Учение Великих Махатм

Автор неизвестен

Конечно, Махатмы Гималаев не могут длительно соприкасаться с аурами землян и даже просто находиться в атмосфере долин из-за несоответствия в вибрациях, потому продолжительный контакт обоюдно вреден и, в случае землян, даже разрушителен. Так во времена Е. П. Бл. Махатма К. Х., чаще других соприкасавшийся с аурой долин, был отозван Своим Иерархом в Твердыню для восстановления сил. Также мы знаем, когда другой Махатма приезжал для свидания с Е. П. Блаватской в горы Сикима, Он почти все время вдыхал особый препарат из озона. Мы знаем, что Будда и Христос не могли долго оставаться в городах и среди народа и часто уходили в пустыню.

Гималайские Махатмы живут в полном уединении и допускают в свою Твердыню одного, много двух, кандидатов в столетие. Конечно, бывают исключения. Но Они посылают своих учеников и младших собратьев воплощаться на Землю с определенной миссией и следят и руководят ими с самого детства. Оккультная связь, установленная многими тысячелетиями, делает духовный контакт легким, и скорейшее открытие центров и трансмутация их огнем, дающая огненный провод яснослышания и ясновидения, становятся возможными. Конечно, даже при такой готовности духа, со стороны собрата ученика должно быть явлено ничем непоколебимое устремление и великое напряжение в следовании за Рукою

Ведущей. Много испытаний проходит он даже на последней ступени, и трудности громоздятся и порой кажутся непреодолимыми. Также и Иуды неизбежны на пути, дабы ярче запечатлен был путь Света. И символ испитая чаши яда остается неразделимым с путем служения человечеству. Иногда Махатмы призывают к себе собратьев на некоторый срок в один из своих Ашрамов и подготавливают их организм для сокровенных восприятий тонких энергий и передают им инструкции. Так было с Е. П. Блаватской, которая провела три года в их Ашраме перед принесением миру "Тайной Доктрины". Из писем

Е. И. Рерих.

* * *

Она была непосредственным вестником с Востока, пришедшим просветлить сознание людей мира. В четырнадцатом веке великий мудрец просветитель, реформатор буддизма Цзон-Ка-Па напомнил мудрецам Тибета и Гималаев предписание очень древнего закона. Этот закон устанавливал необходимость соизмерения, но одинаково верных принципов: ИСТИНА ДОЛЖНА БЫТЬ СОХРАНЕНА В ТАЙНЕ, ИСТИНА ДОЛЖНА БЫТЬ ВОЗВЕЩЕНА. Ибо для невежественного человека преждевременное знание столь же фатально, сколь губителен свет для того, кто находился в темноте. Цзон-Ка-Па напомнил, что в конце каждого столетия должна быть сделана попытка просветить людей Запада заботящихся исключительно о власти и материальном благополучии. И тогда была сделана попытка распространить Свет и послать вестника.

Этот вопрос обсуждался в буддистском монастыре Галаринг Шо близ Шигацзе, находящимся на границе Китая и Тибета. Стоял вопрос, с кем можно направить послание недоверчивым и горделивым людям Запада. Было почти единогласно решено отказаться от этой попытки, ибо Запад утратил способность воспринимать и понимать истинное древнее Учение.

Однако двое согласились выполнить предписания Цзон Ка-Па. Это были Мория, потомок властителей Пенджаба, и Кут Хуми из Кашмира. Они взяли на себя ответственность избрать вестника и отправить его на Запад, чтобы распространить там философию Востока и открыть часть тайн относительно природы человека.

Выбор пал на Е. П. Блаватскую, которая была кармически связана с Учителем Мория. Она была избрана благодаря своему медиумическому дару, благодаря своим сверхнормальным способностям, которые она проявляла с детства. Эти способности давали возможность Махатмам Мория и Кут-Хуми мысленно сообщаться с ней на расстоянии. Она была избрана также за свою бескорыстную веру, за безграничную любовь к знанию, за тот пыл, который побуждает некоторые существа поднимать все выше живой светоч их разума и даже с риском погибнуть среди того мрака, которым мы окружены. Е. Ф. Писарева.

"Письма Махатм" – живое свидетельство первой попытки прямого контакта Махатм с Западом. Эта переписка двух Махатм с А. П. Синнетом и А. О. Хьюмом, начавшаяся в 1880 г. и продолжавшаяся около пяти лет. А. П. Синнет – редактор индийской влиятельной газеты "Пионер" – познакомился с основательницей Теософского общества Е. П. Блаватской и, будучи поражен ее широкими знаниями и необычными способностями, высказал желание переписываться с кем-либо из Махатм, которых Е. П. Блаватская называла своими Учителями. Такое же желание выразил А. О. Хьюм – орнитолог и высокопоставленный чиновник английской администрации в Индии. Согласие на это было получено, и так при посредничестве Е. П. Блаватской (Б., Е. П. Б., Старой Леди) эти два джентльмена начали переписку с Махатмами. В настоящее время оригиналы большинства из этих писем хранятся в Британском музее в Лондоне. Отдельные главы "Писем" были переведены на русский язык Е. И. Рерих и вошли в книгу "Чаша Востока", изданную в Риге в 1925.

