Угрозы любви
Шрифт:
Огромный письменный стол, расположенный в центре, был завален книгами, картами и заметками, которые в этот день делал Остин. Она осторожно сдвинула все в сторону, освободив себе место, потом села в жесткое деревянное кресло. Стол был ей не по росту. После замужества она возьмет себе маленькое бюро, которое обнаружила наверху, и оставит этого «монстра» своему мужу.
Решив, что в столе Остина наверняка имелись бумага и чернила, Эванджелина открыла верхний Ящик. Сунула туда руку — и остановилась. Она не сразу поняла, что у нее перед глазами.
Сложенные
Тот же почерк, те же имена… И один из листов был сложен по строке с именем Говарда Лэнгдона — как и тогда.
Но она же видела, как Остин брал эти бумаги и засовывал их в водонепроницаемый пакет. Который потом сунул в сюртук. И отправился к человеку, которому собирался все это передать.
Нет-нет, Остин Блэкуэлл не сделал бы такой ошибки. Остин Блэкуэлл не оставил бы бумаги в незапертом ящике в своей библиотеке, если только… Если только на это не было веской причины.
— Что это? — раздался у нее за спиной голос лорда Рудольфа. И он протянул руку к бумагам.
Эванджелина быстро обернулась, прижав бумаги к груди.
— Эванджелина, в чем дело? — спросил англичанин с беспокойством.
Она смотрела на него, не зная, как быть. А за спиной лорда Рудольфа стоял мистер Сьюард, и в его глазах было такое же беспокойство.
Она перевела дыхание.
— Остин оставил тут бумаги.
— Он взял их. Я сам видел.
— Нет, они здесь.
Лорд Рудольф снова протянул руку и взял у нее бумаги. Затем отошел и перевернул листы. Прочитав их, воскликнул:
— Боже милостивый! Мой кузен Джордж в этом списке!
Сьюард рванулся к нему, но лорд Рудольф увернулся, не сводя глаз с листа.
— Но если мой кузен в этом списке, то это чертовски глупая затея. Кузен Джордж — идиот. Неудивительно, что Блэкуэлл хочет остановить это. — Он посмотрел на Эванджелину: — Он сказал, куда отправляется?
Она покачала головой:
— Нет. Но он упомянул своего наставника.
— Капитан Гейнсборо, — сказал Сьюард.
— Кто это? — спросил лорд Рудольф.
— Вы его не знаете? Он был героем войны. Командир капитана Блэкуэлла. Капитан часто говорит о нем. Они были близки, как отец и сын.
Лорд Рудольф похлопал бумагами по ладони.
— Он или не хотел впутывать наставника в столь опасное дело, или не хотел, чтобы тот получил бумаги по какой-то другой причине.
Эванджелина стиснула руки.
— Остин в опасности, правда?
— Он человек благоразумный.
— Но упрямый. Понимаете, он оставил нас тут, потому что не хотел подвергать опасности. — Она немного подумала. — Возможно, он оставил бумаги, чтобы мы их нашли, если он не вернется… — Сердце ее болезненно сжалось. — И тогда мы сможем передать их нужным людям.
— Проклятие! — Сьюард сжал кулаки. — Ему нужно было взять меня с собой.
— Нужно было, парень.
— Коммодор? — Сьюард задумался. — Мой отец это знал. Черт, где же это?.. А, вспомнил! На Чарлз-стрит. Несколько лет назад я был там вместе с отцом.
Лорд Рудольф сложил бумаги и спрятал их в карман сюртука.
— Надеюсь, вы помните, в каком доме. Потому что, возможно, вашему капитану без борьбы из него не выйти.
Сердце Эванджелины глухо стучало. Значит, Остин мог попасть в ловушку! Возможно, его держат взаперти. А может, его уже и нет в живых…
Сьюард выпрямился во весь рост и решительно заявил:
— Я вас приведу туда. Не беспокойтесь, мисс Клеменс. Мы его вернем домой, к вам.
Лорд Рудольф широко улыбнулся:
— Успеет на свадьбу. Сьюард, тот пистолет все еще у вас?
— Да.
— Тогда зарядите его.
Эванджелина встала перед ними, подбоченившись.
— Вы не оставите меня тут!
— Это работа для мужчин, Эванджелина. Подождите у миссис Милхаус. Мы приведем его прямо домой, обещаю.
Эванджелина выпятила подбородок.
— Нет, я не буду дожидаться тут, сложив руки и не зная, что там происходит. Я не могу! Я побуду снаружи, в безопасности, если так нужно. Но пожалуйста, не просите меня остаться тут.
Лорд Рудольф шумно вздохнул:
— Не осуждаю Блэкуэлла за желание запереть вас в подвале. Вы постоянно пренебрегаете опасностями, моя дорогая.
— Мне все равно. Я только хочу знать, все ли с ним в порядке. А если нет… — Она закусила губу. — Я хочу быть рядом.
Лорд Рудольф долго смотрел на нее. Пульс у нее участился, ладони взмокли, колени задрожали. Она старалась не представлять Остина… где-то лежащего, холодного и мертвого. Она хотела быть с ним, обнимать его, утешать, говорить ему, как она его любит.
— Вы его любите, да? — тихо сказал лорд Рудольф.
Эванджелина молча кивнула.
И надежда, которую Рудольф все еще питал, предлагая ей вернуться с ним в Англию, умерла.
— Счастливчик… Ну, полагаю, мне придется самому встретиться со своими демонами. — Не объяснив эту загадочную фразу, он добавил: — Хорошо, Эванджелина. Вы можете составить нам компанию.
Тут Сьюард взорвался:
— Что?! Нет, пусть она останется! Здесь она будет в безопасности.
— Она только пойдет с нами, а там посмотрим. Кроме того, у меня есть одна идея, и Эванджелина нам может понадобиться.
Лорд Рудольф снова посмотрел на девушку, и она вдруг почувствовала себя немного неловко.
Боль билась в висках и отдавалась во всей голове. Остин открыл глаза. Черные и белые звезды замелькали перед ним, и он застонал.
Он не мог вспомнить, где он и откуда у него эта ужасная головная боль. Но он не на борту судна, поскольку не чувствовал привычного покачивания. Значит, на суше, в доме. И к его щеке прижималось что-то колючее… и шерстяное. Похоже, ковер, а не одеяло.