Учитель Истории
Шрифт:
Конечно, я согласился. Трудно отказать товарищу в столь личной просьбе. Тем более, мне самому было интересно, какая такая муха-цокотуха укусила девушку, что она сама решилась разрушить барьер, отделявший ее от отвергнутого поклонника, и снова приблизить его к себе. И хотя настроение моё после утреннего разговора с Еленой отнюдь не располагало к праздности и развлечениям, я решил дать себе еще несколько часов отдыха. Проветрить мозги — сейчас это как раз то, что мне нужно. Воздух, воздух… В Москве я буду скучать по здешнему воздуху. Надо уделить ему побольше времени. Заодно понаблюдаю с безопасного расстояния, как оно все сложится у Жени с Женей. И подстрахую при необходимости. Только вот Полина…
Каток работал в городском парке, что располагался в северной части Младова, недалеко от автовокзала. Практически противоположный конец города — пришлось ехать на машине. Мы с Сизовым договорились, что встретимся заранее, но не срослось: девушки проявили просто неприличную пунктуальность. В отличие от вашего покорного слуги.
— А мы тебя уже ждем! — стоило мне войти под сень кленов и осин, щеголявших по случаю зимы первобытной наготой, мне навстречу вырулила веселая компания. — Опаздываешь, дорогой! Лови!
Я еле успел увернуться от летящего в меня снежка. Женя громко рассмеялась, подруга последовала ее примеру. Из-за деревьев доносилась приятная музыка в стиле советских фильмов семидесятых годов. Где-то совсем близко.
— Искал парковку, — отчитался я, краем глаза успев заметить, что Евгений уже смущен донельзя, как младший брат, которого старшие взяли на гулянку, а вот девушки наоборот, веселы и беззаботны. — Все обочины снегом завалены. Пришлось вставать чуть не в сугроб.
— Да будет тебе, — Женя схватила меня за руку. — Встал и ладно. Идем скорее!
— Конечно, конечно… Что это с ними?
Свой вопрос я шепнул я на ухо Сизову, пока мы бодрым шагом пересекали темный парк по направлению к источнику музыки. Девушки, одетые, как сестры, в одинаковые белые курточки и белые шапки, шли впереди, мы же чуть отстали. Я терялся в догадках. Веселость Жени, огонь в ее глазах, казались уж чересчур… Непоследовательными, что ли. В памяти моей все еще отдавалось неприятным отголоском: «Вчера ты нравился мне гораздо больше. А сейчас кажешься каким-то сомнительным». С чего вдруг она снова ко мне расположена? Похмелье отпустило? Или это все из-за Сизова? Черт, знаю ее меньше суток, а уже основательно сбит с толку. То ли еще будет…
— Я понятия не имею, что с ними — жалобным голосом признался мне несчастный влюбленный. — Они такими уже были, когда мы встретились. Сразу начали обниматься, целовать, шутить, за бок щипать. Я совсем не так представлял нашу встречу!
Вот тоже человек: его обнимают, целуют и щиплют за бока две красивые девушки, а он возмущается!
— Не переживай, — я покровительственно похлопал его по плечу. — Вечер только начался. Возможно, скоро и твои фантазии воплотятся в самых красочных…
— Да ну тебя с твоими шутками! — вспылил учитель. — Я серьезно же! Может, они просто пьяные?
— Я тоже так поначалу подумал. Это, кстати, органично объясняло бы факт нашего с тобой приглашения на проведение совместного досуга. Но два дня подряд бухать… Девочки-феечки. Но нет, не похоже. А если и так, нам придется последовать их примеру.
— Тебе нельзя! Ты за рулем.
— Ох прости, — поспешил исправиться я. — Не совсем верно выразился. Тебе придется последовать их примеру.
— Но ты…
— Первое слово дороже второго, помнишь?
— Несправедливо!
— Пришли! — хором объявили наши спутницы. — Пришли же, хватит там шушукаться!
Нашему взору открылся большой замерзший водоем, огороженный бортиками, внутри которых под светом желтоватых фонарей носились по кругу всевозможные представители рода человеческого. В основном молодежь, но встречались и постарше, даже совсем пожилые. Это было неожиданно, но даже как-то приятно. Снаружи, вдоль бортиков прогуливались беспокойные бабульки и мамашки, мониторящие ледовую обстановку на предмет опасности для своих катающихся чад. То и дело всеобщий веселый гомон прорезали их панические возгласы: «Настя, иди сюда! Не уезжай далеко!», «Митя, надень шапку! Надень, кому я сказала!», «Козел слепой, ты куда прешь! Не видишь, там ребенок едет!» Такие милашки… Чуть в стороне на скамеечках кучковались школьники, у которых выражение «отдых на свежем воздухе» вызывало несколько иные, менее полезные для организма ассоциации. Из динамиков, подвешенных на высоченном деревянном столбе, лилась песня Магомаева:
В зимнем парке так бело, так бело… Словно парк, мою любовь замело. Дискобол, грустя, в снегу так увяз, Танцплощадке под снежком снится вальс.— А прокат здесь есть? — запоздало сообразил я, только сейчас заприметив у Жени и Полины характерные треугольные сумки, которые воспитанному мужчине полагалось увидеть и принять из рук девушек еще в момент встречи.
— Есть, — успокоила меня Полина. — Вон там палатка.
Похоже, ее тоже смущает роль моей пары на вечер, подумал было я, но, как тут же выяснилось, основательно ошибся.
— Пулька-лапулька! — к нам подкатил какой-то быдловатого вида поц, одетый в кожаную куртку и спортивные штаны, и, недолго думая, подхватил «мою» даму на руки, после чего, не поздоровавшись и не попрощавшись, увлек ее прочь, к скамейкам.
Полина вовсе не сопротивлялась а, кажется, даже была довольна. По крайней мере, она мило охала и хихикала, пока расстояние позволяло нам ее слышать. Я же, как был, так и остался стоять с разинутым ртом, переводя ошарашенный взгляд с одного Жени на другую: и на кой тогда я вообще сюда приперся?!
— Это ее молодой человек, — просветила нас зазноба Сизова. — Мы не очень с ним ладим, поэтому предпочитаем гулять по отдельности. Ну что, идем? Вы будете брать прокат?
— Да… Пожалуй, будем, — невнятно проблеял я и снуло поплелся в сторону палатки.
Знал бы, что так все обернется — взял бы с собой плеер. Нет, вообще бы не пошел! Работы невпроворот, нужно спасать Елену… И что за радость играть роль третьей ноги?
Впрочем, судьба оказалась ко мне чуть более благосклонной, чем я мог бы предположить в тот момент.