* * *

Конечно, "Письма Махатм" есть книга, которой предстоит широкое распространение в недалеком будущем, ибо нужно сдвинуть сознание человечества, зашедшее в тупик. На основании этих "Писем" написан "Эзотерический Буддизм" Синнета. Содержание их, но более разработанное, вошло и в "Тайную Доктрину". Том этих "Писем" есть величайшая книга, и она вполне оценена на Западе. Из писем Е. И. Рерих.

Письмо 1

К. Х. – Синнету Получено в Симле около 15 октября 1880 г.

Уважаемый Брат и Друг, Именно потому, что опыт с Лондонской газетой заткнул бы рты скептикам, – он немыслим. С какой бы точки зрения вы не взглянули – мир все еще в своей первой стадии освобождения, если не развития, следовательно, не готов. Совершенно справедливо, мы действуем естественными, а не сверхъестественными средствами и законами. Но так как, с одной стороны, наука не будет в состоянии (в ее настоящем положении) объяснить чудеса, даваемые во имя ее, а с другой, невежественные массы все же будут рассматривать феномен в свете чуда, то каждый свидетель случившегося будет выведен из равновесия, и результаты будут прискорбны. Поверьте мне, так случилось бы, особенно с вами, кто породил эту идею, и с этой преданной женщиной, которая так неразумно стремится в широко раскрытую дверь, ведущую к известности. Эта дверь, хотя и открытая такою дружеской рукой, как ваша, очень скоро окажется ловушкой – и притом, действительно, роковой для нее. Но это, конечно, не является вашей целью?

Бездумны те, кто, размышляя над настоящим, добровольно закрывают глаза на прошлое, оставаясь естественно слепыми к будущему! Я далек от мысли причислять вас к последним, потому и пытаюсь пояснить. Если бы мы согласились на ваше желание, знаете ли вы какие в действительности последствия возникли бы по следам успеха? Неумолимая тень, которая следует за всеми человеческими нововведениями, уже надвигается. Тем не менее, лишь немногие сознают ее приближение и опасность. Что же должны ожидать те, кто предложат миру нововведение, в которое, если и будет уверовано, то, благодаря человеческому невежеству, это конечно будет приписано темным силам, в которые верят и которых страшатся две трети человечества? Вы говорите: половина Лондона была бы обращена, если бы вы могли доставить им "Пионера" в день его выпуска. Осмелюсь заявить, что если бы люди поверили в правдивость этого, они убили бы вас до того, как вы обошли бы Гайд Парк; если же они не поверили бы в правдивость этого, то самым меньшим, что случилось бы, – это потеря вашей репутации и доброго имени за пропаганду таких идей.

Успех подобной попытки

должен быть рассчитан и основан на знании людей, вас окружающих. Оно полностью зависит от социальных и моральных условий людей, при их касании к этим глубочайшим и наиболее сокровенным вопросам, могущим взволновать человеческий ум, о божественных силах в человеке и возможностях, заключающихся в природе. Многие ли, даже среди ваших лучших друзей, тех, которые окружают вас, более, нежели только поверхностно заинтересованы этими непонятными сокровенными проблемами? Вы могли бы их пересчитать по пальцам вашей правой руки. Ваша раса похваляется освобождением в их столетии гения, так долго заключенного в тесный сосуд догматизма и нетерпимости, гения знания, мудрости и свободы мысли. Она говорит, что, в свою очередь, невежественные предрассудки и религиозное изуверство, закупоренные в бутыль наподобие злому джину древности и запечатанные Соломонами от науки, покоятся на дне морском и никогда больше не смогут выбраться на поверхность и царствовать над миром, как это было во дни оные; что общественный разум совершенно свободен и, одним словом, готов воспринять любую указанную истину. Но действительно ли это так, мой уважаемый друг? Опытное знание не совсем ведет начало от 1662 г., когда Бэкон, Роберт Бойль и Епископ Честерский превратили по королевскому указу свой "Невидимый колледж" в Общество поощрения экспериментальной науки. Века прежде, нежели Королевское Общество сделалось реальностью на плане "Пророческих начертаний", врожденное стремление к скрытому, страстная любовь к природе и ее изучению привели людей в каждом поколении к попыткам и проникновению в ее тайны глубже, нежели это делали их предшественники. Roma аntе Romulum fuit – аксиома, преподаваемая в ваших английских школах. Отвлеченные запросы в самые смущающие, запутанные проблемы не возникли в мозгу Архимеда как внезапный, до сих пор незатронутый вопрос. Это было, скорее, размышление прежних запросов в этом же направлении и людьми, отделенными от его дней длинным периодом, гораздо длиннейшим, нежели время, отделяющее вас от Великого Сиракузца. Врил "Наступающей Расы" (роман Э. Бульвера. Прим. ред.) был обычным достоянием рас, уже исчезнувших. А так как сейчас и само существование наших гигантских предков подвергается сомнению, хотя в Гималаях, на территории, принадлежащей вам, мы имеем пещеру, полную скелетами этих великанов, – и огромные размеры их неизменно рассматриваются как единичные причуды природы, то так же и врил (или Акаша, как мы называем) рассматривается, как невозможность – миф. А без совершенного знания Акаши, ее комбинаций и свойств, как может наука объяснить подобные феномены? Мы не сомневаемся, что представители вашей науки открыты убеждениям, тем не менее, факты сначала должны быть доказаны им, должны сделаться их собственностью, должны отвечать, подчиняться их способам исследования, только тогда они сочтут их допустимыми в качестве фактов. Если вы только заглянете в предисловие к "Микрографии", вы найдете в предпосылках Хука, что внутренняя связь предметов имеет меньше значения в его глазах, нежели их внешнее воздействие на чувства, а прекрасные открытия Ньютона нашли в нем величайшего противника. Современных Хуков много. Подобно этому ученому, но невежественному человеку былых дней, ваши современные ученые менее беспокоятся отыскать физическую связь фактов, которая могла бы открыть им многие оккультные силы в природе, нежели установить удобную "классификацию научных экспериментов"; таким образом, по их мнению, самое важное качество каждой гипотезы не в том, чтобы она была истинной, но лишь правдоподобной.

