Угол атаки (Солдаты удачи - 7)
Шрифт:
По требованию УПСМ была активизирована агентурная сеть ГРУ и СВР в Афганистане. Полученные фотоснимки и видеозаписи подтвердили данные ЦРУ. Речь шла именно о последних моделях российской военной техники: фронтовые истребители МиГ-29М, МиГ-29С, МиГ-29СМ, истребители-перехватчики МиГ-31М, Су-27, многоцелевые истребители Су-35, Су-37, Су-39, новейший вертолет-штурмовик Ми-8 АМТШ.
Нашла подтверждение и другая информация: после катастрофы "Антея" в горах Алатау поступления новых машин практически прекратились.
Круг расследования сузился, в центре его оказались фирма "Феникс", компания "Аэротранс" и базовый аэродром в Забайкалье,
И здесь перед УПСМ выросла невидимая, но непреодолимая стена.
Вся отчетная документация "Феникса" была в полном порядке. В идеальном. Комиссия Главного контрольного управления Президента РФ, в состав которой были негласно включены оперативники полковника Голубкова, побывала и на базовом аэродроме в Потапове. Перерасход авиационного керосина в сорок шесть тонн - вот все, что удалось обнаружить. Полный порядок был и в гарнизоне, охранявшем и обслуживавшем аэродром. Солдат хорошо кормили, жалованье офицерам не задерживалось, фирма даже доплачивала им из своих фондов. Не было зафиксировано ни одной пьянки, ни одного случая неуставных отношений.
Ни малейшей зацепки. Монолит. С какой стороны ни подступись - все гладко. Ни щелочки, чтобы проникнуть внутрь. А попытки силового воздействия на защитную оболочку и вовсе оказывались безрезультатными. Отбрасывало. Как кувалду от кварцевой глыбы при неправильно выбранном месте удара.
Когда-то давно, еще в бытность полковника Голубкова курсантом, их училище подняли по тревоге и бросили в оцепление на металлургический комбинат. В кузове одного из карьерных "КрАЗов" была обнаружена старая авиабомба. Как она попала на уральский карьер, никто так и не понял. Когда саперы уложили смертоносную находку на песчаную подушку и вывезли за город, курсантам приказали помочь бригаде на шихтовом дворе. Самосвалы вываливали на рельсовую решетку глыбы кварцита. Мелочь сама проваливалась, а крупные камни нужно было сначала разбить. С тех пор и запомнил Голубков ощущение упругой силы, с какой кварцевый монолит отбрасывает двухпудовую кувалду. Так, что она норовит вырваться из рук или утащить неловкого молотобойца за собой. В бригаде шихтовщиков работали здоровенные бабы. Или казались здоровенными из-за ватников и ватных штанов. Помочь им курсанты не помогли, но потешили вдосталь. Кончилось тем, что одна из шихтовщиц забрала у курсанта Голубкова кувалду, не слишком-то и сильно тюкнула в глыбу, и та раскололась и провалилась в челюсти щековой дробилки.
"Знать надо, паренек, куда бить!"
А вот этого сейчас никто и не знал. Где та точка, попадание в которую разрушит на мелкие части защиту, очень даже неслучайно возведенную вокруг этого дела? Полковник Голубков не сомневался, что такая точка есть, что отыскать ее - лишь вопрос времени.
Но времени-то как раз и не было. Катастрофа могла разразиться в любой момент. Вашингтонская резидентура СВР сообщила, что пресс-служба госдепартамента США предупредила ведущие телеканалы о необходимости держать наготове съемочные группы для вылета к месту сенсационных событий. Резидент высказывал предположение, что речь может идти о нанесении бомбовых ударов по секретным объектам Ирака. Но генерал-лейтенант Нифонтов и полковник Голубков понимали, что речь идет о другом. Съемочные группы вылетят не в Ирак.
И это будет действительно мировая сенсация. С сокрушительными последствиями для России, балансирующей над экономической бездной.
"Зайка моя, я твой зайчик..."
Не спалось. Голубков поворочался на коротком своем ложе, пытаясь умоститься поудобнее. Не вышло. Он сел, выпрямил спинку кресла и стал смотреть в иллюминатор на бесконечную пелену облаков с редкими промоинами, в которых открывалась земля. Ярко-зеленые квадраты озимых, леса, затейливые извивы равнинных речек. С трехкилометровой высоты земля казалась ухоженной, уютной.
Мирной.
Покушение на Ермакова. Не покушение, нет. Предупреждение. Сделанное в предельно жесткой форме. Словно бы сказано открытым текстом: "Вот так, через тонированное стекло, прямо в висок был убит твой водитель. Ничто не мешало следующим выстрелом прикончить тебя. Твоя спина, пока ты поднимался по ступенькам крыльца, была вся на виду. И если ты не убит, то только потому, что этой цели мы перед собой не ставили. Но поставим ее, если ты..."
Что "если ты"? Предупреждение - о чем? Чтобы он чего-то не делал? Вряд ли. Если хотят остановить человека, его не предупреждают. Лучший способ остановить - как раз этот, убить. Значит, наоборот - чтобы что-то сделал? Что?
Деньги. Бесспорно. За что и какие? Бытовуха начисто исключалась. Какая там, к дьяволу, месть разъяренных мужей! Снайперский "аншутц" с лазерным прицелом не применяют и для выколачивания мелких долгов. Значит, речь идет совсем о других деньгах. Требование выполнить обязательства? Это ближе. Какие? Напрашивалось - поставка самолетов. По проплаченному контракту. Но в документах "Феникса" не было никаких следов предоплаты. И даже если допустить, что сделка не показывалась в отчетности, тоже не факт. При миллиардном годовом обороте генеральный директор "Феникса" нашел бы способ вернуть аванс. Каким бы большим он ни был. Тем более знал, что его контрагенты - люди очень серьезные. Или не знал? И этот выстрел в задницу - доказательство, что с ними шутить не следует?
Ничего не понятно, не хватало информации.
Пока важно было одно: в запретной зоне, внутри этого кварцевого монолита, что-то происходит.
Система дала сбой. Сама, неспровоцированно, без всякого участия управления.
Полковник Голубков с сомнением покачал головой. Может, да. А может, и нет. Не могла остаться без внимания серия проверок. Никто из членов комиссий не знал, конечно, для чего выполняется эта работа. Но и само по себе это уже сигнал. Знак тревоги.
И было еще кое-что, что заставляло полковника Голубкова усомниться в том, что активность УПСМ осталась незамеченной. Бородатый турист с видеокамерой на набережной Дуная. Нет, этот турист работал не на него. На кого? Это был один из многих вопросов, на которые не было ответа.
Пока.
"Жил-был художник один, дом он имел и холсты..."
Из кабины вышел летчик, старший лейтенант. В руках у него был большой китайский термос.
– Будете кофе?
– предложил он Голубкову.
– Спасибо, с удовольствием. Долго нам еще?
– Расчетное время прибытия в Краснодар - семь сорок.
Голубков усмехнулся. Летуны никогда не скажут: "Прилетаем во столько-то". Скажут: "Расчетное время". И не более того. Они даже слово "последний" не употребляют. "Крайний". Такая профессия. Не дает забыть, что под Богом ходим.