Угрюмый герой

Мамбурин Харитон Байконурович

Не успев опустошить бокал даже на четверть, стоящий у окна, и смотрящий на волны мужчина слегка вздрогнул от нового звука — грохота двери, что открывают ударом ноги. Судя по звуку, с каким шарахнула о стену монументальная деревянная дверь, к нему в лабораторию собирался ворваться один из шестиногих слонов Южной Валты, находящийся в брачном поиске, но это впечатление было ошибочным. Роль разъяренного животного исполнила миниатюрная женщина столь хрупких пропорций, что любой сторонний наблюдатель запросто бы её перепутал с подростком, находящимся в самом начале полового созревания. А еще он, будь вдруг существом воспитанным и цивилизованным, не знал бы куда девать

глаза — конкретно эта девочка была одета лишь в легчайшую газовую ткань, совершенно ничего не скрывающую. Изначально. Здесь и сейчас это слабое подобие ночной рубашки было обильно перемазано свежей кровью.

Последнее мужчину огорчило еще больше.

— Опять? — мученически выдохнул он, залпом вливая в себя дорогое вино. Слегка поперхнувшись, он кашлянул, вновь посмотрел на стоящую с разозленным видом девушку, что, уперев руки в бока, неотрывно сверлила мужчину взглядом, а затем повторил, — Ты опять?

— На этот раз не я! — миниатюрные пальчики попытались смахнуть мазки крови, претерпели неудачу, размазав ту еще сильнее, а затем вцепились в газ, сдирая его с тела. Полностью обнаженная, девушка-девочка-женщина с негодованием тряхнула головой, подходя к столику, где и завладела бутылкой, из которой наливал себе мужчина. Осуществив экспроприацию, она залезла в плетеное из тростника кресло, произнеся перед тем, как начать пить, — Новая служанка. Забежала в комнату на крик. Я успела лишь встать с кровати, как Аврора её лопнула.

— Лопнула? — брови Станислава Аддамса уверенно поползли вверх.

— Ага, — фыркнула его жена, поджимая под себя ноги, — Не просыпаясь! Даже рукой не махнула!

— Потрясающе…, - задумчиво пробормотал всемирно известный повелитель касдамских пиратов, но тут же осекся, видя, как взгляд его жены наливается гневом. Саломея Аддамс по прозвищу «Смешливая Пикси», несмотря на свой чрезвычайно безобидный вид, была существом, чей часто вспыхивающий гнев могла пережить лишь её семья, да экипаж её собственного корабля. Впрочем, экипаж «Нимродели», состоящий поголовно из магов, прекрасно знал, что нужно делать, чтобы избежать ярости капитана. Иные в команде не выживали.

— Дорогой, нам нужно что-то делать, — устало выдохнула Саломея после очередной порции вина, — Аврора себя не контролирует…

— Если бы ты сказала, что она «слишком часто убивает», то я бы спросил, куда ты дела мою жену, — чуть едко заметил мужчина, с примирительной улыбкой неся жене полный бокал, налитый со второй бутылки, — Но ты права. Кошмары её не отпускают, а собственная сила позволяет нашей дочке стать кошмаром для всех окружающих.

— Окружающих можно нанять новых, — надула губы пиратка, — Она держит меня здесь! Я встала на якорь! Это невыносимо!

— Без тебя она даже уснуть не может, — вздохнул Алхимик, — Что нам остается делать?

— Ты умник, ты и придумай что-нибудь!

— Я могу организовать экспедицию на Эласту! — раздражение и горечь мужчины, тщательно скрываемые для успокоения жены, прорвались наружу, — Могу притащить её к тому месту, что Аврора нам описала! Но даже я, любимая, даже я не могу устроить раскопки, чтобы найти останки этого ублюдка! Если они вообще сохранились! С ихором настолько древнего существа я не работал! Кости могли просто раствориться! А без зримых доказательств, что Должник подох, ей не станет лучше! Что мы еще можем сделать? Она испепелила уже трех целителей душ! Трех!

