Угрозы любви
Шрифт:
И вот они уже женаты. Остин наклонился, чтобы поцеловать ее. Эванджелина подняла лицо, и губы ее раскрылись. Он быстро поцеловал ее в уголок рта и отвернулся.
Остин вывел ее из церкви, едва слушая поздравления своих людей. Он не задержался у двери, а пошел по улице, увлекая за собой молодую жену.
На полпути к дому Эванджелина подергала его за рукав.
— Остановись, пожалуйста.
Он остановился и посмотрел на нее. Эванджелина с трудом переводила дух.
— Ты идешь слишком
— Зачем нам ждать их? Я женился на тебе, Эванджелина. Мне не терпится начать свою семейную жизнь.
— Но они все приглашены к чаю.
— Да?..
— Да, приглашены. — Она вскинула подбородок. — Я все устроила.
— В моем доме? Не сказав мне ничего?
— В нашем доме, Остин.
Он внимательно посмотрел на нее, потом отвернулся и, не сказав ни слова, зашагал к дому. Эванджелина поспешила догнать его; ей стало немного страшно.
Вскоре она уже стояла в гостиной Остина рядом с гостями. Ей очень хотелось попробовать вкусное печенье, которое испек повар миссис Милхаус, но в желудке у нее… словно бабочка трепетала крыльями. А во рту так пересохло, что вряд ли она смогла бы что-нибудь проглотить.
Единственными женщинами в комнате были миссис Милхаус и Бет Ферили, кузина Эванджелины, которая прибыла на церемонию вовремя. Кузина Бет была похожа на свои письма — такая же чопорная и прямая. Она, кажется, была удивлена замужеством Эванджелины, но довольна состоятельным родственником.
Эти две женщины были единственными, кого знала здесь Эванджелина. «Но, — думала она, — попивая сладкий чай, у меня будет много времени, чтобы завести новых подруг». Да, если все пойдет по плану, у нее будет даже слишком много свободного времени.
Но ей следовало быть решительной. И прежде всего не выдать Остину свой план. План сработает только в том случае, если Остин будет оставаться в неведении до последней минуты. А тогда будет уже слишком поздно.
— Поздравляю, Эванджелина. — Лорд Рудольф стоял рядом, глядя на нее своим единственным глазом. Он тихо добавил: — Желаю счастья.
— Спасибо.
Остин тотчас оказался рядом.
— Вы ведь скоро собираетесь сесть на корабль, отплывающий в Англию, правда, Уиттингтон?
Лорд Рудольф внимательно посмотрел на него. В его единственном глазу светилась насмешка.
— Да, утром. Теперь, когда вы выиграли… и довольно честно… В общем, я вернусь домой. Черная овца возвращается в стадо.
— Вы оскорбляете мою жену, — спокойно сказал Остин.
Сердце Эванджелины затрепетало. От того, как он произнес «мою жену» — сухо и властно, — по спине у нее мурашки пробежали.
Лорд Рудольф поклонился:
— Простите, я забылся.
— Все в порядке, — поспешно сказала Эванджелина. — Уверена, вы будете счастливы вернуться
— В этом были свои приятные моменты.
— Без сомнения, Англия будет рада вашему возвращению, — пробурчал Остин.
— Будут и такие, кто не обрадуется. И к сожалению, эти немногие могут сделать меня несчастным.
Остин холодно посмотрел на него. Этот лорд всегда говорил загадками. Казалось, дружеские отношения между мужчинами, которые были прошлой ночью, исчезли.
Эванджелина снова поспешила вмешаться:
— Вы должны писать нам, Руди.
Губы его дрогнули в усмешке.
— Конечно, дорогая. Я буду писать письма вашему мужу, как и положено. Возможно, он даже прочитает их вам.
Взгляд Остина стал грозным.
— Может быть, вы успеете на корабль сегодня вечером.
Эванджелина стала между мужчинами.
— Боже, я ведь хотела написать родителям о своем замужестве. Они ни о чем не знают. И я не знаю, что им может рассказать обо мне мой сводный брат.
— Буду рад доставить ваше письмо, — сказал лорд Рудольф.
Остин взял бокал вина с ближайшего столика и поднес его к губам.
— Я уже написал им.
— Написал?
— Да. Когда мы пришвартовались, я передал письмо на отходящий корабль. Написал, что собираюсь жениться на тебе и с этого времени беру на себя заботу о твоем содержании. И еще написал, что они обращались с тобой отвратительно.
Эванджелина уставилась на него:
— Ты написал… такое моему отчиму?
— Да. Их поведение относительно того щенка, которого ты бросила, было возмутительно.
— Ты и это ему написал?
— Да.
Она подавила истерический смех.
— О Господи!.. Мой отчим никогда больше со мной не будет разговаривать.
— Надеюсь. Теперь я буду заботиться о тебе, Эванджелина. У тебя ни в чем не будет недостатка. Вчера я изменил свое распоряжение. Я решил обеспечить тебя как мою жену — и как мою вдову.
Лорд Рудольф поднял брови:
— Как вы романтичны…
Эванджелина посмотрела на мужа, сердце ее было полно любви.
— Ты так добр ко мне.
— Защищая свои инвестиции, — с циничной улыбкой сказал лорд Рудольф.
— Нет, вы к нему несправедливы. Остин всегда был добр. Он мог бы повесить моего сводного брата, а меня бросить в свой бриг и больше не думать о том, что станется со мной. Но он помогал мне и заботился обо мне все плавание.
Остин, смягчившись, проговорил:
— Не смотри так на меня, Эванджелина.
Она поморгала, прогоняя слезы.
— Почему?
— Потому что от этого мне хочется тебя поцеловать, а я не могу это сделать, когда Уиттингтон смотрит.
Лорд Рудольф ухмыльнулся: