Ученье – полусвет, неученье – туши свет и давай по-быстрому
Шрифт:
Наступила пауза. Ангел пытался сообразить, что он имел в виду. Дима молча уставился на исчадье ада, даже мысленно уже ничего не имея в виду. Но, чувствуя, что требуется закрепить начавшуюся разрядку напряжённости, тут же добавил в своё оправдание:
– Я просто ещё не проснулся, – но тут же, спохватившись, исправился, в очередной раз сдаваясь в плен с поднятыми руками, – Нет, вот теперь я точно проснулся.
– Дебил, – в третий раз констатировала Суккуба очевидное, но на этот раз с интонацией обречённости.
Она посмотрела на ученика с нескрываемой жалостью и отвела взор
– Ну что мне с тобой делать?
– Всё нормально. Я ведущий, – неожиданно брякнул очередную нелогичность Дима. – Я так понимаю, ты решила устроить мне экзамен?
Суккуба не подтвердила, но и не опровергла его предположение, продолжая смотреть в никуда. Через некоторое время она заговорила, как бы общаясь сама с собой:
– Ты, как истинный паразит, слишком хорошо устроился. Даже начал задумываться о постоянной прописке.
Дима резко напрягся, не ожидая ничего хорошего, тут же отругав себя за крамольные царские помыслы. Запнулся в самобичевании и в заключение покрыл себя матом, так как осознал, что она его и сейчас прекрасно слышит.
Высшая сущность снисходительно улыбнулась. Перевела взор на кающегося смертного и продолжила излагать мысли вслух. Негромко, но вполне разборчиво:
– По-хорошему надо было бы тебе устроить Кузькину мать, чтобы рай показался адом. Но это, к сожалению, лежит за рамками учебного плана. А жаль.
– Виноват, – принялся подлизываться Дима. – Зажрался. Но это было всё в рамках учебной программы. Ты велела стать ведущим для всего женского общества. Я им стал.
– А чего тебе им не стать, совершив военный переворот и захватив ничем не ограниченную власть?
– Извините, – тут же влез ученик с претензией. – Была поставлена задача, но не определялся алгоритм её решения, а значит, я посчитал себя вправе определить его самостоятельно.
– Согласна, – неожиданно проговорила Суккуба, враз сделавшись серьёзной. – Задание по эмоциональному контролю зачтено. Мне действительно был не важен процесс. Получилось даже лучше, чем предполагалось. Со вторым дополнительным заданием тоже, в общем-то, справился. А сейчас я жду от тебя главное – перевод.
Дима как-то резко успокоился, хотя владел уже не обезьяньим телом, а человеческим. Зачем-то оглядел себя голого. Прикрыл своё хозяйство ладошками и, быстренько задавшись вопросом, с чего бы начать, принялся разглагольствовать на заданную тему.
Глава 7. Локация 2. У страха глаза настолько велики, что от одних размеров можно дуба дать.
Возвращение из небытия в реальность оказалось неожиданным, и это заставило Диму вздрогнуть, прежде чем открыть глаза. Он ощутил себя до жути перепуганным. Мысли в голове мгновенно соорудили кучу-малу, где ни одной адекватной не обнаружилось. Не понимая, что могло его так напугать, он решил бояться самого состояния страха. Это давало хоть какую-то определённость.
Он лежал, прижавшись щекой к сырому и тёплому камню, накрыв голову руками, словно защищаясь от удара. Дрожащими щёлками приоткрыл глаза, лихорадочно осматриваясь перед собой. Жалкий источник света, находившийся где-то за спиной, судя по еле ощутимому мерцанию, ассоциировался с пламенем церковной
Где-то громко капала вода. Причём не получалось определить даже примерное направление, откуда доносился этот звонкий бульк. Потому что монотонная капель настигала слух сразу отовсюду. Именно этот ритмичный, подобно метроному звуковой раздражитель, создавая реверберацию, позволил Диме определить, что помещение, где он находился, замкнутое и достаточно просторное.
Не видя перед собой явной опасности, открыл глаза полностью. Постарался успокоиться, запуская в голове уже привычную мантру: «Я – ведущий». Колотившееся сердце заставило обратить внимание на тело, в котором оказался. Оно было неродным, но и не обезьяньим, что, с одной стороны, внушало оптимизм, но с другой – туловище своими кондициями не порадовало.
Первое, что осознал, – болезненная худоба. Пуп прилип к позвоночнику. Ручки щупленькие, ножки тоненькие. Плечики чуть шире головы. Второе, что валялся одетый в штаны и рубаху. Одежда насквозь мокрая, грубая и, судя по лёгкому сквозняку на различных участках тела, ещё и рваная. Босые ступни буквально окоченели, несмотря на ощущаемый жар во всём теле.
Третью несуразицу нового образа обнаружил, когда осознал, что на голове пышная шевелюра. Притом волос казался толстым и жёстким. А может, просто долгое время немытый и поэтому покрытый приличным слоем грязи, что и создавало иллюзию густоты и пышности.
Дима минут пять потратил на изучение нового туловища, но при этом стараясь не двигаться, кроме как открывать и закрывать глаза. Он с какой-то непонятной для себя маниакальной уверенностью осознавал, что ни в коем случае нельзя шевелиться, потому что любое движение сдаст его с потрохами.
Он не знал, почему этого делать нельзя, но был уверен, что за спиной кто-то есть. Причём этот кто-то внимательно следит и ждёт, когда валяющийся придёт в себя. Мало того, подумав о наблюдателе, Дима отчётливо вспомнил на уровне дежавю, что этот кто-то и был причиной ужаса парнишки, в тело которого переселился.
Тем не менее время, потраченное на изучение нового тела и скудного окружения, позволило восстановить сердцебиение и расслабить напряжённо-скрюченные мышцы. А мерное постукивание капель и вовсе успокоило, дав возможность думать, задав себе ряд вопросов: «А чего это я валяюсь? Где Джи? И кого это я, такой бессмертный, тут боюсь до уссачки?»
С этими, как показалось ему, здравыми мыслями юноша демонстративно медленно сел, опираясь руками за спиной на скользкий пол. Глянул на гипотетического наблюдателя. Закатил глазки. Скривил губки. Ручки в локотках сложились, как самолётные шасси при взлёте, и он, глухо брякнувшись затылком, потерял сознание.
Очнулся в исходном скрюченном положении, прижимаясь к камню щекой. Все мышцы скованны. В голове коллапс, граничащий с паникой и еле терпимой болью. Тем не менее там сформировалась первая мысль, и она касалась не наблюдателя, а выразилась в удивлении от скорости собственной смерти, что называется, с одного взгляда. «Любопытно, – подумал Дима, – меня посетил инфаркт или инсульт? Хотя какая разница».