Удержать мечту
Шрифт:
– Что?
– Ты играешь на гитаре?
– озвучила свой нескромный вопрос, - Spilts du auf Gitar?
– зачем-то повторила на немецком.
– А... Да. Гитары - моя страсть. О них можно говорить часами. Черные, гладкие...
– так, все его понесло. Еще один помешанный на этих инструментах. Первым была Настя, которую я больше никогда не увижу, как и Алинку, Юльку, Серегу, Алекса и его.
Сердце вдруг резко вздрогнуло, участился пульс, и вспотели ладони.
– Прости, что-то меня понесло. А как ты узнала, что я - гитарист?
– он озадаченно почесал затылок,
– Ну... тебя выдали пальцы. Они слишком изящные для парня, - улыбнувшись, повернулась к окну.
Вот так и началась моя новая жизнь в Германии. Через неделю Стефан забрал меня из больницы, как я не отнекивалась. Он мотивировал это тем, что теперь я его сестра. Но вот когда я оказалась у него дома, то... обомлела, глядя на толпу людей, выстроившуюся около двухэтажного особняка белоснежного цвета с резными воротами.
– Это что за столпотворение?
– Это? Это, Джек, поклонники, - будничным тоном сказал парень, даже не смотря на столпившихся.
– А... ты звезда, значит? А я всего лишь очередная зверушка, способная привлечь внимание прессы?
– черт, меня опять используют. Я знаю его всего ничего, но почему же так больно?
– Малышка, - он бережно, словно хрустальную вазу, взял мое лицо в свои ладони, - Запомни: я никогда не буду использовать тебя. Ты моя сестра. Ты девушка, которая смогла вернуть в мою жизнь краски. После смерти сестры я замкнулся в себе, начал пить. Спасала только музыка. Я постоянно был в обнимку с гитарой. Писал музыку, иногда грустную и надрывную, иногда гневную... В нее были вложены все чувства и эмоции. И тут появилась ты. Тебя нашли на том же месте, где погибла Джек. Я подумал, что это знак, а потом понял, какая ты замечательная. Я полюбил тебя, сестренка. А любимых не придают.
– Стеф, - по щекам бежали слезы.
– Тише, Джек, тише. Все будет хорошо, а скоро и племяшка моя появиться, - улыбнулся он, стирая слезинки с моих щек, при этом озорно улыбаясь.
– Спасибо, - пробормотала я, выходя из машины и плотнее прижимаясь к обретенному брату.
– Wer ist das?
– раздавалось со всех сторон, щелкали фотоаппараты. А кто я? Этот вопрос мучил и меня.
– Das ist meine liblings Schwester , - сообщил братик окружающим, после чего мы скрылись в доме.
Надо сказать, что внутреннее убранство было впечатляющим от черных кожаных диванов и кресел до белоснежных напольных ваз. Но мое внимание привлек белоснежный рояль, стоящий около стены, полностью сделанной из прозрачного материала, так что можно было видеть бескрайнее небо, реку и поля, напоминающие Россию.
Я уже хотела было подойти к этому белоснежному великолепию (роялю), но меня взяли за плечи и развернули, отчего уткнулась носом в зеркальную гладь.
– О, Боже! Это я?
– не верю. Нет, не может быть. В зеркале отражалась девушка лет восемнадцати. Да, возраст мой, но все остальное... Иссиня-черные волосы плавно струились по моей спине, черты лица стали мягче, исчезла горбинка на носу. Изменилось все. И лишь глаза золотисто-карие с зелеными искорками остались от прежней меня. Невероятно.
–
– Не ожидала? Лучшие пластические хирурги трудились над тобой, практически создавая нового человека, - прокомментировал брат.
– И где Джек?!
– раздался звонкий голос откуда-то сверху, и через минуту по перилам лестницы, ведущей на второй этаж, скатилось какое-то волосатое чудо.
– Кристиан, ты бы хоть сегодня мог вести себя подобающим образом. Джек и без тебя потрясений хватает, - о, Стеф злиться. Даже странно как-то, он так обо мне заботиться, как будто я, действительно, его сестра.
– Ну, где она?
– мои размышления прервал негромкий свист, - Вот это да, - парень, которого обозвали Кристианом, как-то странно смотрел на меня, - Приве-ет! Я Кристиан. Для такой красавицы просто Ри, - парень улыбнулся во все свои 32 зуба.
– Эй, заканчивай строить глазки!
– напомнил о своем присутствии брат, - Вон уже целая очередь познакомиться с моей сестрицей, - он указал еще на двух человек, только что вошедших в гостиную со стороны сада.
– Я вне этой очереди, - раздался хрипловатый голос одного из вошедших, - Не собираюсь знакомиться с самозванкой, которая никогда не заменит Джек. Ты лишь жалка фальшивка, - бросил он, скрывшись на втором этаже.
Шок... Я была в ступоре. Почему он так решил? И почему от его слов так больно. Возможно, я, действительно, всего лишь жалкий суррогат! Самозванка! На глазах тут же стали наворачиваться слезы, и пока Стефан ничего не успел сообразить, выбежала в дверь, ведущую к реке, а там в лес...
– Джексон!!!
– донеслось откуда-то издалека, но не остановило меня. Я не Джексон!!! Не ваша Джек!!! Чужая!
Лес встретил меня тишиной и безмолвием. Даже пения птиц не было слышно. Мертвая тишина. Если бы в ветках деревьев не шумел ветер, подумала бы, что нахожусь в вакууме. Как-то странно и непривычно.
– Так странно и быстро проноситься жизнь,
Что не успеваешь следить ты за кадром,
Бежишь, спотыкаясь о буквы страниц,
И вдруг понимаешь, что ты проиграла.
Хотела любить я, хотела летать,
Хотела мечтать, трогать небо руками,
Но рано, мне рано так дали понять,
Что все не возможно - стена между нами.
В итоге осталась одна с тишиной,
Будильник лишь утро мое разнообразит,
Увы, никогда вновь не стать мне собой.
И мир непокорных так сильно ломает...
– буквы сами складывались в слова, а те, в свою очередь, в строчки. Это был крик души! Я брела по лесу, глядя в серое небо, затянутое тучами. Обнаженные ветви деревьев переплетались между собой, становясь похожими на решетку камеры, перекрывшей путь к свободе.
Даже и не заметила, что читаю свое стихотворение, так внезапно пришедшее на ум вслух. А по щекам катятся слезы. Стала слишком эмоциональной, а это опасно. Опасно один раз не сдержаться, выплеснуть все чувства - полноценная истерика. А потом? Что потом? Нервный срыв и клиника с мягкими стенами? Нет, я так не хочу! Это не выход!