Ученик мясника
Шрифт:
— Да, мистер Карлсон. Спасибо за помощь. Как я смогу связаться с вами, если нам понадобится узнать еще что-либо?
— Пока я буду находиться в офисе сенатора. Если ситуация изменится, я извещу об этом ФБР. — Он демонстративно посмотрел на часы и добавил: — До свидания.
Рукопожатием они не обменялись.
В отеле «Плеяды» единственным признаком того, что здесь произошло нечто экстраординарное, сопровождавшееся энергичными действиями полиции, был лифт, который не останавливался на четвертом этаже.
Только закрыв за собой дверь своего номера,
— Алло! — закричала она, подобрав с пола трубку.
— Привет, нескладеха, — ответил мужской голос.
— Пэджетт, это ты! — Она почему-то обрадовалась. — Ты для меня что-нибудь нашел?
— У меня палец болит. Накручиваю диск весь день, не могу до тебя дозвониться.
— Я выполняла задание ФБР.
— Мне можешь об этом не рассказывать. Я не отвечаю за командировочные расходы. Ты напала на след?
— Пока тут мало на что можно опереться. В основном интуитивные догадки и сомнительные вещественные доказательства. Но и этого достаточно, чтобы чувствовать себя занятым по горло. А по делу Вейзи нет ничего новенького?
— Только то, о чем ты спрашивала. Если присмотреться, пенсионным фондом компании распорядились плоховато.
— О…
— Плохо распорядились, только и всего. Это глупость, а не преступление. Большую часть фонда вложили в сомнительные предприятия, понадеявшись сорвать большой куш. Много денег вложено и в ту компанию, о которой ты спрашивала, — «Филдстоун гроус энтерпрайзес». На первый взгляд компания действует в рамках закона, но на самом деле они самые обычные спекулянты. Скупают пустующие земли в курортных районах и все такое. Занимаются этим около восьми лет, на бумаге показывают большую прибыль, но ни ты, ни профсоюз, ни налоговая инспекция не сможете получить ни цента.
— Где находится их контора?
— В Лас-Вегасе.
— Почему же я спросила об этом? А кто владелец?
— Сам Эдгар Филдстоун владеет контрольным пакетом — сорок два процента акций. О нем у меня информации не много. Арестам не подвергался, налоги платил исправно и так далее. Он председатель правления и получает доход в семьдесят пять тысяч. Вторым по значению держателем акций является профсоюз механиков, у него пятнадцать процентов. Остальные — мелкие вкладчики, пара каких-то банков. У них у всех очень маленький процент акций.
— Как ты это узнал?
— Это открытая информация. Компания публикует ежегодный отчет под названием «ФГЭ для будущего». Кроме того, я проверил достоверность сведений у нескольких человек из Федеральной торговой комиссии и Комиссии по безопасности торговых сделок…
— ФГЭ!
— Конечно, «Филдстоун гроус энтерпрайзес».
— Роджер, а Брэйера там нет? Мне надо поговорить с ним!
Глава 14
Он проснулся и почувствовал, что лицо стало прежним. Словно оно было каким-то самостоятельным существом, которое ночью вошло в комнату и вернулось на свое место. На ощупь оно
Со стороны лицо смотрелось неплохо. Даже лучше, чем он себя чувствовал. Но нужно еще немного времени. Синяки сойдут, а порез — нет. Шрам все равно останется. Да и колено не совсем свободно сгибалось.
Часы показывали одиннадцать. Он аккуратно побрился, оделся и вышел в коридор. Пора поднимать на ноги «хвост» и пойти позавтракать. Скорее всего его ждут у обоих выходов. Ну что ж. Он спустился вниз, пересек казино, сделал круг по вестибюлю и только после этого направился в ресторан. Ему пришлось встать в очередь таких же желающих приобщиться ко второму завтраку. На этот раз засечь «хвост» было труднее. Он не видел знакомых лиц и не заметил, чтобы кто-нибудь наблюдал за ним издалека. Он зафиксировал, что чета немолодых супругов исчезла, но ему и в голову не могло прийти, что их тут же сменил кто-то столь же приметный. Его взгляд скользнул по людям, стоящим в очереди. Если тот, кто его пасет, не очень высокого класса, он должен отвернуться, или начать протирать очки, или хотя бы почесать нос… Ничего подобного не происходило.
Шведский стол красноречиво говорил о том, что здесь готовы удовлетворить любые аппетиты. Ряды бокалов с шампанским возвышались над холмами сосисок и омлетов, между которыми расположились розово-красные поляны тонко нарезанного мяса; горки цыплячьих грудок грозили вывалиться из серебряных блюд прямо на цветники из пирожных. Многоликая толпа атаковала этот апофеоз пиршества, празднуя свое пребывание здесь, где нет неосуществимых желаний.
Матери накладывали своим детям пирожные, голландский соус в круглых формочках, куски паштета в количествах, превышавших размеры тарелок. Старики, с трудом удерживая в своих морщинистых руках тарелки со снедью, прокладывали путь к столикам.
Они пили и ели, потом вновь бросались к столам с закусками, не опустошив еще своих тарелок. По залу сновали чопорно одетые официанты, успевая наполнять бокалы, менять приборы, подбирать упавшую еду и посуду. Шведский стол непрерывно пополнялся, поддерживая в гостях иллюзию возможности бесконечного удовлетворения самых немыслимых гастрономических желаний. Все это могло напомнить набеги грызунов с их неистощимым аппетитом или героические подвиги неутомимого Гаргантюа. Хозяева отеля преуспели в игре на мелких слабостях клиентов, которые видели в обжорстве нечто значительное и, безусловно, внушающее уважение.
Он подождал, пока его заметит официантка, которая знает, что одинокий мужчина всегда более щедр на чаевые. Так оно и вышло. Она подпорхнула к нему и повлекла в свой сектор, за маленький столик. Отсюда ему было удобно наблюдать за всем залом.
Только увидев Орлова, он вычислил свой «хвост». Коротенький тучный Орлов, подпрыгивая на ходу, пристроился к группе людей, ожидавших столика, и парень в светло-голубой ковбойской рубашке, слегка кивнув ему, отошел в сторону. Как это похоже на Орлова: он всегда спешит и всегда опаздывает на три минуты. Сейчас он скорчит рожу, показывая, как ему противно стоять в очереди. Его пухлые пальцы нервно перебирали лацкан идеально серого пиджака.