Удивительные приключения дядюшки Антифера (иллюстр.)
Шрифт:
— Нашел? Каким образом, ты думаешь, я мог ее найти? Слушая этих двух болтушек, которые трещат здесь без умолку?
— Ты так называешь добрую Нанон и прелестную Эногат?
— Ты всегда становишься на их сторону, против меня!… Но не в этом дело. Вот уже восемь лет, как умер мой отец Томас, целых восемь лет! А вопрос не продвинулся ни на шаг… Пора уже положить проклятой точке конец!
— Что касается меня,— сказал Жильдас Трегомен посмеиваясь,— я бы положил конец… бросив заниматься этим навсегда.
— Так, так!… А завещание отца на смертном одре? Что бы ты с ним сделал?… Для меня это священный долг!
— Как жаль,— ответил Жильдас Трегомен,— что твой почтенный отец ничего больше не сказал…
— Да что он мог сказать, если сам ничего больше не знал!… Тысяча чертей! Неужели
Жильдас Трегомен чуть было не ответил, что это вполне возможно… и даже желательно, но вовремя спохватился, боясь вызвать сильное раздражение у своего и без того вспыльчивого собеседника.
А теперь пора рассказать, что произошло за несколько дней до смерти Томаса Антифера, в 1854 году, который старому моряку не суждено было пережить. Почувствовав себя очень плохо, Томас Антифер решил поведать своему сыну тайну, мучившую его долгое время.
Вот что случилось с ним в 1799 году, за пятьдесят пять лет до того, как он рассказал об этом сыну. Заходя на торговом судне в порты Леванта, Томас Антифер оказался близ берегов Палестины в тот самый день, когда Бонапарт приказал расстрелять пленников Яффы. Один из этих несчастных, укрывшийся на скале, где его ждала верная смерть, был подобран ночью французским моряком. Тот переправил раненого на свое судно и стал его лечить. После двух месяцев заботливого ухода и лечения несчастный вернулся к жизни.
Пленник рассказал своему спасителю, что родом он из Египта и зовут его Камильк-паша. Покидая корабль, он заверил самоотверженного малуинца, что никогда не забудет его и при первой возможности отблагодарит.
Расставшись с египтянином, Томас Антифер возобновил свое плавание. Иногда он вспоминал об обещании египтянина, но постепенно перестал о нем думать, решив, что оно не может осуществиться.
Выйдя в отставку по возрасту, старый моряк возвратился в Сен-Мало и занялся воспитанием своего сына Пьера. Томасу Антиферу было уже шестьдесят семь лет, когда в июне 1842 года он получил странное письмо.
Откуда пришло письмо, написанное по-французски? Судя по почтовым маркам — из Египта. Вот каково его содержание.
Капитана Томаса Антифера просят отметить в записной книжке 24°59’ северной широты. Впоследствии он дополнительно получит сообщение о градусах долготы. Капитану следует запомнить это и хранить в тайне. Речь идет о вознаграждении. Огромная сумма в золоте, алмазах и драгоценных камнях станет его собственностью после того, как он узнает вслед за широтой градусы долготы. Богатство явится справедливым вознаграждением за услуги, оказанные некогда пленнику в Яффе.
На месте подписи была нарисована монограмма в виде двойного «К».
Можно себе представить, как воспламенилось воображение старого моряка!
Значит, Камильк-паша все-таки вспомнил о нем через сорок три года! Много же времени для этого понадобилось! Но, без сомнения, Камильк-пашу задерживали в Сирии какие-то непреодолимые препятствия. Политическое положение страны окончательно определилось только в 1840 году лондонским договором, подписанным пятнадцатого июля в пользу султана.
Итак, Томас Антифер стал обладателем широты, пересекающей некую точку на земном шаре, где Камильк-паша зарыл свое состояние. Но какое состояние?… Томас Антифер был уверен, что это миллионы… Во всяком случае, ему предписано хранить все в строжайшей тайне и ждать появления вестника, который когда-нибудь сообщит ему обещанную долготу. И старый моряк действительно никому ничего не говорил, даже собственному сыну.
