чем Янкель запомнился одноклассникам за прошлый год, так это историей с украденным протухшим барбекю, когда потом тошнило целую неделю, и проигранным слушанием по делу обвинения директора Тёмной школы.
Он единственный свидетель.
Янкель открыто говорил в зале суда, что видел мэтра Корбиниана там, в ущелье, где ученики «Школы Рока» попали под обвал, а на ментора Фридхольда напали варвары.
Мэтра Корбиниана суд оправдал, на «Школу Рока» наложили штраф за ложное обвинение. Конечно, Янкель не смог детально разглядеть человека высоко в горах и признать в нём директора Тёмной школы. Но кто ещё мог там быть? По словам ментора Фридхольда, на такое способен один лишь Корбиниан.
Вот и получилось, что Янкель стал лжесвидетелем. Одиноким свидетелем. Без семьи, которая бы встала на защиту и выручила. Без друзей… Тех, кого Янкель позвал с собой, только он мог назвать друзьями. Сами-то они вряд его считали другом.
Он вышел во двор развеять тоску. Как и ожидалось, все провожали уходящее лето: кто в специальной зоне готовил шашлыки на мангале, кто собрался вокруг гитаристов в беседке, кто валял дурака, кувыркаясь на лужайке. Но никто его не позвал сюда развлекаться.
Никто.
Всякие одиночки Филы, социопаты Аксели, кислотные Кристины, конечно, тоже держались где-то в стороне от общего веселья. Но они же сами ненавидят людей, а вот Янкель любил их и хотел быть с ними.
– Эй, дружище, идём к нам, чего ты там слоняешься? – приветливо крикнул Роб, сидящий у пруда. Он отошёл от группы у мангала, чтобы взбудоражить Акеми брызгами ледяной воды. Та с визгом умчалась на другую сторону комфортной зоны отдыха, а Роб так и остался сидеть и в это время как раз заметил Янкеля.
Роб – вождь, у него словно с самого начала учёбы заложено создать дружелюбную атмосферу в классе. Потому он и поехал сопровождать Янкеля в суде, потому и позвал сейчас.
Что ж, отказываться глупо.
– Чего хмурый такой? – тут же спросил Роб, но глаза его искали прячущуюся Акеми.
– Да так… – Янкель не хотел рассказывать об одиночестве, и потому перешёл на тему, близкую обоим. – Опять Корбиниан приснился. Боюсь я его. Вдруг мстить начнёт за участие в суде.
– Да брось! – Теперь уже Роб уставился на него. – Ты же обычный школьник. Мало ли кого ты там видел… Тем более признать не смог. Ты ему ничем не помешаешь. Но я его видел там, на улице, возле здания суда. Если представить Корбиниана в тех одеждах, что описал ты, то, я уверен, он мне
– Он мне точно повстречался прямо перед тем, как меня занесло сюда через портал, – вдруг выпалила Машка после того, как Артур закончил под аккомпанемент акустической гитары завывающее исполнение хардроковой композиции про человека в чёрном.
– Кто? – тут же спросили сидевшие тесным кружком вокруг музыкантов мальчишки и девчонки.
– Она про мэтра Корбиниана, – пояснил Биржан, думая, что бы такое сыграть, чтобы затмить успех Артура. – Старая история. Он был в её городе, когда…
– А давай я за себя сама скажу, – язвительно предложила Машка. – Или не буду вообще, раз история настолько старая.
– Извини, Маш… Продолжай, конечно, – согласился Биржан, тем временем активно задействовав ресурсы мышечной памяти, чтобы наиграть мелодию.
– Спасибо! – огрызнулась Машка и вроде бы даже расхотела рассказывать, но не удержалась. – В парке аттракционов этот козлина Сенька обзывал меня, подначивал и в конце концов со всей дури врезался в мой кар в «Часе пик», так что я чуть из седла не вылетела. Ладно хоть пристегнулась. Ну, я и ответила ему. Вот только он долбанулся и ухо расцарапал. Мне же этого дебила пришлось вытаскивать из кара, чтобы ему помощь оказали, а тот вместо благодарности стал на меня наезжать! Я не выдержала обиды и дала дёру… Не знала, куда спрятаться, и вдруг подумала о книжном магазине. Но… Самое удивительное: мне повстречался мэтр Корбиниан, но не в чёрной одежде, а в той самой, в какой и был тогда на заседании суда. Он спросил одну только вещь: «Как пройти в библиотеку?» Мне же достаточно стало для идеи! Я решила укрыться именно там – и вот меня находит мой Наблюдатель…
– То есть ты хочешь сказать, что не Судьба направила тебя сюда, а директор Тёмной школы? – подытожил Юрка, внимательно слушавший занятный рассказ.
– Если, конечно, не думать, что Корбиниана самого могла послать Судьба, то да. Тем более, – у Машки вдруг возникло озарение, – я не встретила его в тот день в библиотеке! Значит, он туда не ходил, а лишь направил меня. Но зачем?! Я не могу этого понять, и мне из-за этого страшно!
– Белый снег, серый лед на растрескавшейся земле, – бестактно прервал важные мысли Биржан, начав петь в низкой тональности, стараясь сделать голос, как у взрослого. – Одеялом лоскутным на ней – город в дорожной петле.
Кроме Юрки и Машки, из собравшейся компании никто не понимал слов, а четыре аккорда, сменявшие друг друга, не впечатлили местных музыкантов. На лицах явно читалось недоумение, и всем будто бы захотелось быть не здесь, а подальше отсюда, чтобы не испытывать неловкости.
– А над городом плывут облака, закрывая небесный свет, – наперекор всем, решил подпеть Биржану Юрка, что должно значить для непосвящённых: сейчас исполняют хит. Юрка и не мог не подпевать – это ж одна из пацанских песен, которую в детдоме умел играть любой. – А над городом – желтый дым. Городу две тысячи лет, прожитых под светом Звезды по имени Солнце…
Последние строки они спели громче, словно безбашенные фанаты на концерте. Три посторонних улыбки стали небольшой поблажкой. Машка тоже улыбнулась этому безумию, забыв свои подозрения. Слова песни, недоступные другим, закружили её в вихре фантазий.
Ей представилось, что она стоит на любимой вышке зимой, а город внизу с сотнями тысяч муравьёв живёт привычными буднями. Она, повелительница Судьбы, кричит заклинание, вихрем с мириадами снежинок разлетающееся в форточки тёплых квартир, щели подъездных дверей, вентиляционные трубы.