Удивительный Самсон. Рассказано им самим... и не только
Шрифт:
Интернет — великое изобретение! Который уже раз прочёсывая виртуальное пространство, неожиданно наткнулся на запись в каком-то форуме: «Я жил в доме Александра Засса в Хокли, а мой отец — ученик Самсона». Автор этой реплики — некий Мартино, подрабатывающий на круизных судах в Карнбском море, отозвался из-за океана сразу же: «Мой отец, Тревор Барнет, тоже Самсон, тренировался у Засса, мы часто жили у него в Хокли, графство Эссекс — вместе
Поставленная «Евразией» задача: кроме исчерпывающей информации о Русском Самсоне раздобыть что-то из личных вещей выдающегося земляка для создания первой в мире музейной экспозиции, посвященной Зассу, стала казаться несбыточной сразу же после первых телефонных контактов с учеником, соседями, знакомыми Александра Засса, разъехавшимися по всему Соединенному Королевству. После смерти атлета в 1962 году и кончины его верной спутницы Бетти дом в Хокли, что в 40 минутах езды на электричке от Лондона, опустел, а вещи словно растворились на бескрайних просторах туманного Альбиона. Многочисленные фотографии, открытки с позирующим Самсоном, газетные статьи, огромные афиши и программки, знаменитый кожаный наряд римского легионера — всё исчезло, как будто вовсе и не собиралось, не хранилось десятилетиями. После долгих розысков удалось установить: исчезло не всё. Но люди, сохранившие свидетельства заморской славы нашего земляка, наотрез отказывались делиться, не допуская и мысли о том, чтобы передать что-то столь дорогое их сердцу в какой-то русский музей в городе, о котором не имели ни малейшего представления. Каждая моя встреча на британской земле начиналась словами: «Кое-что мы вам покажем, но вы не получите ничего!»
Алек, Бетти и Сид
Прорыв глухой обороны случился через пять часов после приземления в лондонском аэропорту Гатвик. Бросив вещи в гостинице и незамедлительно отправившись в Хокли, я встретился с председателем местного совета, господином Ричардом Вингоу, который вместе с супругой Лэсли уже поджидал меня на перроне, держа перед собой в качестве опознавательного знака распечатку логотипа нашего фонда. Дело в том, что с трудом собрав деньги на поездку, получив визу и приобретя авиабилеты, чуть ли не ежедневно растущие в цене, вместе с моим коллегой и переводчиком этой книги Рустамом Галимовым мы начали обзванивать людей, с кем предстояло повстречаться в довольно сжатые сроки на пространстве от графства Эссекс на юге до Шотландии на самом севере. И тут мы стали получать отказ за отказом! За педелю до вылета, отбросив всю дипломатию, мы подняли на уши все местные власти 30-тысячного городка. Приехать в Хокли и не узнать ничего о Зассе было бы недопустимо. В последний момент помочь нам вызвался председатель городского совета.
«Ну что, поедем сразу на кладбище?» — радушно поинтересовались хозяева, как только мы сошли с перрона. Среди заросших могил на погосте у церкви Святых Петра и Павла — надгробие, на нём камень с лаконичной надписью «Самсон». И еще одна плита, добавленная, по-видимому, позже, с надписями по-русски: «Дорогой Шура, ты всегда с нами. Сестра Надя Засс, племянник Юра» и по-английски: «Александр Засс (Самсон) — Сильнейший человек мира, умер 26 сентября 1962 года в возрасте 79 лет».
< image l:href="#"/>Именно чета Вингоу, которой по пути на кладбище и потом, когда мы ехали к ним домой, я весьма эмоционально объяснял, насколько важно собрать разрозненное наследие Засса, настояла на том, чтобы меня приняли мистер и мисс Англин, обитающие в соседней деревушке в домике на отшибе со странной табличкой «Ломбард». Дело в том, что эти люди какое-то время жили в доме Самсона. От них и из газетной статьи «Я влюбилась в силача Самсона», бережно хранившейся в семье Англин, мы узнали об истории удивительной любви Александра Засса.
