Удар вслепую

Джеймисон Малькольм

Теперь я понимаю, что вами правил страх, а иногда — алчность и зависть. Мы знаем, что вы никогда просто так не отдадите нам то, что для вас самих не представляет ни­какой ценности. Вам нужно что-то взамен. Хорошо. Рискуя многим, я прибыл в качестве посланника. В нашей части галактики есть много мелких планет, которые станут для вас раем. На большинстве из них формы жизни намного примитивнее вашей. Если вы предоставите нам безопас­ный доступ к Юпитеру и Сатурну, мы проведем вас к этим небольшим планетам и дадим вам равные права в нашей системе. Я посланник Армадии. Я предлагаю заключить договор.

— Я передам ваше сообщение нашим правителям, — ска­зал Эллвуд.

—

Но это немыслимо, — воскликнул Диллинг, председа­тель Совета. — Подумайте о рисках. Откуда мы знаем, есть ли у этих... этих монстров понятие чести? Если мы позво­лим им строить огромные базы, высасывать весь радий из нашей системы и шнырять, где им заблагорассудится, то полное уничтожение человечества станет лишь вопросом времени. Более того, это ультиматум. Мы не потерпим уль­тиматума от... от... от...

Наступила гневная тишина. Он все еще старался подо­брать нужное слово, достаточно плохое, чтобы описать ур­санов такими, какими их видел он. Взгляд Эллвуда выра­жал молчаливое презрение.

— Это не ультиматум, — сухо сказал он. — Альтернатив предложено не было, но за последние полвека не было и дня, когда урсаны не смогли бы выжечь все внутренние планеты от полюса до полюса, если бы только захотели. Я видел их методы уничтожения. Они ужасны настолько, что даже представить нельзя. Они лишь просят, чтобы мы успокоились и перестали разбивать свои корабли в жалких попытках уничтожить их радиевые конвои. У нас полмил­лиона убитых на трех урсанов. Члены кораблей, которые мы поджаривали, лишь ненадолго теряли сознание. Три урсана погибли, пытаясь предложить нам дружбу.

— Ах, — фыркнул Диллинг. — Что это за дружба, когда тебе предлагают отдать несметное количество тонн чистого радия, в то время как мы так ценим те крохи, что есть у нас самих?

— Радий, о котором мы говорим, — заметил Эллвуд, — вообще недоступен нам. Наши корабли не обладают ни структурной прочностью, ни мощностью для того, чтобы справиться с гравитационным полем Юпитера, а у людей не хватит сил, чтобы работать в шахтах, если они вообще смогут отправиться туда. Вы словно собака на сене. Они знают, что мы слабы, поэтому и сделали это предложение. Они готовы отдать нам планеты, которые так же ценны для нас, как радий — для них. Это их понимание честной игры. Вы примете это предложение, потому что у вас нет выбора. Они заберут радий в любом случае и будут унич­тожать любой крейсер, который попытается помешать им. Вместо этого они предлагают мир и торговлю. Подумайте, насколько это перспективно. Межсистемная торговля — не только с точки зрения астрономии, но и между разными жизненными системами, которые радикально отличают­ся друг от друга как на химическом, так и на физическом уровнях. Торговля между тропиками и холодными страна­ми приносила прибыль. Торговля между Венерой, Землей и Марсом приносит прибыль. Нам предлагают перспекти­вы, о которых мы не могли даже мечтать.

Эллвуд оборвал свою речь и сел. Он сказал то, что дол­жен был. Остальное — дело Совета.

Последовавшие за этим споры были горячими и долги­ми, но в итоге победил здравый смысл. Зал Эллвуд поки­нул с правом на ведение переговоров.

