Удержать в руках Пташку
Шрифт:
— Я знаю, это не моё дело, но, если я промолчу, я себе не прощу, — подходя к девушке, все же говорю я. — Ты правда его невеста? — спрашиваю её. Она опускает глаза на руку, на которой одето кольцо. — Понятно… — закусываю губу, не знаю, стоит ли продолжать. А потом развязываю узел на рубашке и снимаю ее. Пусть сама решает, как ей быть. Поворачиваюсь к ней спиной, демонстрируя свежие синяки.
— Это значит "Птичка", он так сказал, — говорю, не оборачиваясь. Услышав всхлип, поворачиваюсь к девушке, надевая рубашку обратно. — Он ужасен, — говорю ей. — Беги от него.
Девушка начинает плакать. Нет, не плакать — реветь, словно
— Эй, ты чего? — трясу её. — Как тебя? Слышишь, успокойся. Не сразу, но она немного успокаивается.
— Прости, — шепчет она охрипшим голосом.
— За что? Это ведь я тебя довела, — пытаюсь шутить.
— Нет, — она мотает головой. — Просто мне так страшно. И даже поговорить ни с кем не могу. Он отрезал меня от мира. Забрал телефон, кошелёк и даже ключи от моей квартиры. Вчера избил моего любимого парня, и я даже не могу узнать, что с ним, стала скороговоркой выговаривать она.
— Как же ты стала его невестой? — недоумеваю я.
— Он умеет быть хорошим, — грустно улыбается девушка. — Он появился не в самый лучший период моей жизни, тогда мне казалось, что он идеален. Но оказалось — показалось, — горько усмехнулась она и развела руки в стороны.
— Да, пыль в глаза пускать он умеет, — соглашаюсь с ней, я присела на столешницу с умывальниками и сложила руки на груди.
— Они совсем свежие… — вдруг говорит она.
— Да, в субботу.
— Он… — она замялась. — Он больше ничего…?
— Нет, — покачала головой. — Не могу сказать, что было ужасно. Он не бил, не издевался, по крайней мере, физически… Кроме этих дурацких меток, — о том, что было, мне вспоминать не особо хотелось, а говорить тем более. — А тебя?
— Нет. Он был уверен, что я девственница. Поэтому не спешил.
— А блузка застегнута… — девушка грустно улыбнулась, но промолчала — Я могу чем-нибудь помочь? Тебя, кстати, как зовут? Прости, я не запомнила.
— Ничего. Даша.
— Наташа, — улыбнулась. — Так, могу я помочь?
— Не знаю, — говорит она и снова начинает плакать.
— Хватит, приводи себя в порядок и пойдём выпьем кофе, — чужие проблемы заставляют меня немного забыть о своих, да и мои по сравнению с Дашиными, так, цветочки.
Достаю из сумки влажные салфетки и пудру, подаю Даше, она приводит себя в относительный порядок. Потом веду её на кухню и делаю нам кофе. Прошу сотрудниц, что хотели выпить здесь чай, покинуть помещение. Они уходят, и мы остаемся одни.
— Тебя здесь все знают? — уточняет моя новая знакомая.
— Да. Папочка любит поиграть в большую дружную семью, — говорю я, скривившись, вспомнив отца.
— Вы не ладите? — вздыхаю, долго смотрю куда-то в сторону, отставив свою чашку. Не знаю, как ей ответить, в двух словах. Она, видимо, поняла мое молчание как не желание говорить. — Извини…
— Нет, всё нормально, — решаю с ней поделиться главной проблемой, на сегодняшний день. — Он решил выдать меня замуж. Просто потому, что это выгодно его компании. Он выбрал мне мужа и сегодня привёз сюда с ним познакомиться. Они всё решили, за меня. Понимаешь? А мне только неделю назад исполнилось восемнадцать. Он хочет, чтобы я вышла замуж в восемнадцать! Нормальный отец пожелает такое? — возмущалась я. — Я и в клуб пошла, чтобы ему насолить, — и уже с другой интонацией,
— Он такой противный?
— Кто, отец?
— Нет, жених.
— Перекаченный коротышка, — фыркнула я. И только сейчас подумала, что даже не рассмотрела его.
— Что, совсем коротышка?
— Да, нет. Но с моим ростом… Он, если выше, то совсем на чуть-чуть. Думаю, у него даже ста восьмидесяти нету.
— Это важно? — с улыбкой спросила Даша.
— Да, нет, не знаю. Думаю, для меня — да, — пожимаю плечами. — Я ведь даже каблуки не надену. Тебе хорошо, ты маленькая, рядом с тобой, даже я смотрюсь высокой. А какой он? Ну, тот, кого ты любишь.
— Высокий, — смеётся Даша, причём так искренне. — Метр девяносто, — мои глаза на лоб полезли.
— И зачем тебе эта каланча? Ты же, наверное, даже в прыжке до губ не дотягиваешься, — прокомментировала я, и мы вдвоём рассмеялись.
— Спасибо, — отсмеявшись говорит мне Даша.
— Обращайся, — пожимаю я плечами, и мы снова улыбаемся друг другу. — Продиктуй мне свой номер, — достаю телефон и записываю к себе в контакты ее номер. — Это мой, — вырываю лист из блокнота, записываю на нём номер и отдаю Даше. — Звони, — она забирает листок.
— Обязательно.
Мой телефон оживает, на дисплее высвечивается "ПАПАША". Настроение сразу пропадает.
— Мне пора, — не поднимая трубки, говорю Даше. Забираю сумку, вместе с всё еще играющим телефоном и ухожу. Так и не приняв вызов. Не хочу, чтоб у нашего разговора были свидетели.
6
Наташа
Так и не поднимая телефон, я пошла в кабинет отца. Морально была готова выслушать все, что он обо мне думает, после моей выходки и того, что мой "жених" отказался от такой невесты. Но, открыв дверь кабинета, я первым делом увидела Матвея, что сидел на диване, на том самом месте, где ещё совсем недавно сидела я. Мужчина улыбнулся мне, и я демонстративно отвернулась. — Что ты хотел? — обратилась я к папаше.
— Я заказал обед, через час его доставят, пообедаешь с нами. А пока, пообщайтесь, у меня встреча, — и отец покинул кабинет, оставив нас вдвоем.
— Присядь, — услышала я. Голос, кстати, приятный, бархатный такой, и говорит с нежностью. Но я не собиралась поддаваться, и вестись на хорошее отношение. — Ты не очень рада знакомству со мной, — не спросил, утвердил он. Фыркнула. — Наташа, нам придется поговорить и, если ты присядешь, будет удобней.
Я села в отцовское кресло, чтобы быть как можно дальше. И наконец-то пристально посмотрела на "жениха", позволив себе его рассмотреть. Он снял пиджак, и казалось, что рубашка скоро разойдётся по швам, так плотно она обтягивала его мышцы. Внешне он не был уродом, но и моему вкусу не соответствовал. Во-первых, мне не нравились его пухлые с четким контуром губы. При таких габаритах его тонкий нос смотрелся чужеродно, все папины "шкафы" имели кривые, видимо не раз переломанные носы. А у Матвея он был ровный, даже без горбинки. Нос мог бы мне понравиться, на ком-нибудь другом. Глаза, глубоко посаженные с густыми ресницами, смотрели внимательно, глаза, пожалуй, красивые. Мощная челюсть покрыта щетиной, на голове короткий ежик. — Какой вердикт? — нарушил тишину мужчина.