В 1925 году, вскоре после приезда в Великобританию, он познакомился с танцовщицей Бетти. 18-летняя девушка примерно за год до того бежала из родительского дома, чтобы выступать в танцевальной труппе «Тиллер Гёрлс». С этим коллективом она успешно гастролировала в Осло. Но, прибыв в Лондон, она обнаружила, что работы для неё здесь нет. Обивая пороги различных агентств, уже отчаявшись. Бетти неожиданно получила предложение стать ассистенткой в одном из знаменитых номеров Самсона: он висел вниз головой под куполом цирка, ногой в петле и держал в зубах канат, на котором была подвешена платформа с пианино и играющей на нём пианисткой. Этой пианисткой ей и предстояло стать на ближайшие два с половиной десятилетия. Кроме того, Бетти вменялось в обязанность ухаживать за дрессированными собачками и обезьянками Засса. Воздушный номер с пианино пользовался огромной популярностью, а путешествуя вместе с Самсоном, Бетти, на момент их знакомства не имевшая ни малейшего представления о цирковой работе, уже подготовила своё первое сольное выступление с дрессированными животными. В 1930 году её имя появилось рядом с именем Засса, возглавлявшим афишу лондонского музыкального театра «Палас».
Позже, в 1975 году, в своём интервью 68-летняя миссис Бетти Тилбэри не скрывала, что была любовницей Засса: «Он был единственным мужчиной, которого я но-настоящему любила». Наверное, поэтому она терпела его постоянные интрижки на стороне. Засс всегда пользовался популярностью у женщин и отвечал им взаимностью. Первые десять лет совместной жизни Бетти прощала ему всё. И лишь после страшной ссоры в 1935 году она сказала Алеку, как она его называла: «Хорошо, тебя не исправить, останемся просто друзьями». Два года спустя она вышла замуж за циркового наездника, впоследствии клоуна Сида Тилбэри, с которым организовала гастроли блошиного цирка. Но и совместные выступления в номере Засса тоже продолжались.
С началом Второй мировой войны Александр Засс оказался перед угрозой быть интернированным. По словам Бетти, он не хотел отказываться от российского гражданства, хотя и считал, что ему, как служившему в царской армии, путь в Россию закрыт навсегда. Чтобы не искушать судьбу, Самсон отказался от публичных выступлений, а Бетти нашла ему место в зоопарке Чессингтона, а позже в — зоопарке Пэйнтона. Незадолго до войны Александр и Бетти участвовали в киносъёмках в Хокли, где Засс увидел домик на Пламбероу Авеню, который ему очень понравился. В 1951 году они приобрели этот участок на троих: Алек, Бетти и Сид.
После войны совместные выступления Бетти и Александра возобновились. Долгие годы она музицировала, паря над манежем, пока во время выступления в 1952 году на стадионе «Ливерпуль» петля, к которой Засс был подвешен за ногу, не лопнула. Вся сложная конструкция вместе с пианино, атлетом и хрупкой женщиной рухнула вниз. Александр отделался переломом ключицы, а вот с Бетти дело обстояло намного серьёзней: повреждён позвоночник, разбито колено и сломана лодыжка. Бетти два года провела на больничной койке и не надеялась, что когда-нибудь сможет ходить. Но она не только встала на ноги, она вернулась на арену и работала в номере наездницей. Потом произошло второе несчастье: её сбросила лошадь, и с тех пор Бетти Тилбэри навсегда оказалась прикованной к инвалидной коляске.
Мисс Англин поведала, что даже страшная трагедия 1952 года не смогла сокрушить ту невероятную любовь, которую питала Бетти к русскому Алеку. Их привязанность была настолько сильна, что когда Самсон на склоне лет приобрёл для себя место на кладбище у церквушки Св. Петра и Павла, то поставил во дворе дома скамейку — чтобы Бетти после его смерти могла, сидя в саду, видеть его последнее пристанище. Два года сплетя после кончины Самсона в этой же могиле был похоронен Сид. Он всегда знал об отношениях Засса и своей супруги, но он также помнил, что с 1935 года это были только дружеские связи. Об этом мисс Тилбэри рассказывала уже после смерти мужа. Она завещала похоронить себя в той же могиле, но ее воля не была исполнена. Обо всём этом и рассказали супруги Англин, осуществив после некоторых колебаний первый дар в оренбургскую экспозицию об Александре Зассе — пару его фотографий и большую газетную статью «Я влюбилась в силача Самсона», — последнее признание Бетти в любви.