Ученик Рун

Якубович Александр

Глава 13. Ученичество

Больше я в комнату учителя не заходил. Ирман строго за этим следил, но я и сам не рвался, на самом деле. Слишком много я видел людей на улицах портового города, чью душу поглотила пыльца желтоцвета или кто упал замертво от семян бычьего цветка. Так что мои дни, пропитанные праздным бездельем, продолжились.

Все изменилось в первый день осени — за декаду до праздника урожая. Я как обычно спустился вниз, чтобы пойти во двор и умыться в бочке, как встретил на кухне учителя.

Осиор выглядел бледным и осунувшимся,

но здоровым. Черная пустота из глаз ушла, как и вязкая медлительность из движений. Сейчас учитель был в своей любимой песочной мантии, подпоясан зеленым кушаком, а от растительности на лице остались только тонкие щегольские усики, что носили молодые аристократы или такие же молодые маги.

— Утро доброе, Рей, — с улыбкой поприветствовал меня Осиор, и у меня окончательно отлегло.

Учитель вернулся, выбрался из ямы дурмана.

— Доброго утра, учитель, — я слегка поклонился Осиору, чем вызвал у него приступ заливистого смеха.

— Что с тобой сделал Ирман? Бил, что ли? Успокойся, Рей! Медное кольцо — просто медное кольцо. Ты уже давно мой ученик, это просто символ, вот и все. Чай будешь?

— Да, конечно, учитель. Только мне бы умыться…

Осиор сделал неопределенное движение головой, которое, впрочем, можно было расценивать весьма однозначно. «Давай, пошевеливайся».

Когда я вернулся на кухню, посвежевший, с волосами, собранными в тугой хвост, на столе уже стояла вчерашняя каша, чай, свежая булка и неизменный горшочек с медом.

— А где Ирман? — внезапно спросил я, густо краснея.

По уму, это я, как ученик, должен был накрыть утром на стол. Подмастерья всегда помогают по хозяйству. А тут получилось все наоборот.

— Я его отправил по делам и за покупками, — легкомысленно ответил маг, протирая о локоть ложку до блеска, — так что вот, решил немного сам заняться делами. Надо же возвращаться к жизни, так?

На лице мага блуждала улыбка, так что я только улыбнулся ответ и согласно кивнул. Да, жизнь должна продолжаться.

Чуть позже вернулся и Ирман. Он принес какие–то тюки с одеждой, кое–что из еды и несколько писем из столицы, что предназначались его господину. Осиор мельком глянул на них, а потом спрятал под мантией, со всем остальным же он доверил разбираться своему слуге.

— Ладно, пойдем, Рей, мы и так потеряли много времени, — сказал Осиор, вставая из–за стола.

В кабинете учителя лишь некоторые знаки свидетельствовали о том, что творилось внутри совсем недавно. Чаши курительниц были чисто вымыты и сейчас лежали рядом с сундуком у кровати, плотная ткань с окон снята, а сама комната — хорошо проветрена. Куда–то делась и грязная одежда, так что об употреблении дурмана свидетельствовал лишь едва различимый запах этой отравы, что буквально пропитал собой доски пола и стены. Но и он со временем уйдет.

— Садись, — кивнул учитель на мое привычное место, сам размещаясь за рабочим столом, — рассказывай, чем занимался.

— Ну… — начал я. — Особо ни чем. Помогал по хозяйству, где Ирман позволял, ходил на пляж. Разок к ребятам заглянул, но там мне не очень рады были… Вот и все, наверное.

Учитель сейчас сидел, сложив пальцы домиком и о чем–то размышлял.

— А чтение? Ты практиковался?

— Нет…

— Почему?

— Так все книги в вашей комнате были, учитель… Да и не подумал я как–то, что могу сам этим заниматься…

От стыда хотелось провалиться сквозь пол. Я прямо почувствовал, как покраснели уши и вспыхнуло лицо. Чтение! Я и в самом деле мог практиковаться хотя бы в чтении, пока учитель болел.

Осиор задумчиво пошевелил своими новыми усиками, после чего продолжил:

— Ладно, это, наверное, моя оплошность… Будем нагонять. Времени до конца весны у нас достаточно.

— А что будет весной? — спросил я, но учитель мой вопрос проигнорировал.

Вместо ответа Осиор сложил руки перед собой и даже как–то приосанился. Я почувствовал, что сейчас учитель будет говорить о чем–то важном, и тоже весь подобрался.

— Рей, прежде чем мы возобновим занятия и я начну учить тебя печатям — время пришло, мы оба это понимаем, — дай кое–что тебе рассказать. Я уже упоминал мельком, что многие маги пережигают себя, пытаясь прыгнуть выше головы? Так? Когда я… болел, ты мог наблюдать последствия подобного чрезмерного рвения. Еще раз, Рей: руны опасны, хотя бы потому, что им плевать, кто ты такой и почему обращаешься к ним. И ты всегда должен думать о последствиях. Слишком многие ученики в погоне за жетоном или поясом в итоге делают себя калеками. Если ты пытаешься сотворить колдовство мощнее, чем может выдержать твое тело в данный момент — ты становишься магическим калекой. Мне повезло, я потерял только руны поиска и следующие за ними, буквально сжег свои каналы. Когда–нибудь, наверное, я выпью отваров и покажу тебе, как это выглядит. Но не сейчас…

— Но учитель, — я перебил мага, — но вы же колдовали там, на конюшне… Руну поиска Пеор…

Осиор невесело улыбнулся.

— Да, колдовал. И заплатил за это маленькое колдовство — на самом деле маленькое — огромную цену. Это очень больно, Рей, ты должен изо всех сил избегать магических травм от перенапряжения. Поэтому я запретил тебе колдовать Инг. Если бы ты пережег себя в тот день, когда я вернулся в Нипс… Это ужасающая боль, когда сила течет по пережженным каналам, мальчик. И со временем не становится легче, это длится неделями, а иногда — пока не сведет тебя с ума или не убьет. Или пока ты сам не наложишь на себя руки. И ни один жетон или пояс, да даже плащ или титул архимага не стоят того, чтобы испытывать эту боль хотя бы минуту. Ты меня понял?

Осиор уставился на меня немигающим взглядом, ожидая увидеть, что я усвоил его слова. Так что я довольно поспешно кивнул в ответ — да, понял, да, усвоил. Ни один титул не стоит того, чтобы потом окуривать себя дымом ирубийского желтоцвета.

Удовлетворенный, учитель откинулся на спинку своего кресла, и мне показалось, что даже как–то расслабленно выдохнул. У меня была масса вопросов, но я решил придержать их для более удачного случая.

Единственное, что я понял — раньше Осиор был магом поиска. Иначе я не видел никаких причин для того, чтобы он пережигал себя именно в этих рунах. Может, именно поэтому он так и заинтересовался мною? Из–за моего дикого Инга, руны, что открылась мне первой? О мотивации учителя оставалось только гадать, так что я постарался выбросить из головы лишние вопросы и сосредоточиться на том, что было по–настоящему важно — на обучении.