Ученик мясника (сборник)
Шрифт:
— Именно то, что нужно.
— Да уж. Никаких признаков наличия бумаг Донахью и фургона с авиационной пушкой. Мы надеялись разыскать у него хотя бы запасные детали и боеприпасы.
— Меня очень удивляет, что Грихалва нам не подходит, — задумчиво произнес Портерфилд.
— Возможно, он с кем–то законтачил на почве торговли дурманом. Это могла быть достаточно крупная фигура — человек, который смог нанять Грихалву для выполнения самой грязной части этого дела. Возможно, какие–то международные гангстеры.
— Все время они требуют денег, а не политических
— Если они так сильны, что смогли нанять его, значит, у них была уверенность, что он их не облапошит. Не забывайте, что они способны перекрыть весь Лос–Анджелес, когда им заблагорассудится.
— Представьте себе — они послали Грихалву в Палм–Спрингс без бумаг, в лучшем случае с фотокопиями. Если бы они подозревали, что мы все–таки заплатим, следовало бы ему отстегнуть долю, ведь так? Союз укрепил бы их позиции.
— Союз с нами, а не с ним.
— Да.
— Он был просто сосунком.
Портерфилд откинулся на стуле Теофилуса Сейелла и уставился в сводчатый потолок.
— Бог с ним, он мертв.
Зазвонил телефон, и Портерфилд поднял трубку. Раздался голосок миссис Гуде:
— Похоже, это звонок, которого вы ждали, сэр. Он представился как капитан Грид и попросил позвать Портерфилда.
— Спасибо, я соединяюсь.
Портерфилд нажал кнопку на телефоне:
— Добрый день, капитан. Это Бен Портерфилд.
Зазвучал молодой голос с выговором, характерным для Среднего Запада или Калифорнии:
— Оставим любезности до лучших времен. У вас есть пять миллионов наличными?
— Да.
— Привезите в местный аэропорт Вашингтона. Жду вас через полчаса в вестибюле, одного.
— До встречи, — вежливо ответил Портерфилд, вешая трубку.
— Кто это был? — поинтересовался Кирнс.
— Думаю, ничего серьезного. Мне предложено встретиться с этими дурацкими профессорами или кем там они являются, в общем, с людьми, которые жаждут узнать, является ли фонд Сейелла тем, чем он является. Встречаемся в аэропорту через полчаса.
— Человек назвался капитаном? — спросил Кирнс, вставая.
— Если это его самая большая слабость, то он практически нормален, вяло усмехнулся Портерфилд. — Ладно, встретимся через денек–другой.
Как только Кирнс исчез, Портерфилд вызвал миссис Гуде:
— Пожалуйста, закажите такси и ничего никому не сообщайте о последнем телефонном звонке до двадцати четырех часов. Если до этого времени Я не появлюсь, свяжитесь с Голдшмидтом. Кстати, позвоните Элис и скажите, что я уехал в Лондон и позвоню ей.
Он надел пиджак и повязал галстук, затем зашел в гардеробную Теофилуса Сейелла и вытащил оттуда два огромных чемодана на колесиках. Они были страшно тяжелыми, но он надеялся, что довезет. Конечно, с помощником было бы легче, но придется справляться самому. Нельзя допустить, чтобы кто–то из Компании помешал его планам и заставил пойти другим путем. На этот раз все должно быть закончено. Конечно, он охотно доверился бы старой гвардии — Кирнсу и Голдшмидту, но оба слишком долго пробыли в Лэнгли. Трудно сказать, как
Глава 35
Отойдя в сторону, Портерфилд пропустил вперед шофера, выволакивающего тяжелые чемоданы, и махнул ожидающему носильщику с тележкой, чтобы тот отошел. Так он и повез самостоятельно свой тяжеленный груз, оставив носильщика недоуменно качать головой. Зашипев, пневматические двери пропустили его в вестибюль. Он подошел к сиденьям вдоль окон и устроился, зажав оба чемодана между коленей. От напряжения он весь вспотел. Взглянув на наручные часы, Портерфилд понял, что есть еще две минуты — вполне достаточное время, чтобы дойти до телефона и позвонить в Лэнгли. Этой мысли он позволил просуществовать лишь мгновение. Нет, ничто не изменилось, кроме того, что ему пятьдесят девять и тело ежедневно напоминает об этом. Быстрота реакции, легкость и гибкость безвозвратно утрачены, поэтому теперь единственный способ остаться в живых — это просчитывать ходы наперед.
Воздух был полон журчанием голосов, скрипом конвейера, грохотом багажных тележек, но все перекрыл голос по радио:
— Мистер Портерфилд, пожалуйста, возьмите трубку ближайшего от вас белого телефона.
Осмотревшись, он увидел такой телефон на стойке в нескольких ярдах от него. Сначала Портерфилд хотел перенести к нему чемоданы, но потом передумал: слишком велики и привлекут внимание, если тащить их по холлу. И без того его имя объявили на весь аэропорт. Он взял трубку и проговорил, стоя лицом к чемоданам:
— Портерфилд слушает.
Телефон молчал. Через секунду раздался звонок. Подождав, пока он прозвонит три раза, Портерфилд снял трубку. Зазвучала неясная музыка, и записанный мужской голос произнес:
— Стойте на месте.
Стоя у телефона, Портерфилд наблюдал, как позади чемоданов уселась молодая светловолосая женщина с тремя ребятишками. Он вдруг обнаружил, что подпевает мелодии, доносящейся из аппарата. Голос снова повторил:
— Пожалуйста, стойте.
Малыш в футболке и мальчик постарше подбежали к чемоданам с криком: «Краснокожие!» Малыш уселся на один чемодан верхом, как на лошадь, и запрыгал, шлепая по кожаным бокам руками. Мамаша с тупым спокойствием наблюдала, как отпрыск, обнаружив, что на чемодане есть колесики, оттолкнувшись, проехался на ярд вперед и врезался в середину семейства японских туристов, доброжелательно смотревших на происходящее. Самый младший ребенок, девочка в красном платье с бантом, тоже пыталась вскарабкаться на второй чемодан.
— Пожалуйста, стойте, — повторил голос.
Портерфилд сжал челюсти. Девочка оказалась слишком маленькой, чтобы влезть на чемодан, она начала хныкать, и тогда старший брат, мальчик–лет десяти, приподнял сестру и посадил ее верхом, а затем принялся толкать чемодан вдоль сидений, едва не задев ногой какого–то пожилого человека, который раздраженно изучал свой билет.
— Пожалуйста, стойте. — Затем в трубке раздался щелчок, и женский голос спросил:
— Чем могу помочь?
— Я мистер Портерфилд.