— Думай! Ищи! — тут же рыкнула крохотная Саломея, опасно сузив глаза, — Я долго не выдержу! Мне нужно в море, Станислав! В море!!

Семья Аддамсов пользовалась дурной славой.

Очень обширной и чрезвычайно дурной. Кровавых страниц в истории Алхимика, Смешливой Пикси и Суматохи было достаточно на небольшую варварскую страну, где правители меняются каждые полгода, устраивая конкурентам резню за резней. За каждым из троих, включая дочь, тянулся долгий и дурно пахнущий след. За голову каждого готовы были заплатить чудовищные деньги.

Это было до того, как Аврору, худенькую, высокую и слегка безумную дочь Станислава и Саломеи, начала пожирать её пробудившаяся магия. Потенциал девушки превосходил её физические возможности, угрожая разрушить тело мощью набирающего силу источника. Чудовищной силы, непредставимой как обычным смертным, так и опытным магам. Выход был найден чудом — девушку отправили в Хайкорт, таинственный город отшельников, затерянный в пустыне Эласты. Станислав заплатил огромную цену за то, что его дочери помогут обуздать её магию.

Но затем она напала на спасителей. Затаила злобу за те ограничения и унижения, что ей пришлось перенести. Почувствовала в себе достаточно мощи, чтобы отомстить.

И тут вылез он. Нежданно и негаданно оказавшийся в том забытом демонами месте Должник. Тот, кто и спровоцировал рост источника. Магнус Криггс, шериф города Хайкорт. Должник вмешался в схватку, помешав Авроре добить бога, архимага и ихорника, отрубил их дочери ногу и отгрыз руку по самую ключицу. Заставил бежать в панике столь сильной, что Аврора, прибегнув к спонтанной телепортации, умудрилась истощить до предела свой почти безграничный источник, навсегда потеряв свои возможности к мгновенному перемещению. Помимо всего прочего.

Всё можно поправить. Поставить протезы высочайшего класса. Смириться с потерей чрезвычайно полезной способности. Утешить себя тем, что осталась жива, а гадский гном умер. Подох, упав в агонизирующие потроха чудовищного подземного червя, содрогающегося в предсмертных конвульсиях. Только вот подсознание девушки-инвалида никак не могло поверить в смерть её врага. Раз за разом, каждую ночь, Аврора Аддамс переживала тот кошмарный момент, навечно поселившийся в её сознании. И если рядом не было матери, которую волшебница различала во сне и наяву, то эта крепость-поместье была бы уже снесена до основания. Или превращена в нечто непотребное.

Аврора теперь существовала в полубреду, постоянно преследуемая галлюцинациями, на которые её энергетика имела свой собственный, совершенно однозначный ответ. Пролетающие мимо птицы испепелялись, подозрительно шевельнувшийся куст взрывался, попавшие на глаза безумной волшебнице слуги рисковали умереть совсем уж причудливыми способами, в зависимости от того, насколько неожиданным для Суматохи было их появление. Ни о каком сознательном самостоятельном существовании теперь речи не шло.

Всему виной были зубы. Проведя с дочерью уже немало времени, Саломея с трудом, но составила себе картину произошедшего. Должник нравился Авроре, нравился сильно, отчаянно, так, как может нравиться прекрасный принц давно ждущей его девушке, невинной и целомудренной. А она, её милая дочь, такой и была, несмотря на свое бурное и грязное прошлое. Воровка, наркоманка, диверсант, шпионка… дочь Смешливой Пикси была много кем, но вот желанной женщиной — ни разу. Ни грана ослепительной и необычной красоты матери дочке не досталось, Аврора была высокой и чрезвычайно худой, её костлявое тонкое тело не вызывало ни у кого ни грана желания. С этим она смирилась. Или думала, что смирилась, пока жизнь не столкнула её с Магнусом Криггсом.