Учитель Истории
Шрифт:
— Я вообще молчу, — я легонько потер ушибленное плечо. — Пока ты драться не начал. Вылезай давай, ноги уже затекли.
— Я не дерусь, — надменно заявил Лев. — Я раздаю. Хм, а потолочек-то и вправду низковат. Ох, как качает-то…
Мы выбрались следом за ним и, поддерживая друг друга за плечи, поплелись на качели. Разгоряченный беседой я уже и думать забыл о призраке, но когда до цели оставалось шагов двадцать, внезапно заробел. Ноги отказывались слушаться и упорно вели в противоположную сторону. Тут, как назло подул ветер, до ушей донесся зловещий скрип несмазанных подшипников… Все дискуссии на высшие темы мигом выветрились из головы.
— Ну, кто первый? — срывающимся голосом спросил Евгений.
Похоже, ему тоже было не по себе. От сердца чуть отлегло.
— Я что-то не очень хочу… — сам себя не слыша ответил я. — Холодно же. И качели непростые… Же.
— Трусы вы, мальчики. Идите в общагу, грейте свои жо…
Презрительно хмыкнув, Женя первой приблизилась к качелям и, подумав немного, разместилась на обледенелой седушке. Затем, видимо, заскучав, она принялась раскачиваться напевая себе под нос какую-то мелодию: то ли колыбельную, то ли тему из фильма ужасов. Мы подошли ближе. Не выдержав, Лев громко рассмеялся.
— Нервное? — участливо поинтересовалась она.
— Нет, — он ткнул пальцем в сторону общежития. — Смотрите.
И в ту же секунду нам в глаза ударила яркая бело-голубая вспышка.
— Фотоаппарат! — завопил Еремицкий. — Они думают, что фотографируют призраков! Идиоты!
— Идиотки, — вежливо поправил доктор. — Единственный «идиот», представляющий население данной общаги, сейчас стоит слева от тебя. Но боюсь, завтра мы можем стать героями местных новостей.
— Было бы забавно попасть в газеты! — Женя лихо спрыгнула на землю, потеряла равновесие и упала бы, не подхвати ее Сизов. — Спасибо, родной… Ой, кажется, я немного перебрала…
— Кажется уже не немного, — взволнованным голосом заметил учитель. — Как ты себя чувствуешь?
— Ну так, — она улыбнулась. — Немного отвязно. Отвя-азно, понимаете?. Но если меня не провоцировать, все будет хорошо. Ты ведь не будешь меня провоцировать?
— Не буду, — пообещал он.
— Вот и дурак… — начал было Лев, но сообразив, что его все слышат, фразы не закончил. — Эй, братва, что дальше делать будем? Призрак-то так и не пришел.
— Еще бы он пришел на такой балаган… — обронил я.
— Не знаю, — ответил другу Сизов. — Здесь холодно, а в общежитие нас не пустят. Разве что снова к Филиппу в окно лезть.
— Не получится, — я с трудом скрыл ехидство в голосе. — Когда мы уходили, я попросил Полину запереть окна изнутри.
— Что?!
— А что, вы хотели к утру проморозить всю общагу? Или чтобы ко мне ночью кто-нибудь залез? Нет уж, увольте.
— Пойдемте… Домой? — попросила Женя. — Кажется… Зря я стала качаться. Хорошо, что мы без закуски пили… А то…
— Ее срочно надо увести в помещение, — заметил Лев. — Если посчитать, она выпила больше нас. Ну, только я еще больше. Сизый, лови ее!
— Ловлю… Женечка, зачем ты так напилась?
— Домоой… — вместо ответа захныкала девушка. — Я хочу домой. Пойдемте домой?
— Домой нельзя, — расстроено отвечал Евгений. — Дядя Филипп закрыл окно.
— Ладно, хорош придуриваться, — оборвал его я. — Пойдем домой.
— Куда? — изумился он.
— К тебе домой, Валерич. Это, вроде бы, не далеко. Или есть другие варианты?
Как выяснилось, варианты были.
— Лучше тогда ко Льву. Он в том же подъезде живет, что и я… А еще у него двушка.
— Ко мне, так ко мне, — согласился доктор.
Глава XXVI: Утро откровений
— Доброе утро. Кофе будешь?
— Доброе, — девушка буквально втиснулась в ограниченное пространство кухни и бессильно рухнула на свободную табуретку. — Хватит о добром… Давай кофе… А ты чего не спишь?
— Я книжку читаю. Нашел тут одну, очень интересная. Просто Лев храпит, как…
— Какой еще лев?! Ах, Лев…
— Ты хоть помнишь, как меня зовут? — не вставая с места, я протянул руку и в два приема зажег плиту.
— Ты Филипп… — неуверенно произнесла Женя.
— Верно. А где мы находимся?
— Ты тоже не знаешь? — в ее глазах вспыхнул огонек робкой надежды, который тут же угас, когда я покачал головой.
— Конечно, знаю. Я уже был здесь… По соседству. Да и помню, куда мы шли. В отличие от некоторых.
— Я переборщила, — потупилась девушка. — Раньше такого не позволяла себе. Тем более, водку. Это все из-за Полины.
— Из-за Полины? — удивился я. — Она-то здесь при чем? Ее с нами не было, и она тебе сорокаградусную в стопарик не подливала. Молотый или растворимый?
— Молотый. Просто она…
— Тогда сама вари. Я не умею. Турка вон висит.
— Хорошо…
Женя послушно встала к плите и начала шаманить с кофе. Выглядела она довольно печально: под глазами синяки, руки трясутся, волосы спутаны. Кто бы мог подумать, глядя на нее вчера, что под личиной милой девочки скрывается эдакая выпивоха. Мне стало неловко за свою невольную резкость.
— Ты говорила про Полину.
— Да говорила, — отчаявшись найти фильтр, Женя налила воды прямо из крана. — Это из-за нее я выпила лишнего. Из-за нее и из-за Евгения.
— Поясни?
— А тебе и вправду интересно? Судя по тону, не очень.
— Интересно, — я попытался придать голосу больше мягкости, что было сложно, ибо мешала потихоньку зарождавшаяся в груди простуда. — Что не так с Полиной?
— Хорошо, расскажу. На самом деле вчера я только сделала вид, что познакомила их с Женей. Она про него и так очень многое знала. Знала, что мы дружим, что он ко мне неравнодушен. Но она отзывалась о нем… Не очень хорошо.
— Почему?
— Она считает, что он псих.