Эллвуд подходил к урсанскому кораблю для того, что­бы в последний раз поговорить с посланником пришель­цев. Интересующий его разбитый корабль достанется лю­дям для проведения всевозможных исследований. Урсан

уже передал сообщение ожидавшей в дальнем космосе орде пришельцев о том, что взаимопонимание достигну­то. Другими словами, вскоре должен был прибыть другой урсанский корабль, который и заберет посланника домой. А пока необходимо было соблюсти последние формально­сти.

Эллвуд

нес текст соглашения на английском языке. Обе копии, земная и урсанская, были выгравированы на тол­стых листах чистого бериллия, металла, который был не­известен на тяжелых планетах. Он должен был подписать экземпляры вместе с монстром и отдать одну копию при­шельцу. В свою очередь, монстр должен был вручить Эллвуду гольскую версию.

Когда стул Эллвуда оказался на полу зала управления, урсан сделал то, чего никогда прежде не совершал. Он по­шевелился. Передвигаясь на своем подобии одиночных ног, словно гусеница, он медленно приблизился к человеку. Длинные скрытые щупальца вышли из тела и принялись за работу. Двое щупалец, заканчивавшихся неким подо­бием рук, взяли у Эллвуда листы бериллия, быстро пере­листали их и вернули в руки человека. После этого они потянулись к ящику на потолке и достали оттуда полдю­жины золотистых металлических шаров. Другое щупаль­це метнулось к полке и достало с нее какой-то инструмент. Эллвуд инстинктивно почувствовал, что нужно делать.

Гольский текст договора оказался самым странным до­кументом в библиотеке человечества. В нем не было слов, только чистая мысль — мысль, запечатленная на поверхно­сти странных металлических сфер в виде регенеративных нейронных зарядов. Чтобы воспринять эту мысль, любому разумному человеку нужно было всего лишь провести их через специальный инструмент, который прилагался к ша­рам. Это был сканер, и когда шары проходили через него, скрытое на их поверхности сообщение невероятным обра­зом внезапно становилось понятным всем, кто находился рядом.

Эллвуд просканировал гольский текст. Он был потря­сающе четким. Положения договора были выражены це­лыми мыслями без каких-либо оговорок. Человек сразу же понимал значение этого соглашения. Невозможно было найти ни одного недостатка, даже если бы этим вопросом занималась целая туча адвокатов. Не было никакой дву­смысленности или неправильно расставленных запятых. Не было никаких «если», «но», «и/или», «поскольку», «од­ной стороны» или «другой стороны», которыми изобилова­ла солнечная версия соглашения. В гольском тексте изла­галось то же, что и в солнечном, но зато идеально.

Эллвуд подписал соглашение мысленным согласием, которое каким-то чудом чужой науки тут же стало частью документа. Затем он поставил свою подпись на листах с по­мощью стилуса. Урсан подписался также, но с помощью специального щупальца, которое заканчивалось подходя­щим инструментом. Его подпись представляла собой не­понятный символ, но это было неважно. Солнечная версия всегда будет второстепенной. Она была анахроничной да­нью бюрократической традиции. Она попадет в архив и о ней забудут. Если появятся вопросы, то ответы на них да­дут гольские сферы мысли.

После обмена документами наступила тишина. Два со­вершенно разных организма — землянин и урсан — были неподвижны, словно высечены из камня. Они раствори­лись в близком контакте. Это были благодарность, друже­любие и взаимные поздравления. Каждый из них понимал, что другой прекрасно выполнил свою задачу. И каждый из них ощущал чистоту намерений другого. Затем всё резко прекратилось, словно оборвалась связь. Эллвуд совершен­но не представлял, как завершить разговор.

Именно в этот момент урсан совершил нечто удивитель­ное. Щупальце с рукой поползло к стулу и на несколько се­кунд прикоснулось к подлокотнику. Затем оно проползло по массивному запястью скафандра Эллвуда и коснулось перчатки человека. Рука урсана взяла руку землянина и пожала ее. Вверх и вниз. Затем щупальце упало и втяну­лось в тело пришельца. Это было прощание и пожелание удачи.