Удар шаровой молнии
Шрифт:
– Марик! – У нее стоял комок в горле, и она не могла говорить. Прикрыла ладонью его руку. – Марик, подумай еще, ладно? Не торопись. А хочешь, поедем со мной в Москву? Я буду тебя любить, как брата! Ты не пожалеешь, честное слово!..
И в этот миг что-то стукнуло в самовар. Будто камешек. Но камешек не пробил бы его медной брони. Кипяток полился на скатерть. Пятно разрасталось, дышало паром и в сумерках казалось черным. «Враждебный мир» опять воспользовался ее слабостью. Она ослабила контроль, и вот уже напротив дома дрейфует, неизвестно
– Ложись! – приказала Марку Аида и бросилась на пол. Ее рука по привычке извлекла из сумки пистолет. Ее смущало расстояние. Она понятия не имела о дальнобойности «Макарова», а до катера было метров тридцать. Зато имелись два явных преимущества: ей не мешали волны и она находилась сверху.
За этими мыслями, промелькнувшими в ее голове в долю секунды, она совсем упустила из виду Майринга. Вместо того чтобы последовать примеру девушки, он встал во весь рост, перегнулся через перила балкона и закричал:
– Не стреляйте! Не смей…
Фразы Марк не закончил. Пуля ударила ему в грудь, и он отлетел к стене.
Больше медлить было нельзя, если она хотела победить в этой дуэли. Аида вскочила на ноги, крепко сжав обеими руками пистолет и выстрелила два раза.
Человек в катере пошатнулся, выпустил ружье и повалился за борт. В тот же миг загудел мотор и катер рванул с места, развив бешеную скорость.
Как-то сразу стемнело. Она втащила Марка в комнату, прихватив его под мышки.
В спальне горели свечи. Много свечей. Соня сидела на корточках, вжавшись в угол.
– Я не хотела этого! – простонала она. – Меня заставили! Они сказали, что убьют мою маму! Это люди Борзого…
– Заткнись! Лучше помоги мне положить его на постель. Он еще дышит.
Белая рубаха Марка на груди потемнела от крови.
– Ты жива, сестренка… – из последних сил улыбнулся он.
Аида погладила его по щеке и не сдержала слез.
– Не плачь… Наверное, так надо… Ведь мы…
– Что? – не расслышала она и наклонилась к нему.
И Марк повторил. Это была фраза из его юношеского стихотворения. «Мы бежим коридорами опустевшего здания»… И повторив ее, он умолк уже навсегда.
– Они сказали, что убьют маму, – снова заговорила Софья. – Нечаев в тюрьме. Он бы договорился. Он всегда договаривался. Даже в самых безвыходных ситуациях.
– Закрой ему глаза! – велела Аида. Хозяйка стояла у нее за спиной, и, обернувшись, Аида заметила в ее руке пистолет, маленький, дамский. Соню трясло, слышно было, как стучат зубы. Пот крупными каплями выступил на лбу. Она подняла руку с пистолетом и тут же опустила.
– Иди и закрой Марку глаза! – повторила Аида.
Пистолет упал на ковер. Соня заскулила тихо, по-собачьи.
– Ты плохо слышишь? Я сказала, закрой ему глаза!..
Ночью полил дождь. Она сидела на полу в своей комнате, не включая света. В темноте огромной квартиры Аида смиренно ждала, когда придут
Люди Борзого или милиционеры – все равно. Она откроет любому. И не станет сопротивляться. Пусть делают с ней, что хотят. Ей на днях исполнится двадцать два года. Всего только двадцать два. А трупов на совести куда больше. И за каждый труп следует прибавить по три года жизни. Вот какая она древняя старуха!
«Мое лицо в безобразных морщинах. Кожа дряблая и сухая. Глаза водянистые, почти белые, в красных прожилках. Нижняя губа слюняво отвисла. А руки разбиты подагрой. Я сама себе надоела. Сколько можно жить, прикрываясь маской двадцатидвухлетней девицы?»
Аида встала и прошла в комнату брата, натыкаясь в темноте на стены и мебель. Постояла немного под люстрой. Свет фонарей с улицы отражался в ее хрустальных подвесках. Мертвенный свет. Вспомнила, как в детстве играла с братом в глупую, бессмысленную игру Он завязывал ей глаза и подводил к книжному шкафу. Она вытаскивала книгу, открывала ее и тыкала пальцем в страницу. Аида задавала какой-нибудь вопрос, а брат читал строку над ее пальцем. Родион утверждал, что книги могут ответить на любые вопросы. Но ответы всегда получались невпопад и только смешили. Родька хотел жить по-книжному, а вышло тоже невпопад.
Она подошла к книжному шкафу, святая святых Родиона.
– Братик, ты здесь? – спросила у тени в стекле.
Раскрыла створки, вытащила первый попавшийся том. Открыла. Ткнула пальцем.
– Может, мне тоже свести счеты с жизнью?
Включила торшер.
« – Вы не имеете права… не имеете права! – вскричал Бурдовский».
Достоевский. «Идиот». Страница двести двадцать семь. Их любимый с Родькой писатель и ее любимый роман.
– А может, мне уйти в монастырь?
«Мне кажется, это все не совсем подходит к вашему делу, – заметил князь».
Страница сто шестьдесят три. – Ну, спасибо, Федор Михайлович, за советы, за помощь. На вас всегда можно положиться. Она поставила книгу на место.
Утром позвонила в агентство по недвижимости и попросила поторопить покупателя.
Господин в бархатной жилетке перезвонил ей через час, и они договорились произвести расчет на следующий день.
У нее оставалось не так уж много времени, а предстояло два очень важных дела. В городе Петербурге остались два человека, которых ей необходимо разыскать, чтобы потом не мучиться угрызениями совести. Вчера в доме нотариуса она не теряла времени зря, кроме того, что вымыла чашку, из которой пила чай, вытерла все свои отпечатки пальцев, припомнив, чего касалась, так еще и раздобыла записную книжку Сони с телефонами и адресами.
Первым делом пошла к Аничкову мосту и спросила у лодочников Сашу Водолаза. Как она и предполагала, ей ответили, что у него выходной.
– А им сегодня уже интересовались, – сообщил пожилой мужчина в плащ-палатке. По случаю накрапывающего дождика охотников прокатиться по рекам и каналам на мобильном катере сегодня не предвиделось.
– Молодые люди в кожаных куртках, – предположила девушка.
– Вовсе нет. – Лодочник оглядел ее с ног до головы и, убедившись, что такая юная и красивая никому не причинит зла, доверился: