Удержать в руках Пташку
Шрифт:
— Сколько Вам лет?
— Двадцать девять, и давай на "ты".
— Зачем Вам это? — игнорирую его просьбу. — Неужели не нашлось более выгодной партии? Откажитесь от меня.
— Нет, — твердо говорит он. И все? Просто — нет?
— Почему?
— Я выбрал тебя, и это выгодно для наших компаний.
— А мое мнение? Оно хоть что-то значит? — я уже еле сдерживала слезы. — Конечно, значит. Но ты меня совершенно не знаешь, и поэтому, именно сейчас, делать выводы не можешь.
— А если я не хочу узнавать? Я вообще не хочу замуж. Мне только восемнадцать. И поверьте, вы не придел моих
Этот фарс порядком надоел. Я уже не знаю, какой дурой себя выставлять, чтобы прекратить весь этот бред. И что бы еще сделать, чтоб отбить желание у моего "жениха". Но, что бы я ни сделала, что бы ни сказала, он невозмутим как удав. Смотрит со снисхождением, словно на малое глупое дитя, и улыбается.
А может правду говорят, у качков весь мозг уходит в мышцы? Небось ещё и между ног… Фу-фу-фу, Наташа, о чём ты думаешь?! Скривилась своим мыслям. На что мой "жених" вопросительно приподнял брови. Отвернулась, не желая даже смотреть на него. Весь обед отец общался с моим "женихом", обсуждая перспективы сотрудничества. Иногда он делал попытки втянуть в разговор меня, но тут же жалел об этом, получая полный яда ответ. Бесило, что бесило это только отца.
— Я могу уже идти? — спросила отца, когда обед был закончен. Он посмотрел на меня из-под бровей, одарив тяжёлым взглядом. — Можешь, но сразу домой. Тебя отвезут, — растягиваю губы в подобии улыбки и встаю из-за стола.
— Прощайте, — говорю мужчинам.
— Ну, что ты, — открывает свой рот мой "жених". — До скорой встречи. Стреляю в него глазами и жалею, что я не Горгона. Красивое, каменное изваяние получилось бы. Наглец, лишь ухмыляется. Не сказав больше ни слова, выскочила из кабинета.
Подбежала к лифту, нажала кнопку, к счастью, дверь сразу открылась, и я поспешила покинуть это здание.
Непробиваемая гора мышц бесит меня, и отец со своей уверенностью, что имеет право за меня решать, тоже бесит. Вылетаю из лифта, не замечая ничего вокруг. И тут меня хватают за запястье. Дёргаюсь от неожиданности, а обернувшись, встречаюсь взглядом с Лёшей. Вот только тебя мне сейчас не хватает.
— Ну привет, Птичка, — шипит мне почти в лицо, еще один ненавистный мне человек.
— Отпусти, — точно в такой же манере отвечаю ему. Я сейчас так зла, что даже в голову не приходит испугаться.
Он испепеляет меня злым взглядом. Возникает вопрос, что же его так вывело из себя.
— Я буду кричать, — предупреждаю его.
— Обязательно, когда я буду в тебе, — говорит это хамло, но не на ту напал.
Здесь я на своей территории. Стоит мне поднять шум, как его скрутят и вышвырнут отсюда. Неужели он этого не понимает? И меня это искренне удивляет.
— Ты больной? — спрашиваю я, чем бешу его ещё больше, хватка на моём запястье сжимается ещё сильнее. — Отпусти, — дергаю рукой, угрожаю, что расскажу отцу.
Он же должен понимать, что может вылететь отсюда прямо сегодня.
— Отпусти, больной придурок, — мне действительно становится страшно, когда он рявкнул:
— Рот закрой!
— Отпусти, — слышу я спокойное, вальяжное требование своего "жениха". Он расслабленно, засунув руки в карманы, стоит за Лёшей. Тот, не отпуская моей руки, поворачивается к нему.
— Ты куда-то шёл? — спрашивает мой пленитель, зло выплевывая слова.
— Ага, догонял свою невесту, чтобы отвезти домой.
Сжимаю плотно челюсти на слове "невеста". Но не пытаюсь сейчас возражать. Из двух зол я выберу Матвея. Лёша бросает на меня недоверчивый взгляд. Я в ответ приподнимаю бровь.
— Серьезно? Невеста этого? — спрашивает он.
— Серьезно, — отвечает спокойный как танк Матвей. — Так что, отпусти девушку.
— Что же ты, Птичка, мне в субботу про жениха ничего не сказала? — с издевательской усмешкой спрашивает Леша.
Перевожу взгляд на Матвея, вижу, как желваки ходят на его лице, а мышцы на руках напрягаются. Он понял, что все эти засосы на мне оставил Лёша. Снова смотрю на больного придурка.
— Ты мне про невесту тоже ничего не сказал, — парирую я. — Кстати, а Даша где?
После этого вопроса его лицо меняется, искажается, становится отвратительно в своей злобе. Боже, неужели попала в цель? Может Дашке сбежать удалось? Ехидно улыбаюсь, радуюсь за девушку.
— Или она уже с другим? — добиваю его.
Хватка на запястье снова усиливается, мне кажется ещё чуть-чуть, и он просто раздробит мне кости. Но при этом стараюсь не морщиться от боли. С вызовом смотрю на искаженное гневом лицо.
— Руки убери, — между нами становится мой "жених".
Леша словно забыл о нём. Переводит на Матвея гневный взгляд, но похоже его это не смутило. Этот шкаф по-прежнему не возмутим.
Он достает из кармана брюк ключи и подает мне:
— Черный chevrolet, — и снова переключает внимание на Лёшу. — По-хорошему прошу, руки убери, — говорит ему.
Они сверлят глазами друг друга несколько долгих секунд. А потом захват на моём запястье расслабляется, и я вырываю руку. Всё запястье красное и завтра, наверняка, будет выглядеть ужасно.
— Наташа, подожди в машине, — не оборачиваясь, говорит мне Матвей и я спешу удалиться.
7
Матвей
— Я не знаю, что сказать, — Тихомиров настолько растерян выходкой дочери, что его даже немного жалко.
— Расслабьтесь, Григорий Петрович, я своего решения не изменю. А вот почему она ходит без охраны, мне не понятно. Слушать ответ я не стал, а пошёл за Наташей. И никак не ожидал, что выяснить, кто тот ублюдок, что посмел с ней так обойтись, удастся так быстро. Я собирался заняться этим вопросом, обязательно, хотел расспросить Наташу, поэтому и пошёл за ней. То, что она не любительница подобных приключений, я знал точно, не зря же, как маньяк, наблюдал за ней столько времени. Гад, спрятался среди офисных аквариумов, и так был занят разговором с моей девочкой, что не заметил меня. Зато я слышал все, что он ей говорит, и руки чесались размазать его прямо тут. Я проследил в какой отдел он ушёл, и узнал имя.