Он ждал. Ждал двенадцать лет, и никто не проник в тайну. И все же допустимо ли уносить ее с собой в могилу, если его жизнь закончится раньше, чем он получит от паши второе послание?… Нет! Этого случиться не должно, и он твердо решил доверить тайну тому, кто сможет воспользоваться ею после его кончины, то есть сыну, Пьеру-Сервану-Мало. Вот почему в 1854 году старый моряк на восемьдесят втором году жизни, чувствуя, что дни его сочтены, рассказал сыну и единственному наследнику о письме Камильк-паши. Старик заставил Пьера поклясться так же, как этого потребовали в свое время от него самого, что его наследник никогда не забудет цифр этой широты, сохранит письмо,
Вскоре после этого почтенный старик умер, был оплакан родными, друзьями и родственниками и похоронен в фамильном [117] склепе [118] .
Зная дядюшку Антифера, легко себе представить, с какой силой это открытие подействовало на его пламенное воображение! Какие страсти разыгрались в его душе! Он мысленно удесятерял миллионы, на которые возлагал надежды его отец. Камильк-паша казался ему набобом [119] из «Тысячи и одной ночи» [120] . Моряк мечтал о золоте и драгоценных камнях, скрытых в глубине пещеры Али-Бабы!… [121] Но, будучи от природы человеком нетерпеливым и порывистым, он не обладал выдержкой, свойственной его отцу. Прожить двенадцать лет, не обмолвившись ни словом, не доверившись никому, не попытавшись узнать, что сталось с человеком, подписавшим письмо двойным «К»,— на такое был способен отец, но никак не сын!… В 1855 году Пьер остановился в Александрии, во время одного из своих плаваний по Средиземному морю, и со всей возможной для него осторожностью навел справки о Камильк-паше.
[117]Фамильный — семейный.
[118]Склеп — специальное (обычно подземное) помещение, где сохраняются гробы с телами умерших.
[119]Набоб — титул индийской знати; богач, жизнь которого отличается восточной пышностью.
[120]«Тысяча и одна ночь» — сборник арабских сказок, сложившийся в основном к XV в. Переведен на многие языки, в том числе русский.
[121]Али-Баба — персонаж из указанного выше сборника арабских сказок.
Существовал ли таковой в действительности? В этом не приходилось сомневаться, поскольку сохранилось подписанное им письмо. Жив ли он еще? Вот этот вопрос и интересовал дядюшку Антифера. Сведения оказались неутешительными. Камильк-паша исчез из виду лет двадцать назад, и никто не мог сказать, что с ним.
Какое ужасное крушение надежд! Однако дядюшка Антифер не пал духом. Ведь если не удалось ничего узнать о Камильк-паше в 1855 году, то все же письмо доказывало, что он был жив в 1842-м. По-видимому, покинуть страну его вынудили какие-то особые причины. И долгожданный день наступит — появится вестник Камильк-паши с вожделенной долготой, и если нет уже на свете отца, то ее получит сын…
Вернувшись в Сен-Мало, капитан Антифер не сказал никому ни слова, хотя это стоило ему немалых усилий. Он продолжал плавать до 1857 года, потом вышел в отставку и зажил в кругу своей семьи.
Но как угнетало его такое существование! Не занятый привычной работой, он поневоле отдавал все время навязчивой идее! Эти 24 0, эти 59’, как надоедливые мухи, все время вились перед его глазами! И наконец он не выдержал!… У него так чесался язык, что он выболтал тайну своей сестре, потом племяннице, потом племяннику и Жильдасу Трегомену. Вскоре тайна дядюшки Антифера вышла наружу, распространилась по всему городу и еще дальше — до самого Сен-Сервана и Динара. Всем стало известно, что громадное, неправдоподобное, не доступное человеческому воображению богатство должно свалиться в один прекрасный день в руки дядюшки Антифера. Рано или поздно это непременно случится… И при каждом стуке в дверь дядюшка Антифер думал, что услышит сейчас сакраментальные [122] слова:
[122]Сакраментальный — священный.