Учитель драмы
Шрифт:
– Мне очень жаль.
– Совсем плоха, – повторила Мелани, как будто это в корне меняло дело. – Здесь все еще полно ее вещей. Тут только одна спальня. Но на втором этаже есть диван.
– Ты и здесь хочешь сделать пристройку?
Мелани покачала головой. Она взяла кухонный стул, и ножка неприятно скрипнула по половой плитке.
– Нет, здесь не надо ничего делать. Он не очень современный, я знаю… Но зато удобный. И я подумала, вы с детьми могли бы пожить здесь, пока Рэнди ищет подходящее место в Англии, – и она начала тараторить со страшной скоростью, фонтанируя планами и идеями.
И все-таки одно дело – представиться человеку другим именем, но совсем другое – переезжать к нему в дом, прикинувшись безработным архитектором с мужем за океаном.
– О, Мелани. Ты такой замечательный друг. И твое предложение очень щедрое. Я же понимаю, что все это тебе далось не просто так.
– Ерунда! Все уже было устроено за меня.
Дети скатились по перилам вниз.
– А можно мы сегодня пойдем поплаваем? – спросил Фитц.
– Конечно! – сказала Мелани, оставив свой стул и сев на корточки перед моим сыном. – На самом деле сейчас я уговариваю вашу маму остаться жить в этом домике. И тогда вы сможете ходить купаться на реку каждый день! Было бы здорово, правда?
Фитц просиял.
– Да! Мама, можно? Пожалуйста!
– Я подумаю об этом. Но сейчас нам надо возвращаться домой и готовить ужин. Почему бы вам не сходить по своим делам, пока мы не ушли? Туалет прямо здесь, за вами.
Когда он закрыл дверь, Мелани задержала на мне свой взгляд.
– Трейси, просто подумай, разве так не проще будет подготовить детей к переезду из Катскилла в Лондон? Чтобы перемена была не такой резкой?
В ее идеально прорисованных острых бровях читалась настойчивость.
– Я бы с удовольствием приняла твое предложение, – сказала я. – Но мы становимся уж совсем как нахлебники. Плюс я никак не смогу тебе за это отплатить.
– Но ты отплатишь!
Кажется, я ее слишком очаровала.
– Не представляю, как.
– Пойдем за мной, – она отвела меня наверх, где под витражным окном стоял огромный рабочий стол. – Ну? Что думаешь?
– Это для меня?
Массивный дубовый стол так и кричал мне: «не упускай возможность!» Совершенно точно Мелани купила его после того, как мы с ней познакомились, вероятно в одном из антикварных магазинов в Хадсоне, где ценники заставляют надеяться, что оплату принимают в иенах.
– О, Мелани, – звонко воскликнула я, подыгрывая ей, – я как будто снова в университете! Все эти дурацкие конфликты в общежитиях… А если станет похоже на приживальничество? Ведь тебе может надоесть – почувствуешь, что я тебя использую, и сразу захочешь меня вышвырнуть.
– Не захочу, – сказала она с наивной убежденностью и острым страхом одиночества. – Кроме того, это будет ваше личное пространство. Джаниса будет здесь убираться, но в остальном можете делать все, что угодно. Ты можешь оставаться совершенно бесплатно и работать над чертежами пристройки.
Об этом действительно стоило подумать. Последние пару недель я прикидывалась архитектором в надежде заработать хотя бы пару тысяч на жизнь после расставания с Рэнди. Но переезд к Мелани позволил бы бросить его даже раньше. Чувствовала я себя так, словно все это время копала тоннель для побега пластиковой ложкой, а Мелани протянула мне кирку.
– А что насчет школы? Фитц должен был пойти в детский сад этой осенью.
– А что? Мы можем устроить его в общеобразовательную школу Вудстока. Я была бы рада, если бы он ходил туда с Габриэллой. Но, скорее всего, я пока оставлю ее в частной школе.
– Нет, – сказала я. – Категорическое нет. Ты слишком спокойна по поводу всего. Приглашать людей жить в собственный дом – это серьезно!
Она расправила плечи и откинула волосы, явно наслаждаясь восхищением в моем взгляде и новоприобретенным статусом «Богини-матери».
– Не вижу в этом ничего такого. Если у меня что-то есть – я это отдаю, вот и все.
– Ты обещаешь, что мы сразу проговорим все вопросы? Конфликты будем обсуждать открыто.
– Обещаю, – быстро сказала она, пожав плечами. – Абсолютная честность. Если что-то неприятное всплывет, будем разбираться.
Я выдержала театральную паузу, а потом радостно воскликнула:
– Ладно! Давай сделаем это! Будем соседями!
– Ура! – Она захлопала в ладоши. – Хочешь сегодня съездить к себе, захватить какие-то коробки?
– Нам нужно всего несколько мелочей, – сказала я. – Ночные рубашки. Зубные щетки. Ты оставайся дома с Габи. Я возьму такси.
– Можешь взять машину Виктора, – сказала она на автомате. Она действовала импульсивно, без размышлений. Только через пару секунд сообразила: – Ой, извини, пожалуйста… У меня совершенно вылетело из головы… у тебя же нет прав.
– Тут недалеко. Глупо, конечно, что мне смелости не хватает.
– Но тебя же так это пугает…
Не уверена, что она сама осознавала, что качает головой, соглашаясь со мной.
Я пообещала, что все получится. Если буду слишком волноваться, то приторможу.
Неловко сжав мои руки, почти обняв их своими, она смотрела на меня, как на перепуганного птенчика.
– Ты со всем справишься… ты и Рэнди. Я знаю это.
Я стоически кивнула головой.
– Я принесу ключи Виктора. Сейчас на дорогах полиции быть не должно.
В Катскилле я собрала ванные принадлежности, подгузники, детские одеяльца, компьютер – который был предметом первой необходимости для меня – и все содержимое забитой до предела корзины для грязного белья. То ли моя игра в архитектора заставила меня начисто забыть о стирке, то ли одежда сама размножалась по ночам.
У меня во рту не было ни капли алкоголя за весь день, что редко для наших встреч с Мелани, но мне все равно понадобился отрезвляющий стакан воды. Я слонялась без дела и пыталась понять, это безумие – переехать в дом, который пахнет чужой мертвой матерью, или скорее классический женский побег к родителям от трещащего по швам брака?