Удивительные приключения мальчика, который не называл своего имени
Шрифт:
— Тебе чего? — спросил я Васю Че совсем даже не ласково. Ну так понятно, я был немного взбешен. Кому хочется, чтобы за ним следили?
— Тебе хорошо, да? — закричал в ответ Вася Че. — Хорошо, да? А на меня плевать!
С обиженным лицом, со своей стриженной острой макушкой он показался мне таким смешным, что я не выдержал и рассмеялся. Тогда он совсем уж побагровел, схватил с земли камень и запустил в меня. Камень задел ногу и отскочил в сторону. Было больно. (На этом месте потом появился здоровенный синяк.) Первое, что я сделал — это стал соображать,
Настроение было испорчено. Не из-за боли. Что боль! Поболело и прошло. Просто… я понял, что действительно виноват перед ним. А это и есть самое неприятное чувство. Я догнал Лисичку и сказал, что пойду домой, а музыку мы послушаем как-нибудь в другой раз. Тут и Лисичка взбесилась. Она не бросала в меня камнями, но топала ногой и кричала, что я дурак и другого раза не будет. Что мне было делать? Пошел себе. Короче, домой я вернулся в самом ужасном настроении. Вечером стало еще хуже. Погода замечательная, солнце в окно светит, несколько дней — и каникулы. А я сижу и почти плачу. Пришла мать, говорит:
— Ты что тут сидишь несчастный какой-то?
А я и давай реветь. Ну мать вокруг бегает, кудахчет, а я реву.
— Плохо, — говорю.
— Что, плохо?
— Все плохо.
— Так не бывает, чтобы все плохо.
— Бывает!
Мать мне — чаю, конфеты принесла из своих запасов, я конфет наелся, как-то поуспокоился. Спрашиваю:
— Мама, мой отец был эгоистом?
— Ужасным, — отвечает. — Ужасным был эгоистом.
— Значит и я эгоист?
— Ты — нет. Ну, конечно, бывает. Бывает и ты бываешь. В смысле, — эгоистом. Но не часто.
А я про себя думаю: «Сегодня как раз был этот случай. Я был эгоистом.»
Я в нерешительности стоял перед домом отца. Вообще-то, я собирался повидать Учителя, но по дороге решил заглянуть и сюда. В прошлые разы отец сам выходил навстречу, как будто чувствовал мое появление. А тут нет и нет. Вижу — по улице идет женщина. Я узнал ее, когда она подошла. Мать Васи Че. Она опять была очень красивой, только уже не в шубе, а в длинном летнем плаще.
— Привет, — сказала Мать Васи Че.
— Здравствуйте, — сказал я.
Она смотрела на меня и все время усмехалась, как человек, который знает про меня больше, чем я сам.
— Твоего Отца нет, — сказала Мать Васи Че, — Он с детьми поехал отдыхать.
— Куда? — спросил я.
— На море.
— Разве здесь есть море?
— Здесь замечательное море, — усмехнулась Мать Васи Че, — Здесь есть все. Но лично я предпочитаю горы.
— Интересно, — спросил я. — Этот мир такой, как Земля? Круглый?
— Ты знаешь, — сказала Мать Васи Че без этой ее снисходительности. — Я сама иногда об этом думаю… Какой он? Все люди думают, в каком мире они живут. Только каждый думает по-своему.
Я вспомнил: «Во Вселенной каждый идет своим путем.»
— Ваш мир тоже не круглый… — заметила Мать Васи Че. Это только кажется, что он круглый. На самом деле он, как матрешка. Так же, как и этот.
— Вы знали, что с нами случилось? — спросил опять я.
— Мы не знаем,
— Теперь все нормально, — успокоил ее я.
— Не совсем, — с грустью заметила Мать Васи Че.
А я почувствовал боль в той ноге, в какую Вася Че запустил камнем.
— Нормально, — заверил ее я.
— Надеюсь, — сказала Мать Васи Че.
Нога у меня все болела.
Мы шли по улице, и как это уже было, город приблизился и открылся передо мной, как в компьютерной игре — люди, машины, дома… Она взяла меня за руку, как ребенка, и провела по большому навесному мосту, я посмотрел вниз — это была бездна, в которой неисчислимым потоком шли люди и машины. И глядя на это я понял, что здесь, наверное, действительно есть все — и моря, и океаны, и горы, и планеты.
— У каждого свой путь, — сказала Мать Васи Че. — Но мы все вместе.
Потом она сказала:
— Мне надо идти на работу.
И свернула на одну из улиц. Дальше я уже отправился один. Но я не добрался еще до кафе-мороженого, как встретил Учителя, который сам вышел мне навстречу. Он был мне рад. Я редко ходил здесь по улицам, я ведь перемещался сразу туда, куда мне было нужно и знал здесь всего три точки — дом отца, кафе-мороженое и библиотеку. А теперь мы все шли и шли. Я обратил внимание — стоило мне задержать взгляд на лице какого-нибудь человека, как мне сразу становилось все про него известно, у меня в голове мгновенно как бы прокручивался фильм про его жизнь. Стоило задержать взгляд на окне какого-нибудь из домов, как то, что было за этим окном, ко мне приближалось и так же я узнавал все, про живущих там людей.
— Тебе здесь нравится? — спросил Учитель.
— Да, — ответил я.
Вот так мы шли и шли и тут я заметил, что за нами идет Фифа, прямо путается в ногах. Мне захотелось схватить его на руки, потискать, ведь это в конце-концов был мой кот! Только я хотел это сделать, как Учитель меня остановил:
— Не делай этого.
— Это же мой кот! — сказал я капризно.
— Коты — это не люди и не животные. Это существа, — сказал Учитель. — С ними не надо быть фамильярными.
Я посмотрел на Фифу и в его круглом глазу прочел высокомерие. Но самое удивительное, рядом с ним я увидел небольшой туманный сгусток, совсем небольшой (я-то знал, как он умеет разрастаться) и, конечно, узнал Пятно. (Я — это я, — сказало мне когда-то Пятно. Оно тоже не было ни человеком, ни животным, и относилось к разряду существ.)
Учитель привел меня в библиотеку и, не останавливаясь ни на одном из этажей, мы поднялись на самый верх.
— Наверное, пора тебе подняться еще на один уровень, — сказал Учитель.
— Не знаю, — ответил я робко.
— Готов? — он взял меня за руку.
Ко мне он еще никогда не прикасался. Его рука была твердой, теплой и сильной. Он как бы приподнял меня этой рукой и удерживал в этом положении. А потом мы скользнули под купол, как с ледяной горки, только не вниз, а вверх, и я уже не знал, где низ, а где верх. Все перевернулось.