Это относится и к науке, насколько мы ознакомлены с нею. Что же касается человеческой природы вообще, она такая же сейчас, какою она была миллионы лет тому назад: предрассудки, основанные на себялюбии, общее нежелание отказаться от установленного порядка вещей ради нового образа жизни и мыслей – а оккультное изучение требует всего этого и еще гораздо больше; гордость и упрямое сопротивление Истине, если это ниспровергает их прежние понятия вещей. Такова характеристика вашего века, и в особенности среднего и низшего классов. Каковы же будут следствия самых поражающих феноменов, если предположить, что мы согласились произвести их? Несмотря на успех, опасность росла бы пропорционально этому успеху. Скоро не осталось бы выбора, пришлось бы продолжать все усиливая или же вступить в бесконечную борьбу с предрассудками и невежеством, убитыми вашим собственным оружием. Доказательство за доказательством требовались бы и должны были бы быть доставляемы; каждый последующий феномен ожидался бы более чудесным, нежели предыдущий. Ваше ежедневное замечание, что нельзя ожидать, чтобы человек поверил, пока он не сделался очевидцем, но хватило ли бы человеческой жизни, чтобы удовлетворить весь мир скептиков? Могло бы быть легким делом увеличение в Симле числа первых уверовавших до сотни и тысячи, но что же до остальных сотен миллионов, которые не смогли быть очевидцами? Невежды, не будучи в состоянии бороться с невидимыми операторами, в один из дней дали бы выход своей ярости, обрушившись на видимых работающих агентов; высшие и образованные классы продолжали бы, как всегда, упорствовать в неверии, как и раньше разрывая вас на клочки. Подобно многим вы порицаете нас за нашу большую сдержанность, однако мы кое-что знаем о человеческой природе, ибо опыт долгих веков научил нас. И мы знаем, пока наука не научится чему-нибудь, и пока тень догматизма коснеет в сердцах масс, мировые предрассудки должны быть побеждаемы шаг за шагом, а не натиском. Как седая старина имела более, чем одного Сократа, так и туманное будущее даст рождение не одному мученику. Освобожденная наука с презрением отвернула свой лик от мнения Коперника, которое восстанавливало теорию Аристарха Самосского, который утверждал, что "Земля вращалась вокруг своего центра", намного прежде, чем церковь заставила принести Галилея в жертву сожжением во имя Библии. Наиспособнейший математик при дворе Эдуарда VI Роберт Рекрод был замучен голодом в тюрьме своими коллегами, которые издевались над его "Замком Знания", объявляя его открытия "тщетными фантазиями". У. Гилберт Колчестерский, доктор королевы Елизаветы, умер отравленным только потому, что этот истинный основатель опытной науки в Англии имел отважность предварить Галилея, указывая на ошибочное представление Коперника относительно "третьего движения", которое объяснялось параллельностью земной оси вращения. Огромное знание Парацельсов и Агрипп Дейев всегда вызывало сомнение. Наука наложила свою святотатственную руку на великий труд "De Маgnete" – "Небесная белая Дева" (Акаша) и другие. И это был знаменитый "Канцлер Англии и Природы" лорд Верулэм Бэкон, который, завоевав имя "Отца индуктивной философии", позволил себе говорить о вышеперечисленных великих людях как об "алхимиках фантастической философии".