Угрюмый герой
Шрифт:
— Ты как относишься к оркам Барджайи? — начал разговор я чуть издалека.
— Я вообще плохо к оркам отношусь, — тут же оскалилась моя собеседница, — А с некоторых пор еще и к тебе! Только ты, пьяный, не пытался поиметь десятилетнюю пигалицу, которая решила подбежать к отцу, стоящему у дирижабля, с просьбой купить ей куклу! И это был далеко не один такой случай! Думаешь, я просто так живу в «Солнышке», никуда не вылезая!?
— Понятно. В общем, мы с тобой собираемся сломать Барджайю.
— Что? Как?! …я в деле!
Чем эффективнее работает механизм, тем жестче внутри него некоторые сцепки и противовесы. В случае конфедерации все было неоднозначно. Отсутствие критически
Только вот уязвимое место есть у всего и всех. В случае барджайских орков это были дети. Строжайший отбор, сильнейшая мотивация, социальный статус родителя, зависящий от достижений его собственных детей, многоженство, порождающее сильнейшую конкуренцию внутри гаремов. Кригстан, получивший совсем недавно доступ к одной технологии, увидел, как можно ударить прямо в сердце мирового монстра с её помощью.
Среднему барджайскому орку в любом статусе, клане и касте, совершенно плевать, каким образом его дети встанут над другими. Дуэль насмерть за перспективную кандидатку в жены? Обычное дело. Групповая дуэль за орчанку из семьи, известной своей плодовитостью и здоровьем? Это норма. Обратное событие, когда зеленокожие женщины сражаются за молодого орка из многодетной семьи с хорошей наследственностью? Тоже. Ты — это твоя семья, твои дети и родители, совокупно. Дети, дети и еще раз дети. Высокая смертность? Плевать, выжить и процветать должны лучшие. У барджайцев за детей признавали тех, кто дожил (и выжил) до 16-ти лет, а это минимум 4 экзамена-испытания, где худших ждала смерть. Обычно их, этих испытаний, конкурсов и соревнований, было больше дюжины.
Что было в переданных мне бумагах? Всего-навсего технология клонирования, по легенде скопированная с знаменитых баков храмов Бога-из-Машины.
— А вот тут я ничего не понимаю, — фыркнула Стелла, — Что за баки? Что за… клоуны?
— Клоны, — терпеливо объяснял я, — Дети из бочки.
— Что ты несешь?!
— Технология, дура ты зеленая, необразованная. У тебя там, в пузе, то и дело рождается яйцеклетка. Если тебе вдует мужик и оплодотворит её, ты забеременеешь. Эту яйцеклетку можно изъять и сунуть в бочку, оплодотворив без мужика, чисто его семенем. А затем, в бочке, вырастить ребенка. Это будет называться искусственная утроба. А еще можно взять генетический материал разумного, в нашем случае орка, сунуть в бочку, а затем вырастить из клеток этого материала ребенка. Такое называется клонированием. Поняла?!
— А смысл во всем этом?!
— Смысл в том, что расти эти дети будут быстро… и бочек может быть много.
— Не верю!
— Все киды, все Должники, — с усталым вздохом пояснил я ей, — Мы все дети из бочек. Дети Бога-из-Машины. Он создал нас. Моему телу чуть больше трех лет.
Вот это её проняло достаточно, чтобы полуголая красотка замерла с остекленевшим взглядом, враз став похожей на ушибленного электрическим током суслика. Через несколько минут шарики и ролики в её красной головке завращались, шестеренки заскрипели, носик задёргался, а затем она заорала:
— Да барджайцы тогда заполонят
— Нет, это им конец, — парировал я, — Если мы распространим технологию правильно, то Барджайя прекратит свое существование.
— Да с какой стати?!!
— Устройство для клонирования дорого в эксплуатации, Стелла. Оно требует очень много материалов, механизмов, опытного персонала. Нужны особо чистые химикаты, точные приборы, специальные условия в помещении, надзор. Много всего. Такое… оно не для всех, понимаешь?
Пришлось углубиться еще дальше в объяснения, чтобы она поняла. Для поддержки даже одной лаборатории клонирования требовалась целая индустрия. Клон, особенно в случае Барджайи, где дети рождались в таком количестве, что родильных домов просто не существовало, будет дорог. Зверски дорог и сложен в производстве, требуя много весьма специфических материалов и персонала. Но… он позволяет гарантированно получить «потомство». Быстро и много. Воплощенная мечта любого истинного барджайца. Совершенно нереализуемая в их системе ценностей, но превосходящая эту систему.
— Киран Удри тар Флагна, — тем временем рассказывал я своей напарнице, — Один из самых влиятельных орков клана Флагна, дипломат, советник Вечного Тирана, немного маг. Последнее нас интересует больше всего — из-за ранних экспериментов с магией этот персонаж слегка надорвал своё здоровье, от чего сейчас теряет позиции в обществе. У него всего трое детей, из которых лишь один пока может считаться преемником. Это чудовищно мало для барджайского аристократа, уже идут разговоры о том, что пора Кирана убирать, чтобы не позорил общество приличных орков. Флагна не хотят терять эту позицию, от чего готовы практически на всё. Если мы продадим Кирану технологию, то он стопроцентно примется строить лабораторию. Быстро, остервенело, неаккуратно, но в очень защищенном месте. Возможно, даже преуспеет, только вот шанс, что сможет сохранить секрет для себя или внутри клана — ничтожен.
— И что? — хлопала Стелла ресницами.
— Гражданская война, вот что. Конец Барджайи. Нам лишь нужно продать ему документы, а затем удирать со всех ног.
— Это будет сложно, Должник. Это будет офигительно сложно! — выдохнула подобравшая под себя ноги девушка, — Выйти нам, не оркам, на шишку такой величины… в Барджайе… Как ты собираешься это провернуть?
— Планировал воспользоваться тобой, — пожал я плечами, — Именем Заграхорнов. Попробовать выйти на местных теневиков, оказать пару услуг из тех, что я умею, получить контакт с Кираном. В худшем случае, если ты совсем бесполезна, я просто вломлюсь к нему в дом, свяжу его, засуну документы в задницу, а потом уйду, прихватив что-нибудь очень ценное.
— Охренительный план, — подумав, выдала полугоблинша с косящими от переизбытка чувств глазами, — А можно не надо?
— У тебя есть другой? — приподнял бровь я.
— У меня есть кое-что получше, — протянула девушка, хватаясь за штурвал, — Знакомый, который умеет думать!
И мы полетели к этому знакомому. А через три дня, наблюдая за разминающейся Стеллой, взявшей с меня слово, что буду заставлять её другие «версии» делать зарядку, я увидел причину, по которой скрытный скоростной дирижабль контрабандистов выкрашен в вырвиглазно-желтый цвет. Все дирижабли и планеры конфедерации Барджайя были точь-в-точь такого же противного оттенка. А еще их было много, попадались они на нашем пути часто, но самое смешное и утешительное я узнал от недоумевающей полугоблинши, признавшейся, что никогда не слышала о какой-либо связи между воздушными судами.